Константа связи - Слюсаренко Сергей Сергеевич - Страница 18

В их муке зреет для врагов невзгода,

Слава их во всех ветрах поет.

Шильон! Твоя тюрьма старинной кладки —

Храм; пол — алтарь: по нем и там и тут

Он, Бонивар, годами шаг свой шаткий

Влачил, и в камне те следы живут.

Да не сотрут их — эти отпечатки!

Они из рабства к богу вопиют!

Полусонному Малахову показалось, что на втором этаже пьет лошадь. Этот квакающий с прихлебом звук и разбудил его. Вадим подхватился и пошел в дом, в спальню Шипа, где он вчера уложил на диван невменяемого сталкера.

— А! Здорово! — На секунду Шип оторвался от зеленоватой жидкости из трехлитровой банки. — Тебе не надо?

— Это что? — поинтересовался Вадим.

— Святое после вчерашнего. Это рассол от огурцов с «каплями». — Шип запустил в банку руку и вытащил оттуда блестящий маленький огурец. Осмотрел его с вожделением и смачно захрустел, словно это был не огурец, а ранетка.

— С какими такими каплями? Анисовыми? — У Вадима болела голова, все тело пронизывала легкая дрожь, а напротив него стоял довольный жизнью Шип, который выпил вчера в несколько раз больше. Водка в баре скорее всего была паленая.

— Темный ты. После «жарки» всегда куча «капель» остается, они вообще-то никому не нужны. Но если пару «капель» в банку с рассолом положить, то эффект сильный. Во-первых, рассол не скисает и всегда холодный, во-вторых — похмелье снимает как рукой. На, попробуй! А если там еще пару огурчиков осталось, то говорят, что потом вообще месяц похмелу не бывает. Но врут. Кругом вообще все врут.

Вадим осторожно пригубил из трехлитровой банки. Рассол был ароматный с горчинкой острого перца и чеснока. И самое главное — через секунду все последствия пьянства исчезли и захотелось есть. Сильно и азартно.

Когда с королевской яичницей было покончено и Шип смачно вымазывал корочкой хлеба остатки желтка с тарелки, Вадим задал главный вопрос:

— Выходим?

— Слушай, а на фиг тебе вообще этот гаражный кооператив? Там бандиты, все равно ничего не найдешь. Может, рванем сразу к «Янтарю»? Там хоть и нет сейчас «трамплинов», но зато у меня есть карта, можно найти такое, чтоб потом всю жизнь в Зону не лазить, — вдруг решил поменять планы Шип.

— К «Янтарю» успеем, а бандиты тоже люди. Сначала надо туда, к «трамплинам». Может, мне как раз надо с бандитами поговорить.

— А побьют? Или отнимут все? — не унимался Шип, которому уже никуда не хотелось идти.

— Слушай, что у меня можно отнять? — Вадим демонстративно вывернул пустые карманы. — Или у тебя? Это ты после вчерашнего в пессимизме?

— Нет! То вчера не я был! — немедленно возразил сталкер.

— А кто же?

— Ну, я бываю разный. Обычно я Шип-1, вот вчера что-то перебрал, так это был Шип-2. Сегодня я уже «первый», — изложил сталкер свою безумную теорию и добавил: — И все нормально, я просто так спросил. С бандитами сам будешь договариваться?

— Договоримся. — Вадим решительно поднялся, не оставляя сомнений, что в путь они отправятся немедленно.

— У меня нога болит, — заявил Шип не очень уверенно.

— Перелома нет, и тем более болеть она должна у тебя-второго. Собирайся.

Шип, старательно прихрамывая, пошел вниз готовиться к походу.

— Вадим, ты вот рюкзак возьми. Пенку, там, спальник, еды. Все в гараже, в шкафах выберешь, — напомнил сталкер.

Малахов подхватил рюкзак, который Шип вывалил из сундука.

