Иной вариант - Конюшевский Владислав Николаевич - Страница 50

Командир "колхозников" думал недолго и, приказав новеньким ждать, ушел с остальными в поселок. А еще через полчаса, до Насти с Толиком донесся звук выстрелов. Это их очень сильно напрягло, но проявив выдержку, парочка остались на месте. И правильно сделала, так как минут через десять, появился запаленно дышащий Витек, который продемонстрировав ноутбук, приказал быстро отходить и уже по пути рассказал, как и что получилось.

По его словам выходило, что до нужного дома они добрались без происшествий. Там обнаружили два мертвых тела и компьютер. Командир группы, воодушевленный легкостью проникновения, поначалу даже думал унести труп подпольщика с собой но, трезво взвесив шансы, отказался от этой идеи. Поэтому забрали только ноут и стали уходить. Только во время отхода, практически на выходе из "зеленой зоны", напоролись на патруль. Америкосы не ожидали встретить кого-либо постороннего в этом месте, поэтому несколько секунд щелкали клювом, пытаясь сообразить что делают их соплеменники ночью на границе периметра. Это дало возможность "колхозникам" первыми открыть огонь. Они сразу сняли пулеметчика и водителя, но еще один патрульный, перед смертью, сумел ранить командира в ногу.

Видя что шум поднялся нешуточный и понимая практическую невозможность отхода всей группы старым маршрутом, было принято решение, захватив стоящий на дороге "Хамви", испещренный пулевыми отметинами, утащить погоню за собой. А Витек должен был, забрав новеньких, тихо уйти через болотце.

Настя замолчала, переводя дух и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь глухими стонами бессознательного Анатолия. Мне рассказ показался вполне правдоподобным — в жизни и не такое случается. Единственно, что поначалу, несколько смутила марка захваченного джипа и виденный на дороге БТР. Это ведь армейские машины. А насколько я знаю, в НАШЕМ мире частным американским охранным фирмам было запрещено использовать технику стоявшую на вооружении армии. Но потом прикинул что ЗДЕСЬ дела, скорее всего, обстоят совсем по-другому и этим вопросом можно не заморачиваться…

А еще через несколько секунд Мария, закончившая перевязку, и теперь поправлявшая присобаченную к трехногой вешалке бутылку физраствора, от которой к руке раненого тянулась трубка системы, спросила:

— И что дальше с вами было?

— А дальше мы встретились с ними — девчонка кивнула на меня — и в результате этой встречи пришлось звонить по "тревожному" телефону. После чего люди из группы поддержки забрали Витька. А мы поехали на "точку". Только там нас почему-то уже ждала засада…

Вдохнув, я сменил затекшую руку и, спросив у Марии можно ли уже поставить лампу на стол, ответил "колхознице" то, что думал:

— Если вас БОГС не пас раньше, то объяснение этой засады я вижу только одно — мужики на "Хамви" далеко не уехали. И хоть одного из них да сумели взять живым…

Анастасия обожгла меня взглядом и сквозь зубы ответила на этот намек:

— Я в ребятах уверена! Из них никто бы не предал!

Примиряющее кивнув, я мягко сказал:

— Никто и не говорит о предательстве. Просто если идет экстренное потрошение смолчать не получится… Поверь, я знаю что говорю… Кем бы ты ни был — заговоришь. А если учесть возможное применение психоактивных медикаментозных препаратов, то и подавно…

— Все равно я не верю! Вы их не знаете, а я знаю!

Пока Настя, сжимая кулачки и не замечая злых слез, оправдывала своих товарищей, Алексей тихо поинтересовался:

— Это ты про "сыворотку правды" сейчас говорил?

— Ага. Какой-нибудь амитал или пентотал. Да и без них, если спрашивает знаток своего дела… — я махнул рукой, продолжив — просто по времени все очень четко укладывается. Сколько там от акции до приезда на "точку" прошло? Часа четыре? Вот сам и прикинь — ребят на "Хамви" взяли и начали колоть. Молчали они до последнего. А потом подтянулись те самые "знатоки". Но и им для работы не менее часа потребовалось. Кстати — я повернулся к Насте — тот водитель, который вас к дому привез, он от него отъезжал или откуда-то из другого места?

