Клятва московской принцессы - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 31

– Ничего, – отвечал Егор.

– Приглядись повнимательней.

– Какой-то дымок появился, – рассмотрел наконец мальчик.

– Ну, а теперь на что дымок похож? – последовал новый вопрос.

– По-моему, на лошадь, – продолжал вглядываться Егор. – Белую. Хотя нет, – спохватился он, – у нее какая-то штуковина на лбу. Да это ж единорог!

– Единорог? – озадаченно повторил трансмагистр. – Первый раз… Никогда никто…

– Вы не знаете, кто такой единорог? – Егору была не слишком ясна причина его недоумения.

– Помолчи. Не о том речь.

Амадеус бросился к книжному шкафу и, выхватив с полки огромный кожаный фолиант, начал быстро его листать.

– Вот оно! – наконец раздалось его восклицание. – Белый единорог. Символ чистоты и… – он осекся. – Ну, это тебе знать ни к чему. Однако все равно странно. Даже не верится, – он сам глянул в шар.

Какое видение ему там предстало, для Егора так и осталось тайной, однако он понял, что и этот этап испытания окончился его победой.

Не успел он опомниться, как Амадеус кинул в него горсть монет и крикнул:

– Лови!

Реакции Егора хватило только на то, чтобы вытянуть в их направлении руки. Монетки, все до единой, просыпались сквозь пальцы на пол. Наниматель остался вполне доволен.

– Не вор. Обычно хоть несколько прилипает.

Егор, совсем осмелев, выпалил:

– А к Кирею Фомичу небось все прилипли.

Амадеус хмыкнул, однако, немедленно поджав губы, строго изрек:

– Один недостаток у тебя все-таки есть. Язык за зубами держать не умеешь. Пожалуйста, научись. Иначе уволю. А Кирей Фомич, чтобы ты знал, у меня уже двадцать лет работает. Можешь на его место губы не раскатывать, долго ждать придется.

– Да я и не претендую, – вполне искренне заверил Егор.

– А вот это плохо, – не понравился его ответ трансмагистру. – Здоровые амбиции еще никогда никому не вредили.

– Вроде плох тот солдат, который не хочет стать генералом, – неожиданно для самого себя процитировал Егор совершенно неизвестного в этом мире Суворова.

Трансмагистру слова полководца пришлись по душе.

– Интересная интерпретация. Сам придумал?

– Да не совсем. Это сказал один древний военачальник.

Амадеус кинул на него странный взгляд:

– Забавный ты парень. Историю любишь. Честный. И мозги есть. Разве что язык не по возрасту бойковат. Почтения к старшим маловато. Но это, видимо, дефект воспитания. А так далеко можешь пойти, хоть и папа из Океании.

– А я и хочу пойти!

Амадеус отреагировал неоднозначно:

– Теперь понятно, почему тебя не интересует место Кирея Фомича. Вынашиваешь далеко идущие планы? Может, на мое метишь?

– Что вы! До вас мне как до звезды.

Это Амадеусу понравилось:

– Правильно рассуждаешь. Чтобы занять мое место, тебе бы не в Океании надо было родиться, а с дофиной вместе учиться. Только ведь она, бедняжка, одна учится и друзей у нее никаких нет. А как трон удержишь, если свои люди плечи не подставят? Что-то вновь я с тобой не о том заболтался. В общем, считай, я тебя беру и назначаю тебе испытательный срок.

– И на сколько же испытательный срок? – поинтересовался Егор.

– А вот этого тебе знать не надо. Выдержишь, сообщу. Получишь тогда документ постоянного работника. А не справишься, выгоню, никакая протекция Ли-Ли Павловны не поможет.

– А жалованье? – Егор понял, что обязательно должен задать этот вопрос.

– Слушай, тебе бы пойти по торговой части. Я уж надеялся, ты забыл. Шучу, шучу, – очень довольный собой расхохотался трансмагистр. – Кладу тебе три гульдена в месяц. Надеюсь, доволен?

«Вопрос на засыпку, – подумал Егор. – Кто его знает, чему у них тут равны эти гульдены?» Ситуация, однако, подсказывала, что стоит поторговаться. Какой же мальчик с папой из Океании, приехавший покорять имперскую столицу, по-другому поступит! И, смущенно кашлянув, он объявил:

– Вообще-то я рассчитывал на пять.

– Молодец, – послышался в наушнике одобрительный голос Ли-Ли Павловны. – Совершенно правильная сумма.

