Незабываемые ночи - Эшли Дженнифер - Страница 10

— Йен будет зорко присматривать за ней, любовь моя. Я полностью ему доверяю.

Это правда. Йен все это время ни на минуту не спускал глаз с Бет. С тех пор как стало известно, что Бет должна родить весной, Йен стал заботиться о ней с удвоенной энергией. Иногда это даже вызывало удивление у Бет, но при этом она была полна радости. Ее любили, и она это знала.

— Это очень ответственный период для женщины, даже для такой крепкой, как Бет, — торопливо говорила Изабелла. — Даже если она находится под постоянным присмотром Йена. Ей необходимо отдыхать и беречься, не пытаться переусердствовать в делах.

На последнем слове она всхлипнула и прикрыла рот подушечками пальцев. Она совершенно выбилась из сил в результате бессонной ночи и раннего подъема утром. Если бы не это, она бы спокойно сидела рядом с Маком, не опасаясь потерять самообладание. Она не станет плакать перед Маком, она обещала себе, что не заплачет.

— Любовь моя, пожалуйста, не надо.

— Я рада за Бет, — сердито заморгала ресницами Изабелла, чтобы не расплакаться. — И хочу, чтобы она была счастлива.

— Тихо, успокойся.

Мак обнял ее, защитив своим телом от всего, что могло причинить ей боль.

— Перестань, я не могу ссориться сейчас с тобой.

— Я знаю. — Мак прижался щекой к ее волосам. — Я знаю.

Изабелла услышала, как надломился его голос, повернула голову и увидела, что его глаза блестят от сдерживаемых слез. Она знала, что он тоже переживал эту трагедию. Это было их общим горем.

— Мак, не надо. — Изабелла приложила платочек к его глазам. — Это было так давно. Не знаю, почему я сейчас плачу.

— Я знаю.

— Давай не будем говорить об этом. Пожалуйста. Я не могу.

— Успокойся, дорогая. Мы не станем говорить об этом.

В его глазах все еще стояли слезы. Изабелла обняла его за шею, пальцы поглаживающими движениями скользнули сквозь гущу волос. Она заметила слезинку на его верхней губе и инстинктивно поцеловала это место. Их губы встретились, его неумолимый обольстительный рот заставил Изабеллу раскрыть ему навстречу свои губы и почувствовать, как его влажный язык окунулся в их сладкую глубину. Он не обольщал ее, он целовал ее ради утешения. И хотя прошло более трех лет, все в Маке было ей по-прежнему знакомо. Всклокоченные и шелковистые на ощупь волосы, упругий язык, ощущение покалывания на губах от его бороды — все было как раньше.

Но кое-что изменилось. От него больше не пахло виски.

Мак немного отодвинулся, но его губы задержались на губах Изабеллы, подобно туману на стекле. Еще одно легкое прикосновение губ, и Мак откинулся на спинку сиденья, проведя пальцем по ее щеке.

— Изабелла, — с грустью прошептал он.

— Пожалуйста, не надо.

— Это не станет оружием в нашей игре, — ответил Мак, сразу сообразив, что она имела в виду. — Я обещаю.

— Спасибо.

Оба дыхания слились в одно, когда Изабелла благодарно выдохнула. Мак улыбнулся и снова прильнул к ее губам.

— С другой стороны, моя куртка…

— Мортон почистил ее, — торопливо ответила Изабелла. — Ты скоро получишь ее назад.

— Я имел в виду, — Мак оперся на подлокотник, — что моя куртка провела всю ночь в твоей постели рядом с тобой. Ты забыла, как быстро распространяются слухи между нашими домами. У нашей прислуги такая система оповещения, что ей позавидовали бы прусские генералы.

— Чепуха. — У Изабеллы заколотилось сердце. — Вчера вечером я положила сюртук на кровать, только и всего, а потом забыла о нем и заснула.

— Понятно, — хитро улыбнулся Мак и многозначительно посмотрел на Изабеллу.

— Ты же знаешь, — Изабелла бросила в ответ надменный взгляд, — как может вести себя прислуга, когда ей в голову попадет какая-нибудь идея. При каждом новом пересказе история обрастает новыми подробностями как снежный ком.

— Прислуга может отличаться необычайной наблюдательностью, моя дорогая. И быть гораздо умнее своих хозяев.

— Я только хотела сказать, что тебе не следует воспринимать за чистую монету все, что они говорят.

— Ну конечно, нет. Можно мне попросить твою перчатку, чтобы положить ее сегодня вечером себе на подушку? Ты, естественно, можешь отказать в моей просьбе.

— Я на самом деле отказываю тебе. Категорически.

— Я только хочу развлечь прислугу.

— Тогда отправь их в мюзик-холл.

— А мне нравится эта идея, — во весь рот улыбнулся Мак. — Целый вечер дом будет в моем распоряжении. — Он пробежал пальцем по руке Изабеллы. — Возможно, я даже приглашу кого-нибудь в гости.

Изабелла едва не подпрыгнула на месте.

— Уверена, что твои приятели прекрасно проведут вечер за бильярдом и насладятся щедрым количеством фирменного виски.

— Бильярд… — задумчиво произнес Мак. — Ну что ж, игра в бильярд в хорошей компании могла бы доставить мне удовольствие. — Он взял руку Изабеллы в тонкой лайковой перчатке и стал чертить узор на ладони. — Я мог бы придумать для игры несколько интересных ставок. Не говоря о том, что кии, шары и лузы могли бы обрести двойной смысл в этой игре.

— Я вижу, тебе нравится слушать себя, Мак, — выдернула руку Изабелла. — А теперь я настаиваю, чтобы ты сказал мне, почему тебя не интересуют поддельные картины.

— Оставь это, Изабелла, — уже без улыбки на лице попросил Мак. — Я вычеркиваю это из нашей игры.

— Это не игра. Это наши жизни. Твоя жизнь. Твое искусство. Я была бы последней дурой, чтобы играть в игру, которую ты придумал.

Экипаж замедлил ход, и Мак наклонился к Изабелле. Она не знала, где они сейчас находятся, а поднять занавеску и выглянуть в окно у нее не было сил.

— Это игра, любовь моя. — Мак смотрел ей в глаза. — Это самая серьезная игра, в которой я когда-либо участвовал. И я намерен выиграть. Я верну тебя, Изабелла, в мою жизнь, в мой дом, в мою постель.

Изабелла не дышала. Дышать означало вдыхать его запах, его тепло.

Его взгляд был жестким, радужки глаз неподвижны и холодны. Когда он смотрел на нее так, Изабелла верила, что его предки правили Шотландией и пронеслись почти по всей Англии, чтобы вернуть ее Стюартам. Мак был испорченным человеком, который посещал самые изысканные приемы, но джентльмены, выступающие в роли хозяев, мгновенно отступят перед таким взглядом. Мак был настроен решительно, а когда он полон решимости сделать что-то, берегитесь те, кто стоит у него на пути.

— Ну что ж, а я намерена отыскать того, кто подделывает твои картины. Если уж я играю в твою игру, то мне нужно установить свои правила.

Маку это не нравилось, но Изабелла достаточно хорошо знала его и понимала, что нельзя позволять ему абсолютно все делать по-своему. В противном случае она будет в проигрыше.

— Нужно — значит нужно, — согласился Мак, чем несказанно удивил Изабеллу. — Делай что хочешь.

— То же самое я сказала тебе, когда ты бросил меня на балу.

По внезапно яркой улыбке Мака Изабелла поняла, что просчиталась. Она не собиралась говорить эти слова, они сорвались с языка раньше, чем она успела подумать. Но, оставшись одна на холодной террасе, кутаясь в куртку Мака, она злилась, нервничала, чувствовала себя одинокой и напуганной.

— Делай, что ты хочешь, Мак Маккензи, — бессильно выдохнула она. — Абсолютно все, что хочешь.

— Отличное приглашение.

Мак обхватил руками ее лицо. Он сильный; Изабелла никогда не забудет, какой силой он обладает.

Мак поцеловал ее, но на этот раз никакой нежности в поцелуе не было. Это был грубый, жадный поцелуй, который подчинил ее, и у нее заболели губы. Изабелла с тревогой поняла, что так же жадно ответила на его поцелуй.

— Обещаю тебе, — Мак откинулся назад, — что это не идет ни в какое сравнение с тем, что я хочу сделать.

Изабелла хотела ответить язвительно, но у нее вдруг пропал голос. Мак мрачно улыбнулся ей, сгреб свою трость и шляпу и распахнул дверцу теперь уже остановившегося ландо.

Изабелла заметила, что они остановились в заторе уличного движения на Пиккадилли и ландо оказалось в опасной близости к столбам, отделявшим дорогу от зданий и людей. Мак спрыгнул на землю, не обращая внимания на ступеньку.