Девчонка, видя, что на доброе имя ее друзей никто не покушается, а идет просто конструктивный разбор вариантов, хмуро ответила:

— Игорь с "точки" ехал.

— О! — я поднял палец — значит, когда он за вами двинул, засады еще никакой не было. А когда вернулись, ты ведь сама говорила, что он первым зашел внутрь и сразу же там началась борьба с криками.

— Он только один раз крикнуть успел, а потом из дома стали выскакивать люди, которых Толик положил…

— Вот. И то, что вам удалось уйти, говорит о том, что засада была организована в спешке. Полиция ведь даже ближние подходы не контролировала. Это значит, что только прошла информация, на "точку" выдвинулась тревожная группа. А остальные просто подтянуться не успели. Так что вам крупно повезло. И еще знай — ваши ребята, те, которые за собой погоню увели, они настоящие бойцы. Они молчали до последнего… Если бы не их молчание, то у "засадников" было бы время на подготовку. А дальше — сама понимаешь…

Настя кивнула и закусив губу уставилась в пол.

Воцарившееся молчание опять нарушила Мария. Глядя на меня, она спросила:

— Ты закончил свой допрос? — и после моего кивка продолжила — А теперь слушайте, что я вам скажу. Рана у этого парня — она показала на Толика — очень плохая. Грязная. Я, насколько смогла ее почистила, и сняла угрозу гиповолемического шока, но я ведь не хирург. Да и обезболивающего у меня всего две ампулы было… В общем его в больницу надо. И чем быстрее, тем лучше.

Алексей на слова жены задумчиво потеребил бородку, спросив:

— Сама точно не сможешь? Пуля ведь навылет прошла, так что рентгена не нужно. Там только саму дырку почистить. Кровь-то ты остановила.

— В том-то и дело что навылет… А в ране полно ниток и кусочков ваты от бушлата. Их не видно. Вообще не видно. Долго его ковырять я тоже не могу, так как действие обезболивания заканчивается. И есть у меня сильное подозрение, что кость все-таки задета… Да и вообще, если все тщательно не вычистить, то сепсис, практически гарантирован.

Вот блин, не было печали! Я в раздражении цыкнув зубом задумался, а потом хлопнул себя ладонью по лбу:

— Настя, вы ведь Витька своим людям передали, значит, у вас выход на больничку есть! И кстати — почему вы сразу не к ним пошли, а сюда приехали?

Девушка посмотрела на меня как на неразумного:

— Я же говорила, что тот телефон "тревожный". Людей из группы поддержки. Которые вообще в наше городское подразделение не входят. У них другое подчинение. И номер этот — одноразовый! Вообще, первое, что я сделала, когда увидела плечо Толяна, попробовала наудачу связаться с ними. Вдруг они еще от трубки не избавились. Но — "телефон отключен, или вне зоны обслуживания". А больше я просто никого не знаю. У нас ведь как принято — известны лишь члены пятерки, командир и сама "точка". Все! Поэтому нам и обратиться было не к кому. Домой нельзя было соваться, так как хозяин точки знал адреса, к знакомым — тоже опасно, вот мы к вам и поехали…

М-да… И что теперь делать? Если рассуждать по уму, то сейчас самое время, быстренько зацепить свой баул, сделать ручкой и "колхозникам" и сочувствующим, после чего направиться на автовокзал, взять билет и забыть всех этих революционеров-подпольщиков как страшный сон. Сами посудите, ну какое мне дело до местных разборок? Завтра вечером, если все сложится путем, я уже дома буду и этот вояж станет восприниматься исключительно, как довольно отвратное кино. Но интересно, почему же я тогда все еще стою на месте?…

Тут внутренние самокопания были нарушены Марией, которая наклонившись над раненым ласковым голосом спросила:

— Анатолий, как ваше самочувствие?

Оба-на! Очухался страдалец! Мы сразу все подвинулись ближе к дивану, а очнувшийся Толян, покосившись на свое перетянутое плечо и трубку уходящую к системе, осторожно кивнул: