Клятва московской принцессы - Устинова Анна Вячеславовна - Страница 15

– Ну же! Ну же! Не слышу речей! Или не узнаешь меня? Забыл своего друга? А ведь клялся…

Егор не верил своим глазам и ушам.

– Тень Забвения? – робко, словно боясь отпугнуть удачу, спросил он. – Выходит, я снова у тебя в Колодце?

– Где же еще, – на расплывчато-прозрачном лице Тени возник рот, который тут же растянулся в счастливой улыбке. – Ты же знаешь: я свой Колодец не покидаю. У нас неразрывная связь. Навечно. Он без меня ничто, а меня без него просто нет.

– Тень, как я рад! – воскликнул Егор.

Радость после пережитого отчаяния была ощутима особенно остро. Он не утонул в озере, не погиб, а снова попал в другой мир и скоро увидится с Зоей и Белкой! Он опять в Башне, в саду, на сто двадцатом этаже, где в чаще, среди зарослей орешника, и находится Колодец Забвения, а в нем обитает душа его – Тень Забвения, как он сам себя называет. Хотя на самом деле он Демон Забвения. Впрочем, они давно подружились с Егором. Тень еще в первый раз, когда мальчик попал сюда, доказал, каким способен быть верным и преданным.

– Жду рассказа, – снова потребовал он.

Глаза, четко обрисовавшиеся на его лице, горели от любопытства.

– Да, понимаешь, почти ничего нового, – развел руками Егор. – За мной снова погнался Крабби.

– И ты опять там, у себя, провалился в колодец? – похоже, его слова изрядно разочаровали прозрачное существо.

– Хуже, – продолжал мальчик. – Утонул в озере.

– Что в лоб, что по лбу, – заметил Тень. – Попал в воду, а она самый лучший проводник. Тебя ко мне и вынесло. Крабби, выходит, все еще, подлец, бегает.

– Сложный вопрос, – пожал плечами Егор. – Перед тем, как он погнался за мной, его ведьма одна поглотила. А перед этим сказала, что прежнюю силу свою уже изжила и хочет отнять жизнь у Доктора, чтобы самой не откинуть копыта.

На водянисто-расплывчатой голове четко прорисовались уши, глаза загорелись сильнее прежнего.

– Вот с этого момента, пожалуйста, подробней, – потребовал Тень.

– Да никаких особых подробностей, – отозвался Егор. – Ведьма вокруг Доктора обернулась, и они превратились в кокон. Потом он лопнул, и из него вышла совсем не ведьма, а Крабби, который тут же попер на меня. Вот и все, что я видел. В общем, даже не знаю.

Прозрачный лоб Тени избороздили глубокие морщины. Он глубоко задумался.

– Полагаю, может быть, Крабби уже и нету, – наконец изрек он.

– Почему же тогда…

– Ведьма его еще до конца не переварила, – нашел объяснение Тень. – Тут должен пройти период аккомодации. Ну да это всего лишь мои собственные гипотезы и выводы. Я не крупный специалист по ведьмам. Так, кое-что слышал, кое-что знаю.

– Вот и хватит о них, – Егор резко мотнул головой, отгоняя неприятные воспоминания. – Ты мне лучше расскажи про Зою с Белкой.

Тень насупился и затуманился.

– Вот так всегда. Моя персона его не интересует. Ни одного вопроса. Как поживаешь, Тень? Не болел ли? Не было ли неприятностей? Впрочем, что там я. Про маленького своего друга тоже ни словом не обмолвился. Бросил его и забыл, словно и не было никогда.

– Ой, ты про розового Лягуха! – воскликнул Егор. – Значит, он у тебя! Я так на это надеялся! Где же он? Покажи скорее!

– Во-от, во-от, – уныло протянул Тень Забвения. – Обо всех ты забыл.

– Как раз наоборот! Мне про всех интересно. Просто, ну, понимаешь, не знаю, с кого начать.

– Ты уже начал, – сильнее прежнего разобиделся Тень. – И, разумеется, не с меня и не с Лягуха. Что ж, так устроен мир! Кто-то твоему сердцу дороже, а про других вспоминаешь только, когда нужда заставит. Да я не корю тебя, дорогой мой друг. Насильно-то мил не будешь.

Он снова исторг тяжкий вздох. Егор спешно принялся утешать его:

– Тень, я тебя очень люблю. Просто Зоя…

– Не продолжай, – пресек его речь трагическим взмахом прозрачной руки тот. – Разве ж я не понимаю. Зоя – дофина, а я – одинокое, всеми покинутое существо…

– Да извини, извини, – уже надоело слушать его упреки мальчику. – Сейчас ты мне все подробности про себя расскажешь, а я внимательно выслушаю. Только Лягух-то мой где?

