Зараза - Кук Робин - Страница 8

Колин не знала, ей было только известно, что совещание уже началось.

— Вот черт! — вырвалось у Терезы, когда она швырнула трубку на рычаг.

— Что-то не так? — участливо спросила Марша.

— Если там сидит этот Роберт Баркер, то все действительно будет не так, — ответила Тереза. — Этот хрен никогда не упустит случая лягнуть меня побольнее.

Тереза снова набрала номер Колин.

— Каков статус совета здравоохранения? Есть у нас что-нибудь компрометирующее на них? Что-нибудь, что я могла бы предъявить прямо сейчас?

— Боюсь, что нет, — ответила Колин. — Мы целый день ломали голову, но не нашли ничего стоящего. Я же понимаю, что тебе нужно. А теперь прости, я бегу домой.

— У меня есть поганое подозрение, что этот проклятый совет — мое самое уязвимое место, — произнесла Тереза.

— Да мы уж давно места себе не находим, ночей не спим, — постаралась успокоить подругу Колин. — Уверяю тебя.

Тереза, не попрощавшись, повесила трубку. Схватив сумочку, она побежала в туалет и ринулась к зеркалу. Привела в порядок растрепанные кудри, подмазала помадой губы и слегка подрумянилась.

Отступив на шаг, она придирчиво оглядела свое отражение. Хорошо, что догадалась надеть сегодня лучший костюм. Темно-синий габардин облегал ее фигуру, как вторая кожа.

Довольная своей наружностью, Тереза устремилась к дверям «хижины». Глубоко, словно перед прыжком в воду, вздохнув, она повернула ручку и вошла в зал.

— А, мисс Хаген, — проговорил Брайан Уилсон, выразительно посмотрев на часы. Он сидел во главе большого, грубо оструганного стола, занимавшего центр помещения. — Вижу, что теперь вы приходите на работу в банкирское время.

Брайан был коротышка с редеющими волосами. Намечавшуюся лысину он тщетно маскировал, зачесывая наверх волосы с боков. Как всегда, Уилсон был в белой рубашке и незатянутом галстуке — одежда делала его похожим на измотанного делами газетного издателя. Сходство " с журналистом довершали закатанные до локтей рукава и заткнутый за ухо желтый диксоновский карандаш.

Несмотря на едкое замечание, Тереза любила и уважала Брайана. Он являлся способным администратором. Стиль его работы был жестким и требовательным, но Уилсон и себе не давал никаких поблажек.

— Вчера я задержалась в кабинете до часу ночи, — начала оправдываться Тереза, — но сегодня я обязательно пришла бы вовремя на такое важное совещание, если бы кто-нибудь заранее оповестил меня.

— Да, это было очень важное совещание, — подтвердил Тэйлор. Он стоял у окна, что подчеркивало его свободный неформальный стиль руководства. Хит предпочитал руководить, как олимпийский небожитель, стоя над мелочными интересами группок, не вмешиваясь в подобные глупости. Решения должны были принимать простые смертные.

Тэйлор и Брайан были полными противоположностями. Один мал ростом, другой высок. Брайан светился лысиной, а Тэйлор щеголял пышной седой шевелюрой. Если Брайан постоянно вел борьбу с кем-то, огрызаясь иногда, как прижатый к стенке драчун, то Тэйлор gо большей части являл собой образчик философского спокойствия, упакованного в безукоризненно сшитый костюм. Но при этом никто не мог отрицать, что у Тэйлора Хита развито до чрезвычайности видение стратегических целей, которые он умел безошибочно формулировать, несмотря на тактические неудачи и мелкие промахи.

Тереза села за стол прямо напротив своего ненавистника — Роберта Баркера. Это был высокий худой человек с продолговатым лицом и тонкими губами. Он, видимо, твердо решил следовать примеру Тэйлора в своей одежде, щеголяя в шелковых костюмах и выбирая галстуки самых пестрых расцветок. С помощью данного предмета мужского туалета Баркер выделялся среди прочих сотрудников. Тереза не могла припомнить, чтобы ей удалось увидеть Баркера дважды в одном и том же галстуке.

Рядом с ним сидела Элен Робинсон, чье присутствие заставило чаще биться и без того сбившееся с ритма сердце Терезы. Элен работала с Робертом и курировала вопросы, связанные с делами Национального совета здравоохранения. Эта двадцатипятилетняя женщина отличалась бьющей в глаза красотой — ниспадающие на плечи длинные каштановые волосы, темно-коричневый, даже в марте, загар и крупные, чувственные черты лица. Элен являла собой потрясающее противоречие между умом и красотой.

Кроме Роберта и Элен, за столом также сидели Фил Аткинс — руководитель финансового отдела и Карлин Десальво — руководитель планово-экономического отдела. Фил был безукоризненно честным человеком, он ходил круглый год в неизменной тройке и очках в проволочной оправе. Карлин же отличалась пышными формами, которые она постоянно облекала в ослепительно белые одежды. Последних двух сотрудников Тереза не ожидала увидеть на совещании.

— У нас большие проблемы со счетами Национального совета по здравоохранению, — объявил Брайан. — Вот почему мы решили провести данное совещание.

У Терезы пересохло во рту. Она взглянула на Роберта и успела заметить мимолетную, но весьма зловещую улыбку. Тереза от души пожалела, что не пришла на совещание к началу и не слышала, что было сказано здесь до ее появления.

Ей было в принципе хорошо известно о трудностях с Национальным советом. Месяц назад он претерпел реорганизацию, а это означало, что необходимо было начать новую рекламную кампанию для сохранения капиталов. Все прекрасно понимали, что компания «Уиллоу и Хит» просто обязана помочь их сохранить. Компания зарабатывала ежегодно около сорока миллионов, и доходы продолжали расти. Реклама в здравоохранении набирала силу, и фирма надеялась, что она займет место запрещенной недавно рекламы сигарет.

Брайан взглянул на Роберта.

— Может быть, вы введете Терезу в курс последних событий?

— Я попрошу сделать это мою незаменимую помощницу Элен. — Роберт одарил Терезу снисходительной улыбкой.

Элен подалась вперед и заговорила:

— Как вам, должно быть, известно, Национальный совет здравоохранения выразил большое недоверие к своей рекламной кампании. К сожалению, их недовольство продолжает нарастать. Только вчера пришли их показатели за прошедший период. Результаты удручают. Они все больше уступают свое место в нью-йоркском регионе компании «Америкэр». После строительства нового госпиталя это стало тяжелым ударом по совету.

— И они обвиняют в этом нашу рекламу? — вспылила Тереза. — Но это же абсурд. Они закупили только двадцать пять процентов времени наших минутных роликов. Их претензии неадекватны, так не поступают.

— Это ваше мнение, — спокойно возразила Элен, — но не мнение Национального совета.

— Я знаю, что вы увлечены своей кампанией «Здравоохранение для современности», и это в самом деле удачная программа, — вставил свое слово Роберт, — но фактом остается то, что с началом рекламной кампании Национальный совет вытесняется с рынка.

Последние цифры говорят об устойчивой тенденции в этом направлении.

— В «Клио» высоко оценены наши ролики, — возразила Тереза. — Это прекрасный результат. Я горжусь, что моя команда сумела его достичь.

— И вам есть чем гордиться, — заметил Брайан. — Но Роберт прекрасно чувствует, что клиенту наплевать на «Клио». И помните главное правило: если что-то не продается, значит, это что-то не имеет ничего общего с творчеством.

— Но это тоже абсурд, — огрызнулась Тереза. — Кампания проводится очень солидно. Просто дело в том, что ответственные за это люди не могут найти клиента, готового купить адекватное экранное время. В результате мы имеем мелькание кадров на различных местных телестанциях.

— При всем моем уважении к вам, должен заметить, что они купили бы больше времени, если бы им понравились рекламные коммерческие ролики, — сказал Роберт. — Я не думаю, что их вообще когда-либо можно будет продать, поскольку они сделаны на основе принципа «они против нас» — устаревшая медицина против современной. По-моему это смешно, но я не знаю, смогут ли эти ролики убедить зрителя в том, что все устаревшие методы лечения применяются исключительно конкурентами Национального совета, в частности компанией «Америкэр». Я лично считаю, что все эти детали ускользают от зрителя.