Десять поверженных - Кук Глен Чарльз - Страница 2

– Какого черта ты затеял? – спросил я, когда он вернулся, неся в руках мешок, который, судя по виду, был набит крысами.

Он только усмехнулся. Немой есть, Немой. Немым и останется.

Таверна называлась Мол. Это было довольно удобное место для сборищ. Не один вечер провел я там. Счастливый поставил троих людей к задней двери и по паре к обоим окнам. Еще двоих он послал на крышу. Каждый дом в Берилле имеет люк, ведущий на крышу. Летом люди спят наверху Остальных он повел через переднюю дверь Мола Счастливый был небольшим нахальным парнем, очень любившим драматические эффекты. Его появление, по идее, должно было сопровождаться фанфарами.

Толпа застыла, уставившись на наши щиты, обнаженные мечи и зловещие лица, которые были видны через щели в забралах.

– Верус! – заорал Счастливый, – давайте сюда вашего главаря!

Появился глава семьи, содержащей заведение. Он продвигался к нам боком, как собачонка, ожидающая удара. Посетители загудели.

– Тишина! – прогремев Счастливый. Несмотря на свое маленькое тело, он мог издавать внушительный рык.

– Чем мы можем вам служить, благочестивые господа? – спросил старик.

– Приведи сюда своих сыновей и внуков, Голубой. Скрипнули стулья.

Солдат ударил мечом по крышке стола.

– Сидеть тихо, – сказал Счастливый, – вы просто обедаете, ребята.

Будете свободны через час. Старика начало колотить.

– Я не понимаю, господа. Что мы сделали? Счастливый зло усмехнулся.

– Хорошо играет в невинность. Убийство, Верус. Двукратное убийство отравлением. И двойное покушение на убийство отравлением. Судьи постановили наказать презренных, – он забавлялся.

Счастливый был не из тех людей, которые мне нравились. Он так и остался пацаном, который отрывает мухам крылья.

Наказание презренных означало скармливание птицам, питающимся падалью, после публичного умерщвления. В Берилле только преступников хоронят без кремации или не хоронят вовсе.

На кухне поднялся шум. Кто-то пытался выбраться через заднюю дверь.

Наши люди не давали этого сделать.

Общая комната взорвалась. В нас ударила размахивающая кинжалами волна человеческих тел.

Она отбросила нас обратно к двери. Тот, кто не был виновен, конечно, боялся быть осужденным вместе с виновными. Суд в Берилле быстр, груб и суров и редко дает подсудимому возможность оправдаться.

Кинжал проскользнул за щит. Один из наших упал. Я не великий боец, но я встал на его место. Счастливый сказал что-то лестное, но я не уловил.

– Ты промотал свой шанс попасть на небо, – огрызнулся я. – Тебя не занесут в Анналы.

– Чушь. Туда всех занесут.

Дюжина горожан полегла. В углубления пола стекала кровь. Снаружи собрались зрители. Скоро какие-нибудь головорезы ударят нам в спину.

И тут Счастливый наткнулся на кинжал. Он потерял терпение.

– Немой!

Немой уже работал, но он был Немым. Это значит – ни звука и очень мало показухи и неистовства.

Обитатели Мола начали хлопать себя по лицам и хвататься за воздух, отбегая от нас. Они подпрыгивали и пританцовывали, хватаясь за спины и задницы, взвизгивали и жалобно подвывали. Кое-кто из них рухнул на пол.

– Какого черта ты вытворяешь? – крикнул я. Немой ухмыльнулся, показав острые зубы. Смуглой рукой он провел у меня перед глазами, и я увидел все, что творилось в Моле, немного с другой стороны.

Оказалось, что в мешке он притащил гнездо шершней; на такое можно легко налететь в окрестных. лесах, если вам несильно повезет. Обитателями гнезда были похожие на шмелей чудовища, которых крестьяне называют гололицыми шершнями. Природа не сотворила никого с характером более отвратительным, чем у них. Шершни быстро усмирили толпу, не беспокоя наших парней.

– Отличная работа. Немой, – сказал Счастливый после того, как излил свою ярость на нескольких злополучных посетителях Мола. Оставшихся в живых он выгнал на улицу.