– Загорает, – с осуждением сообщил Тень, презиравший подобное времяпровождение. – Сейчас кликну.

Он всплыл наверх и, секунду спустя, вернулся, неся на руках изрядно растолстевшего и крайне довольного жизнью розового Лягуха, спину которого усеивали коричневые веснушки. Заметив Егора, Лягух торжествующе квакнул и прыгнул ему прямо в руки. Мальчик погладил его по шелковисто-пятнистой спинке.

– Привет тебе! Давненько не виделись. Я жутко рад, что с тобой все в порядке.

– Квак! – Коричневые глаза-бусинки с обожанием глядели на мальчика.

Еще раз квакнув, Лягух нырнул к нему за пазуху.

– Воссоединение состоялось, – констатировал Тень. – Теперь, лелею надежду, и для меня минутка найдется.

– Готов тебя слушать хоть до конца дня! – заверил Егор.

– Столько наверняка не придется. Рассказывать мне, по сути, особо нечего. Жизнь моя скучна и уныла. Здоровье весьма так себе. Сад же в последнее время обезлюдел. Никто сюда и не заходит. А уж меня и вовсе ни одна живая душа не навещает. Ни Зоя, ни Белка с момента своего возвращения ни разу сюда явиться не удосужились. Видать, не достоин стал я их внимания. Может, и вовсе забыли, что я существую. Да я понимаю: дофине некогда, на балах веселится. Что ей какой-то там друг, с которым она в горе сокровенным делилась! Жизнь ее теперь весела и беспечна. Зачем ей напоминание о тяжелых временах? Вот я тут и один. Все время один. Только Лягух и скрашивал мое скромное существование.

– То есть с Зоей и Белкой полный порядок? – хотел выяснить самое для него главное мальчик.

– Мне доступны одни лишь официальные источники информации, – меланхолично сообщил Тень. – Согласно им обе эти особы бодры и здравствуют. Жизнь дофины полна и насыщенна. Белка наверняка, как обычно, при ней. Повторяю: ни та, ни другая не посещают меня. Не находят времени. Ох, как непостоянны женские сердца.

– Они ни разу не появились в саду? Ни Зоя, ни Белка? И ни разу не навестили ни тебя, ни Лягуха? – Егор подумал, что ослышался.

– О том и речь, – подтвердил Тень. – Неблагодарные. Забыли обо мне. Я-то о них каждый день думал. Мечтал: вот придет дофина, устроим мы с ней пикник у Колодца. Поговорим о былых временах, о тебе… Увы! Одиночество – вот отныне мой удел!

– Как не похоже на Зою! – все еще сомневался Егор. – Может, она приходила, а ты просто спал?

– Не утешай меня понапрасну! – Тень смахнул с прозрачного глаза слезу обиды. – Я бы услышал ее шаги даже во сне, едва бы она вошла. Но дофина ни разу не посетила сад.

Егор встревожился:

– Слушай, а хоть кто-то другой в сад приходит? Ну, Зоин дядя – Верховный Правитель Константин Шестой? Или маршал безопасности Орест? Или трансмагистр Амадеус? Он раньше ведь воду из твоего Колодца для своих опытов брал…

– Никто, – отрезал Тень. – Полное одиночество. Провожу свои дни в совершеннейшей изоляции. Впрочем, вру. Один человек заходит, но не ко мне, и в последнее время очень редко. Ли-Ли Павловна, Зоина няня. Зайдет, с яблонями повозится, и назад. Сильно она сдала, подряхлела.

– Зоина няня? Сдала? – не совсем понял Егор. Ли-Ли Павловна в прошлые его появления здесь была очень крепкой старушкой.

– Какая-то она грустная, – уточнил Тень. – Боюсь, Зоя и ее теперь не навещает.

– Вот уж в это ни за что не поверю! – совсем был сбит с толку Егор. – Зоя ее обожает. Она после смерти родителей самый близкий ей человек.

– Боюсь разочаровать тебя, юный мой друг, но, сдается мне, дофина за время твоего отсутствия изрядно изменилась.

– А Белка? – перебил Егор.

– Про нее вообще ничего не могу сказать, – покачал головой Тень. – А жизнь дофины наблюдаю частенько.

– Где, интересно, если она не приходит? – Егор уже окончательно запутался.

– По местному каналу, а также по государственному. Да вот, как раз скоро новости, – на прозрачной руке Тени возникли большие часы, с которыми он и сверился. – Вчера вечером в Башне происходил Бал цветов. Дофина наверняка его открывала. Значит, и репортаж будет. Никогда прежде ее столько не показывали.