Провалившийся в прошлое - Абердин Александр М. - Страница 36

Таня очень обрадовалась, что они поехали осматривать междуречье Пшиша и Марии, лежащее в противоположной стороне от её стойбища, и Митяй смекнул, что его подруга не хочет, чтобы он встречался с её роднёй. Впрочем, он не долго думал об этом. На трёх колёсах Ижик, обутый в мощную кроссовую резину, разгонялся до семидесяти километров в час, но водитель не насиловал движок и ехал со скоростью всего в пятьдесят, но девушка за его спиной всё равно то и дело взвизгивала. Для неё это была просто несусветная скорость.

Таня сидела выше его, и ей вменялось в обязанность высматривать в степи мамонтов и шерстистых носорогов, чтобы не выйти на них лоб в лоб, что та и делала, а Митяй, в свою очередь, высматривал в молодой ярко-зелёной траве древние мамонтовые кучи и вскоре нашёл одну такого размера, что даже ахнул от удивления. Не иначе как местное стадо мамонтов решило на спор пересрать соседей и выбрало это место в качестве арены.

Он подъехал к огромной, высохшей чуть ли не до окаменелого состояния навозной куче, остановился, заглушил двигатель и, попросив охотницу постоять на стрёме, взял в руки лопату. Сверху на куче образовалась плотная, похоже, водонепроницаемая корка, зато внутри навоз полностью перепрел и практически превратился в гумус, хоть бери и отвози его на Шишиге в латифундию. Через несколько минут Митяй понял, что не ошибся в своих предположениях. Под действием солнца, влаги и селитряных бактерий прямо на земле образовалось искомое вещество. Под старой, высохшей в порох навозной кучей он и в самом деле обнаружил на земле множество белых кристаллов калиевой селитры и сразу же стал собирать её небольшим совочком в железное ведро. Селитрой был пронизан весь тонкий верхний слой, и Митяй набрал её три ведра, после чего они поехали дальше.

Так они и ездили весь день от одной навозной кучи к другой, и хотя не под каждой имелись маленькие залежи калиевой селитры, селитряной земли прибывало в кузове Ижика всё больше и больше. В час дня сборщики селитры пообедали на свежем воздухе и вечером вернулись домой. В конечном итоге Митяй набрал килограммов сто пятьдесят отличного сырья для получения калиевой селитры. Таню полностью удовлетворили объяснения, что калиевая селитра – это очень нужное ему вещество, и она не задавала лишних вопросов. В любом случае поездка ей очень понравилась, и Митяй решил, что будет брать девушку в свою каждую однодневную экспедицию, а то как-то не по-человечески получается: он прохлаждается на свежем воздухе, а его подруга вкалывает. Если честно, то Таня всё же не перерабатывала и часто прибегала к нему то в одну, то в другую мастерскую. В летнее время забор и обе реки неплохо защищали латифундию от крупных хищников, и это не было опасным.

Вернувшись домой, они приняли горячий душ и, уставшие, завалились спать. Наутро, позавтракав, Митяй пошёл с Таней на скотный двор. Свиньи и козы находились на открытой площадке и теперь вели себя как всякие порядочные домашние животные, и даже громадный хряк, словно кот, подбежал к своей кормилице, чтобы та почесала его за ухом. К Митяю они тоже относились более чем лояльно, а самой юной свинарке и пастушке очень нравилось играть с полосатыми поросятами, и особенно с козлятами. Молодые козлы, отличавшиеся особо вредным нравом, и те присмирели под чарами ведлы. Задав корма животным, они отправились на плантации. Хотя был всего лишь конец мая, зелень на участке, удобренном свиным навозом с травой, опилками и рубленым сеном, перепревшем в крытом, тёплом навозохранилище, пёрла из земли рекордными темпами, а между тем у Митяя прямо на глазах таяли скудные запасы соли, и он, сноровисто работая тяпкой между рядками капусты, сказал:

– Таня, уже очень скоро, буквально через полтора месяца, начнётся земляная охота, а у нас заканчивается соль. Ты сможешь пожить без меня пару недель, пока я схожу на соляную охоту? Не испугаешься? Чтобы тебе не было страшно одной, я оставлю тебе оружие. С ружьём ты не управишься, а вот с луком запросто. Ну а на тот случай, если к тебе заглянут сородичи, можешь подарить им копья, топоры, кинжалы и хорошенько угостить. Если кто захочет остаться, то я не буду против.

От таких слов девушка, вытаращив глаза, чуть было не плюхнулась на грядку попой и тут же воскликнула:

– Нет, они не останутся, Митяй! Без них умрут все дети, женщины и олроды. – Выболтав свой самый главный секрет, она принялась не очень изобретательно отбрёхиваться: – Митяй, охотники из моего поселения здесь не охотятся. Слишком далеко идти. Моё поселение находится за третьей большой водой, а через неё летом не перебраться. – После чего немедленно поинтересовалась: – А где находится место соляной охоты?

Митяй, сделав вид, что он принял её слова за чистую монету, немедленно указал рукой на северо-восток. Похоже, что третьей большой водой, скорее всего, была река Лаба. Тогда вторая большая вода – это Белая, а первая – Мария. Если Таня не соврала, но могло оказаться и так, то её поселение находилось на реке Большой Зеленчук. В любом случае оно стояло на высоком берегу реки, в предгорье, а Митяю нужно было ехать на юго-восток, но он мог ведь сделать и петлю, а потому сказал:

– Моя соляная охота там, Таня, за Кубанью, за великой водой, но я через неё переплыву. Мне только нужно изготовить для Шишиги две лодки, чтобы они опускались сверху вниз. Ты поможешь мне построить эти две лодки?

Девушка тут же быстро спросила:– А Ижика и его большую лодку ты оставишь, Митяй?

Как это ни странно выглядело, но Таня очень быстро научилась ездить на лодкоцикле и смело заезжала на нём в воду. Митяй понял её вопрос так, что она не хочет пускать своих соплеменников на территорию латифундии, и ответил, кивнув:

– Да, я поставлю Ижика на лодку с четырьмя круглыми ногами и оставлю, чтобы ты возила на нём корм. Только давай договоримся так, Таня: если к тебе в гости вдруг всё-таки придут твои друзья, пусть они не суют нос в мои мастерские. Всё, что им нужно, я сложу в гараже, и мы с тобой даже сделаем для них большую лёгкую лодку с колёсами и сухим домом, чтобы они могли возить на ней мясо и переплывать через большую воду.

Таня снова немедленно прокололась:

– Но если в лодке не будут сидеть Ижик или Шишига, она ведь не сможет плыть по воде!

Митяй, не дав себе улыбнуться, ехидно поинтересовался:

– А грести вёслами им что, в лом? В крайнем случае можешь отдать им тот канат, который я перебросил через Митяйку. Тогда они будут натягивать его через реку и перебираться по нему.

Девушка снова принялась убеждать, что охотники её племени далеко и что они здесь никогда не охотятся и всякое такое, но Митяй лишь кивал и сноровисто выпалывал сорняки. Они возились на огороде до обеда, а потом отправились в мастерскую. Между мастерской и литейкой он ещё ранней весной соорудил большой навес, а под ним смастерил хотя и примитивную, но вполне приличную пилораму. Её приводило в движение большое водяное колесо, и пять стальных пил запросто распускали на доски даже дубовые брёвна, правда, пилы после двух-трёх брёвен нужно было точить заново – зубья тупились. Но на этот раз ему были нужны в основном пихтовые доски, лёгкие, почти снежно-белого цвета, чтобы изготовить из них два понтона.

Лодку-плоскодонку для охотников он думал построить длиной в пятнадцать метров без учёта носового скоса, которому решил придать треугольную форму, и шириной в пять, с бортами высотой в два с половиной метра, с прочной палубой, вместительным трюмом под ней, большой крытой надстройкой и шестью огромными, но лёгкими колёсами диаметром в три метра, дубовыми, со спицами и стальным ободом с шипами, стальными же мощными полуосями диаметром в сорок пять миллиметров и длиной в метр, уходящими внутрь корпуса в самой нижней части, над днищем, с бронзовыми втулками, практически точно такую же, как лодка Ижика. Мотоцикл и вездеход и раньше были для Митяя чуть ли не живыми существами, но благодаря Тане обрели собственные имена все имеющиеся в наличии бензопилы и даже дизель-генераторы.

В первый же день Митяй начал работать ударными темпами, и на этот раз Таня относилась к мужской работе крайне серьёзно. Всё, что он ей поручал, девушка делала с огоньком и очень старательно. Митяй тщательно прятал улыбку, прекрасно понимая, что именно за этим послала к нему девушку большая мать Шашемба, причём явно девушку не простую, не из числа рядовых членов племени. Раз так, то и ему следовало проявить щедрость.