– Ну, ты, я гляжу, деньги любишь, – покачал головой трансмагистр. – Ладно, пройдет испытательный срок, поговорим о возможном повышении твоего жалованья. А пока три, и точка.

– Поблагодари его, – велела через наушник Ли-Ли Павловна.

Егор отвесил трансмагистру неумелый поклон.

– Спасибо вам. Вы не пожалеете, что взяли меня.

– Н-надеюсь, – надменно бросил Амадеус и гаркнул: – Кирей Фомич!

– Дык иду уже, – донеслось из моечной. – Берете? – брезгливо косясь на Егора, спросил он прямо с порога и вытер мокрые руки о розовый фартук в мелкий желтый горошек.

Амадеус поморщился:

– Кирей Фомич, ты зачем такую пошлятину на себя нацепил?

– Дык супругино, – развел короткими руками лаборант. – Я ей к празднику новый приобрел, а старый еще сгодится, не выкидывать же. Какая разница, что вашей химией поливать. Так хоть не жалко, душа за испорченное не болит.

– А кому недавно на партикулярное обмундирование сумму выдали? – пристально посмотрел на него трансмагистр.

– Так оно ж и целее будет, – не смутился Кирей Фомич. – Могу показать. В шкафчике свеженькое висит. Когда еще новую сумму выделят.

– А я тебе повторяю: моя лаборатория – серьезное научное учреждение государственного значения, а не кухня, – с нажимом проговорил великий ученый, маг и астролог.

– Дык я ж только в моечной его эксплуатирую, – нашел новый аргумент Кирей Фомич. – А насчет кухни, смею заметить, там обмундирование раз в квартал всему персоналу меняют. Со мной не сравнить. От вас-то по году не дождешься.

– Тебя не переспоришь, – поиграл в воздухе длинными узловатыми пальцами Амадеус. – Ты лучше вот что: бери мальчишку и записку, которую я сейчас черкну. Обустроишь его как следует. Проследи, чтобы комнату с приличными людьми дали.

Кирей Фомич выразительно потер большой и указательный пальцы. За все хорошее здесь явно следовало приплачивать.

– Потраченное возмещу, – пообещал Амадеус.

– Дык мой кошель-то сегодня не при параде, – шмыгнул носом бородач.

Амадеус со вздохом полез в карман, ворча:

– В Башне полный бардак. Куда Орест только смотрит? Сплошные поборы! Шагу без взятки не ступишь!

– Дык мы, господин трансмагистр, люди маленькие, а его высокоблагородие господин маршал все больше по государственным заботам. Как говорится, с облака песчинку не разглядишь, оттуда внизу одна лишь пустыня и видится.

– Вот скоро Башня в пустыню и превратится, – отсчитывая монетки, пробурчал трансмагистр и, словно спохватившись, громоподобно грянул: – А тебя, дурака, вообще не спрашивают! Идите оба! И так половину утра из-за вас потерял!

– Документ с собой? – строго осведомился Кирей Фомич у Егора.

Тот продемонстрировал паспорт и только что выписанное трансмагистром свидетельство.

– Разевай рот, когда спрашивают, – одернул его Фомич. – У нас производство опасное, недосуг друг на друга оглядываться. Спрошено – озвучь ответ.

– Обязательно, – с ходу принял игру в начальника и покорного подчиненного начинающий младший лаборант.

Они спустились в лифте на несколько десятков этажей, затем прошли по длинному разветвляющемуся коридору до толстой металлической решетки, преградившей им путь. По обе стороны решетки стояли гвардейцы. Сбоку была металлическая дверь.

– Документы! – недобро оглядывая мальчика, потребовал офицер с золотыми имперскими лилиями на погонах.

Егор предъявил паспорт и выданную трансмагистром записку. Офицер долго и очень внимательно изучал то и другое, постоянно при этом косясь на Егора. Наконец, скользнув взглядом по пропуску Кирея Фомича, он процедил сквозь зубы:

– Проходите.

Лязгнул засов. Они прошли. Дверь с грохотом затворилась. И процедура проверки документов началась с другой стороны. Наконец и второй пост отпустил их.

– Кажись, миновали, – облегченно проговорил Фомич. – На тебя дивились. Таких, как ты, в имперскую зону редко допущают. У нас-то, в людской, твоих много, но они большей частью внизу трудятся, на подхвате, или на совсем уж зряшных работах, куда наш брат даже в Башне не очень идет. А у тебя, считай, привилегия. Уважили не по чину. Теперь, парень, доверие отрабатывай, чтоб Ли-Ли Павловну не посрамить.