Слуги света, воины тьмы - Ниланд Эрик - Страница 5

Она бросила взгляд на Линду, болтавшую с посетителями о дороге и погоде. Посетители всегда смеялись над шутками Линды и обычно заказывали по ее совету фирменную пасту. Может быть, из-за того, как она выглядела. Идеальный макияж, короткие жесткие светлые волосы — она вполне могла бы стать моделью. Юбка, розовая блузка и длинные, чуть загибающиеся ногти прекрасно сочетались по цвету.

Линда умела отбиваться даже от Майка. Когда он останавливался слишком близко и пялился на нее, она ухитрялась улыбаться. И всегда находила причину, чтобы не пойти куда-нибудь с ним, но он никогда на нее за это не обижался.

Линда заметила Фиону, кивнула и улыбнулась ей, но тут же вернулась к разговору с посетителями.

Так же как Майк, Линда вела себя с Фионой вроде бы дружелюбно, хотя на самом деле никакого дружелюбия не было и в помине.

Фиона неловко помахала рукой и отвернулась. Она одернула подол платья, хотя как его ни оправляй, оно все равно выглядело мятым. Жаль, что ей не хватало смелости сказать Си, что она ненавидит одежду, которую та им шьет, но это разбило бы сердце старушке.

Фиона еще раз искоса взглянула на Линду. Та над чем-то смеялась вместе с посетителями. Они оставляли ей хорошие чаевые. И дело было не только в ее внешности. Фиона отдала бы все на свете за то, чтобы обрести такую, как у Линды, уверенность. Всякий раз, когда ей приходилось говорить с незнакомыми людьми, у нее так колотилось сердце, что она едва слышала свой тоненький голосок, пытающийся произнести нечто связное. Она не могла бы взглянуть собеседнику в глаза даже ради спасения собственной жизни и почти весь день смотрела себе под ноги.

Если бы стеснительность считалась болезнью, Фиону наверняка поместили бы в реанимацию и подсоединили к аппарату социальной искусственной вентиляции.

Она вздохнула и остановилась перед дверьми банкетного зала.

Что-то было не так. Двери оказались закрытыми.

Банкетный зал днем всегда оставляли открытым, чтобы посетители видели стол, за которым могли разместиться двадцать персон, бар и большой телеэкран. Возможно, они захотели бы арендовать этот зал для вечеринки в честь дня рождения или просмотра футбольного матча.

И тут Фиона почувствовала запах. Ваниль, перец и еще что-то кислое, уже не похожее на запах еды.

Девочка вдохнула, выдохнула и раздвинула створки дверей.

Сразу стало ясно, что здесь происходило вчера. Под видом вечеринки в честь дня рождения здесь заперли не шестилетних детишек, а компанию обезьян. Стены, пол и столы (последние реже) были перепачканы и усыпаны макаронами, корками пиццы, комками застывшего сыра и бледно-голубой глазури. Тут и там белели лужицы растаявшего мороженого, засыпанные разноцветным конфетти.

Один из углов зала был щедро забрызган чем-то оранжевым. Фиона поняла причину того, отчего кому-то из вечерней смены сделалось плохо, о чем ей говорил Майк.

Девочка толкнула тележку вперед и закрыла за собой двери. Не стоило показывать это зрелище посетителям.

Она нацепила на волосы сеточку и повязала поверх нее бандану. Потом надела длинный, до колен, белый льняной фартук и, наконец, толстые резиновые перчатки. Это были ее доспехи.

Она вымела конфетти, остатки еды и обрывки упаковочной бумаги с рисунком в виде крошечных роботов. Затем отскребла совком липкие пятна глазури и сыра.

Фиона гадала, каково это: настоящая вечеринка в честь дня рождения? У них с Элиотом в этот день соблюдался привычный ритуал. Си старалась приготовить на завтрак что-нибудь особенное, а они старались сделать вид, что они в восторге. Были и подарки: обычно — книги, наборы ручек или ежедневники. Но их никогда не заворачивали в цветную бумагу. И уж конечно — не в бумагу, на которой нарисованы роботы.

Конечно, для того, чтобы твой день рождения был настоящим, нужно пригласить друзей, запастись воздушными шариками, играми. Фиона не могла представить ничего подобного в бабушкиной квартире.

Она вытирала пролитое оливковое масло, и вдруг ее рука замерла. Она поймала себя на том, что жутко злится на бабушку и все ее сто шесть правил.

Интересно, если бы не эти правила, она могла бы стать такой, как Линда? Сумела бы разговаривать с людьми? Улыбаться? Не смотреть себе под ноги? И она уж точно не работала бы. Гостила бы летом у друзей, оставалась у них на ночь после вечеринок, ходила бы на поздние сеансы в кино… Мечты из области мифов и сказок, вот что это было такое. И куда более фантастичные, чем истории из пыльных книжек на полках ее жилища.

Фиона почувствовала усталость. Она хотела лечь на пол и лежать, и пусть бы ее тут нашли в конце смены.

Но вдруг ее внимание привлекло что-то блестящее. Что-то маленькое, завернутое в красную фольгу, выглядывало из-под бумажной тарелки. Фиона отодвинула тарелку и увидела нетронутую конфету. На обертке было написано: «Горький особый».

Ее сердце часто забилось. Она подошла ближе.

Это был шоколад.

Шоколад бабушкиными правилами не запрещался, но в жизни Фионы он был такой же редкостью, как дни без домашнего задания. На кухне у Си хранились полусладкие шоколадные хлопья, порошок какао, иногда — плитка горького кулинарного шоколада, который употреблялся для приготовления печенья, мексиканского шоколадного соуса и рождественской сливочной помадки. Но все это можно было только с большой натяжкой назвать съедобным. Фиона однажды попробовала несколько хлопьев, за что Си ударила ее по руке деревянной ложкой. И все же оно того стоило.

Девочка торопливо сняла перчатку и схватила конфету. Она была в форме сердечка. Обертка на ощупь оказалась холодной, но быстро согрелась в руке Фионы.

Может быть, стоит сберечь конфету и съесть после работы? Нет. До конца смены с крошечной конфеткой могло произойти что угодно. Она могла упасть в воду, на нее могли наступить, конфету могли украсть… так что лучше съесть ее не откладывая.

А как же Элиот? Ведь она должна поделиться с ним этим лакомством…

Но конфетка такая маленькая…

Фиона сняла вторую перчатку и осторожно развернула красную фольгу. Внутри лежала плоская конфета, почти черная, с коричневыми завитками. Девочка вдохнула необъяснимый аромат тайны, любви, шепота.

И откусила крошечный кусочек.

Шоколад был мягким и нежным. Фиона зажмурилась. Словно бархат, шоколад коснулся ее языка и растворился. Тепло хлынуло в ее кровь, растеклось по телу. Тающая во рту конфета казалась сладкой и горькой одновременно, как бы наэлектризованной, с легким привкусом дыма.

Фиона проглотила конфету. Ее сердце забилось чаще. Она сделала вдох и задержала дыхание, а потом выдохнула.

Это было так хорошо.

А потом все исчезло.

Наверное, так себя чувствуешь, когда целуешься с мальчиком? Или падаешь с высоты? Щекочущий жар и мурашки по коже одновременно?

Фиона посмотрела на оставшуюся половинку конфеты и проглотила слюну.

Ей очень хотелось доесть лакомство, но она сдержалась и аккуратно завернула половинку конфеты в фольгу.

Для Элиота. Он тоже заслуживает хоть немножко радости в день рождения.

Фиона обернула конфету чистой салфеткой и сунула драгоценный подарок в карман платья.

Потом надела перчатки.

Ей стало намного лучше. Она была полна энергии.

Девочка закончила уборку гораздо быстрее, чем обычно. Она даже не представляла, что так хорошо справится. Паркетный пол и пластиковая крышка стола сверкали. Все запахи сменились сосновым ароматом чистящего средства… но стоило Фионе захотеть, и она сразу же вспоминала запах шоколада.

Девочка прикоснулась к карману, чтобы убедиться, что конфета все еще там.

А потом раскрыла двери и покатила нагруженную грязной посудой тележку к мойке.

Когда она переступила порог кухни, ее окутали пар и запахи хозяйственного мыла и хлорки. Повар помахал ей рукой. Руки у Джонни были такие мощные, что он мог подбрасывать два комка теста для пиццы одновременно. Он отвернулся к плите. В духовках готовилось пять пицц, на поверхности которых пузырился расплавленный сыр.