Барон - Дравин Игорь - Страница 27

Молчание.

– Подкоп, – первым догадался Горм.

– Да, – улыбнулся я. – Подкоп под воротную стену. Его будут делать мои маги и воины. Чтобы осажденные не обнаружили его плошками с водой, и нужен постоянный обстрел стены и сотрясения земли, которые будут делать саперы, подготавливающие штурм через ворота с помощью тарана или через стену с помощью осадных башен. В течение десяти дней мы захватим замок. Не получится через подкоп – будем штурмовать через стены и ворота.

Молчание и легкое изумление на лицах. А чего вы хотели? Колар обещал, что за неделю он с тинами сделает тоннель из самого лагеря. А потом темной ночью Рыси окажутся за стеной и откроют ворота для остальных воинов, ворвутся в донжон и всех вырежут. Мне не хотелось об этом говорить. Мне не хотелось посвящать баронов в план Пятого и Колара. Тьфу, задумался. Ессно – это мой план. Кого же еще? Но не сказать о подкопе баронам – значит, прилюдно усомниться в их чести. Оно мне надо? Как потом с ними жить? Но кое-что сказать нужно [7].

– Господа, об этом, кроме нас и прибывающих баронов с сыновьями, никто не должен знать. Я доверяю вашей чести и чести ваших воинов, но на войне случается всякое. Пленный может все рассказать, и тогда вместо штурма с минимальными потерями мы получим бойню. Соотношение потерь штурмующих и осажденных вы все знаете. Да, в замке около ста пятидесяти воинов. Мы все равно его возьмем, но потери мне не нужны.

– Как и при штурме этими ублюдками вашей деревни? – ухмыльнулся Райн.

– Да. Я не люблю лишней крови, – вернул я ухмылку барону.

– А кто любит такую кровь? – проворчал Шейк. – Если вы, барон, мне его покажете, то я сам его убью.

Так, главный отморозок анклава у меня в кармане. Отлично. Шейк любит кровь, но иногда и думает. Уничтожить врага с минимальными потерями – что может быть лучше? А если кто-то попытается помешать, то… Так, а вот это лишнее.

– Барон, – улыбнулся я Шейку, ласково поглаживающему навершие своей секиры. – Здесь все не любят лишней крови. Не любят совершать опрометчивых поступков, иначе барон Ронст был бы давно убит, а его замок сожжен.

Краснота стала исчезать из глаз этого берсерка. Говорят, что он осмеливался спорить и с дедом Норма. Норм так говорил.

– Господа, у вас есть вопросы? – спросил я.

Присутствующие замотали головами. Отлично. Пусть этим и занимаются – штурмом занимаются, а мне пора баиньки. Устал я от составления таких грандиозных планов. Спать пора.

– Тогда работаем, – закрыл я совещание ставки.

Над замком клубился дым. Хорошо. Изуродованная требюшетами стена будто просила еще немного ее обрушить для удобного штурма. Три земляные насыпи, покрытые досками, упирались в ворота и пока еще не захваченную куртину. Обломки деревянных галерей лежали на стене и под стеной. Узелок на память. Только каменные машикули. Легче сразу сделать, чем потом переделывать. Передо мной был чистый муравейник. Саперы наводили последний глянец. Скрытые за мантелетами и мускулями, они укрепляли вал и сколачивали последние помосты для толено. Подводили кабестанами к стене две осадные башни. Еще два-три дня, и башни подойдут вплотную. Пока с их стрелковых помостов энтузиасты ведут обстрел болтами защитников замка, не позволяя тем гулять по стенам и далее. Соревнуются с рассыпанными перед замками арбалетчиками, скрывающимися за штурмовыми щитами и большими павезами. Энтузиастам легче – им сверху видно все. Тяжелые башни, зараза. Да еще на горку их поднимать. Пока такую двадцатиметровую многотонную махину затащишь, семь потов сойдет. А вот когда осадные башни подойдут, тогда и можно будет спокойно оказаться на стене.

Три дня назад был уничтожен последний онагросажденных, и теперь ничем, кроме болтов, они не могли обстреливать нашу осадную технику. А что такое болт против двадцатисантиметрового бревна, покрытого мокрой бычьей шкурой? Комариный укус. Опять узелок на память. Никаких онагров, только требюшеты и баллисты будут у меня в замке. Чтобы работали на дальней дистанции. Ну и стрелометы на стенах и башнях. Ладно, и парочка онагров. Я сегодня добрый. Может быть. Все суетились, работали, один я командовал. Вот очередной выстрел баллисты заставил пригнуться пару осажденных смельчаков с емкостью в руках. Следующий мимо цели не прошел. Здорово кувыркнулся один со стены с полутораметровой стрелой в груди. От баллисты ни один доспех не спасет. А то в двойной броне вышли – мол, болтом не пробьешь. Пробили. А не надо было пытаться вылить местный напалм на подошедшую вплотную к воротной башне черепаху. Она делом занята, таран в ней по воротам долбит, а парапет открытой башни давно уже зияет проломами. Второй смельчак, оценив полет соратника и тяжесть емкости, выпавшей из рук, поспешил уйти со столь опасного места. Наверно, у них сейчас обед. Кстати о птичках. В моем замке будет барбакан. Нечего облегчать штурмующим жизнь. Пусть сначала его возьмут, а потом к воротам подбираются. А так – прелестная картина. Чистый средневековый штурм, очень популярный в Средние века на моей родине.

– Родине?

Да, родине. Я на Арланде стал земным космополитом. Хоть американца встретить и поболтать с ним за жизнь. И вообще не мешай любоваться делом ума своего. Что там у нас? Очередной огнешарвгрызся в парапет и взорвался огненным дождем. Очередной пролом. Защита замка почти на нуле. Маг или маги противника и не пытаются атаковать – все силы уходят на защиту. И то не справляются. Двенадцать магов, хоть и бакалавров, штурмующих замок, – это сила. Но сильно атаковать, вести бой на пределе я им запретил. Зачем? Еще выдохнутся, и что тогда делать? Колара с тинами от дела отвлекать? Оно мне надо? Через пару часов тоннель будет закончен. Вот тогда – да. Тогда можно. Штурмовать можно, а не заниматься глупостями вроде тенниса огнешарами. А замок горит хорошо.

– Чем вы его подожгли, барон? – спросил я у Горма.

– Да закинули пару бочек с земляным маслом. Там что-то и загорелось, – ответил барон.

Понятно. Интересно, если в пустой железобетонный бункер закинуть пару бочек бензина и поджечь, там будет что-то еще, кроме продукта перегонки нефти, гореть или нет? Тут-то понятно. Есть дерево во всевозможных вариантах: лестницы, перила и так далее, оно и горит. Опаньки, у пролома стены наблюдается нездоровое шевеление осажденных товарищей Проклятого. Контратака? Спустятся через пролом? А куда направлена? До требюшетов далеко, до тарана близко, но не советую. В этой черепахе шестьдесят воинов и ни одного серва. Еще четыре дня назад, почуяв запах крови и устав бездельничать, дружинники баронов сами стали выходить на все работы в поле. Вдруг и на них нападут? Вот будет потеха. А то только одну вылазку осажденные сделали, и всё. Всё, в смысле что всех, напавших на малый лагерь с требюшетами, там встретили и положили с двух сторон. Такими ровными рядами у второго лагеря. Горм и Шейк со своими воинами отвели душу. Другие воины тоже захотели веселья, а осажденные больше не выходят. Ну и что, что братец идиота положил в этой вылазке треть гарнизона замка. Мол, нам тоже хочется мечами позвенеть. Мы выходим в поле и ждем вас, противные. А Шейк – отморозок. Сразу предложил использовать тела погибших в качестве новых ядер для требюшетов. Маньяк. Был послан Гормом подальше и побежал жаловаться мне. Пришлось ему объяснять, что каменное ядро лучше разрушает стены, чем человеческое тело или отрезанная голова. Как будто он этого не знал. Так, отвлекся.

– Чего они хотят? – Я кивнул на суетящихся у пролома людей.

– Опять завалить дыру в стене камнями и деревом. Сейчас я их…

Горм повернулся к артиллеристам и стал давать указания посредством горного наречия. Я восхитился. Какие обороты! Десять дней осады сильно помогли мне в изучении этого языка. Говорить я еще не мог, но понимал почти все. Понимали указания Горма и воины. Никаких вопросов у них не было. А вот у меня были. Несмотря на трехдневную задержку, вызванную наличием под холмом скалы, проф сделал тоннель. Почти сделал. Полчаса назад он мне послал об этом зов. Осталось только поработать над выходом – и все. Поэтому я и приехал в малый лагерь. Пора начинать комедию.