Я осматривал пострадавшего бойца, пока другой солдат занимался ранами нашего собрата. Счастливый называл это экономией, нашему Старшине средств на судебные издержки и палача. Немой наблюдал, все еще ухмыляясь. Так или иначе, он не слишком мне приятен, хотя я и нечасто сталкиваюсь с ним в работе.

Мы взяли пленных больше, чем ожидали.

– Их целая толпа, – глаза Счастливого блестели. – Спасибо, Немой.

Колонна растянулась на целый квартал.

Судьба – это неверная сучка. Она привела нас в таверну Мол в критический момент. Околачиваясь там, наш колдун обнаружил целую толпу, которая пряталась в потайном убежище под винным погребом. Среди них оказались и самые известные Голубые.

Счастливый болтал, громко удивляясь такой удаче нашего осведомителя. Но никаких осведомителей на самом деле не существовало. Эта болтовня предназначалась для наших врагов. Они бы стали суетиться, разыскивать несуществующих шпионов, не обращая внимания на наших карманных колдунов. – Выводи их, – приказал Счастливый. Все еще ухмыляясь, он уставился на угрюмую толпу: Думаешь, попробуют рыпаться?

Нет, они ничего не предпринимали. Непоколебимая решительность Счастливого усмиряла любого, кто имел подобные намерения.

Мы углубились в лабиринт улиц, старых, как мир. Наши пленники беспорядочно шаркали ногами. Я таращил глаза по сторонам. Мои товарищи были безразличны к прошлому, но я не мог не почувствовать внезапного благоговейного страха, который охватил меня, когда я увидел, в какое далекое прошлое уходит история Берилла.

Неожиданно Счастливый объявил привал. Мы дошли до Авеню Старшины, которая тянется от Таможенного дома вверх до главных ворот Бастиона. По Авеню двигалась колонна. Хотя мы и подошли к пересечению первыми, Счастливый все же уступил дорогу.

Колонна состояла из сотни вооруженных людей. Они выглядели очень воинственно, почти как мы. Человек во главе колонны ехал на черном жеребце такого размера, каких я никогда еще не видел. Всадник был по-женски строен и затянут в черные кожаные одежды. На нем был черный шишак, полностью закрывавший голову. Черные перчатки скрывали руки Казалось, он не вооружен.

– Черт меня подери, – прошептал Счастливый. Я почувствовал себя не в своей тарелке. Вид этого всадника заставил меня похолодеть. Что-то примитивно-животное во мне хотело немедленно бежать. Но любопытство изводило меня еще больше. Кто это? Он что, сошел с того странного корабля в гавани? Что он здесь делает?

Невидящий безразличный взгляд скользнул по нам, как по стаду овец.

Затем он дернулся назад, остановившись на Немом.

Немой встретил его прямым взглядом, не выказывая страха. И все же показалось, что он как будто стал меньше ростом.

Колонна проследовала дальше, сплоченная и дисциплинированная.

Встряхнувшись, Счастливый вновь привел наше сборище в движение. Мы вошли в Бастион всего в нескольких ярдах позади незнакомцев. Мы арестовали большинство самых консервативных лидеров Голубых. Когда разлетелось известие о нашей облаве, летающая братия стала разминать мускулы. Это выглядело просто ужасно.

Постоянная изматывающая погода сильно влияет на поступки людей.

Населяющее Берилл сборище дико и жестоко. Мятежи возникают почти беспричинно. Когда становится совсем плохо, жертвы исчисляются тысячами. А сейчас было плохо, как никогда.

Армия – только половина проблемы. Слабовольные и недалекие Старшины совершенно разболтали дисциплину. Войска абсолютно неуправляемы. Хотя, в общем, они будут действовать против мятежников. Они рассматривают подавление восстаний как лицензию на грабежи.

Случилось худшее. Несколько отрядов из Вилочных Казарм потребовали дополнительного вознаграждения до того, как они выполнят приказ о восстановлении порядка. Старшина платить отказался. Отряды взбунтовались.

Взвод Счастливого постепенно занял позиции на важнейших точках в районе Мусорных ворот и сдерживал все три отряда. Большинство наших людей было убито, но никто не побежал. Сам Счастливый потерял глаз, палец, был ранен в плечо и ягодицу. В его щите было около сотни дырок, когда подоспела помощь. Ко мне он добрался скорее мертвый, чем живой. В конце концов восставшие предпочли разбежаться, чем встретиться с остатками Черной Гвардии.