К большому удивлению Малахова, в железных шкафах гаража в действительности хранилось достаточно много полезных вещей. В первую очередь две полки, забитые армейскими пайками ИРП-П. Смутило то, что срок хранения прошел ровно месяц назад. Пришлось на пробу вскрыть одну из зеленых упаковок, достать оттуда банку «Говядины тушеной» и проверить ее сохранность. Тушенка была абсолютно нормальной, и Вадим положил в рюкзак три упаковки. Шип говорил, что в двух днях хода есть его схрон, так что один пакет будет запасной. Пенка и спальник лежали на шкафу, и пришлось выбивать из них пыль. Подумав, Вадим все-таки вместо крокодиловых сапог надел берцы. И сапоги жалко, и на встречу с бандитами дорогую обувь надевать не стоило, можно уйти босиком. В одной из множества коробок, лежавших в шкафах, видимо, со времен сотворения мира, Малахов нашел хемилюминесцентные палочки, скорее всего это были наживки для ночной рыбалки. Коробка легла в рюкзак, Вадим не сомневался, что приманки могут пригодиться. Несколько дымовых шашек, неожиданно завалявшиеся гранаты РГ-42, так мило напоминавшие консервные банки, и взрыватели к ним — все было аккуратно сложено в рюкзак.

Через пятнадцать минут Вадим и Шип уже шагали на север к границе Зоны.

Июнь, мягкий, без раннего зноя, привычного в последние годы, сопровождал путешественников одуряющим запахом молодой листвы, радостным изумрудом молодой травы и свежим ветерком.

— Вообще странный ты человек, Вадим, — рассуждал на ходу сталкер. — Идешь в Зону и сам не знаешь зачем. Сам себе головоломку придумал, а что даст разгадка, не знаешь.

— Не знаю. Но, скажем, я считаю, что движение важнее результата. А по пути, может, и результат найдем.

Вадим задумался на секунду, вспомнив вчерашнюю встречу в баре.

— Вот ты говоришь, что вокруг Зоны таких, как этот Степан Андреевич, много шатается. Откуда они взялись, чем занимаются? — спросил он у Шипа.

— Да ну их, мутные какие-то люди. Приходят в бар, треплются. Или еще хуже, как хабар сдаешь, так сидят там, ну, например, у Сидоровича в лавке, разговоры трут. Шушера какая-то непонятная.

— А ты вчера говорил, что он нормальный. Нестыковка какая-то.

— Ну, понимаешь, он подошел, сказал пару слов. У меня что-то в голове и перещелкнуло. Думаю, а ведь нормальный же мужик! А вот сейчас вспоминаю — таки мутный, — стал оправдываться Шип.

— А почему Байкалов — плохая примета? — поменял тему Вадим.

— Опять ты о нем. Блин, и по пути в Зону! Я тебе так скажу, Бог миловал, я его не видел. А вот что мужики говорят: где кто Байкалова увидел на машине его дурацкой — там труп точно будет. И не просто отмычку «трамплином» на сосну кинет или, к примеру, на части «воронкой» порвет. Труп — словно из него все нутро высосали. Нет, не кровосос, никаких следов. Словно человек в мумию враз превратился. Так что ты не спрашивай про него. И вообще — помолчать сейчас надо, в Зону входим.

И действительно, через два шага Вадим погрузился в белесое марево, словно вошел в облако. Знакомое чувство, словно шагнул в пустоту, моментально вернуло в памяти события прошлого года. Марево окончилось так же внезапно, как и началось. Тропинку окружал мокрый, почерневший от осенней промозглости лес. Под ногами чавкала размокшая желтая листва. Низкие облака тревожно неслись над верхушками деревьев. Кроме шороха мелкого дождя, ни один звук не беспокоил мир Зоны.

— Ну, вот мы и в Зоне. Добро пожаловать, — сообщил Шип.

— Тут теперь всегда осень? — спросил Вадим, запахивая куртку.