Все в его поцелуе - Куин Джулия - Страница 11

– Да? – Он взял ее за локоть.

– Нет, ничего.

– Подумать только, – говорил он, провожая ее в холл. – Я никогда не видел, чтобы вы не находили слов. Разве что вчера вечером, – добавил он, слегка склонив голову. – Я имею в виду музыкальный вечер. Он был замечательный, не правда ли?

– Мы едва знакомы, мистер Сент-Клер. Откуда вам знать, как часто я лишалась дара речи.

– Ваша репутация известна.

– Так же, как и ваша.

– Вы меня сразили, мисс Бриджертон.

Увидев у дверей свою горничную, Гиацинта высвободила руку.

– До завтра, мистер Сент-Клер.

Она могла поклясться, что, когда за ней закрывалась дверь, он ответил:

– Arrivederci[2].

Гиацинта приезжает домой.

Ее мать ждет ее, и это не сулит ничего хорошего.

– Шарлотта Стоукхерст, – заявила Вайолет Бриджертон, едва Гиацинта появилась на пороге входной двери, – выходит замуж.

– Сегодня? – поинтересовалась Гиацинта, снимая перчатки.

Вайолет посмотрела на нее с нескрываемым неудовольствием.

– Она обручилась. Ее мать сказала мне об этом сегодня утром.

Гиацинта огляделась.

– Вы ждали меня здесь, в холле?

– За графа Рентона, – добавила Вайолет. – За Рентона.

– У нас еще остался чай? Я всю дорогу шла пешком, и мне очень хочется пить.

– За Рентона! – воскликнула Вайолет, в отчаянии воздевая руки. – Ты меня слышала?

– За Рентона, – покорно повторила Гиацинта. – У него толстые лодыжки.

– Он... Почему ты смотрела на его лодыжки?

– Больше смотреть было не на что. – Гиацинта отдала ридикюль с итальянским дневником служанке.

– Отнеси, пожалуйста, это в мою комнату. Подождав, пока служанка уйдет, Вайолет сказала:

– В гостиной есть для тебя чай, и я не вижу ничего необычного в лодыжках Рентона.

– Значит, тебе нравятся толстые лодыжки, мама, – пожала плечами Гиацинта.

– Гиацинта!

Тяжело вздохнув, девушка поплелась вслед за матерью в гостиную.

– Мама, у тебя шестеро детей женаты и замужем. И все они довольны своим выбором. Почему тебе непременно хочется навязать мне неподходящего жениха?

Вайолет села и налила дочери чашку чая.

– Я ничего не навязываю, но ты могла хотя бы посмотреть...

– Мама, я...

– Или хотя бы притвориться ради меня.

Гиацинта не смогла удержаться от улыбки.

Вайолет протянула Гиацинте чашку, но потом добавила в нее еще одну ложку сахару. В семье только Гиацинта пила очень сладкий чай.

– Спасибо. – Она попробовала чай, он был не так горяч, как она любила, но девушка все же его выпила.

– Гиацинта, – начала мать таким тоном, который неизвестно почему заставлял Гиацинту чувствовать себя виноватой, – ты же знаешь, что я просто хочу видеть тебя счастливой.

– Да, я знаю.

Если бы Вайолет стремилась выдать дочь замуж из соображений социального статуса или финансового положения, ее желания можно было легко проигнорировать. Но мать любила ее и желала ей счастья, поэтому Гиацинта изо всех сил старалась поддерживать хорошее настроение матери.

– Я не требую, чтобы ты выходила замуж за человека, общество которого тебе неприятно.

– Я знаю.

– И если ты никогда не встретишь подходящего человека, я буду совершенно счастлива видеть тебя незамужней.

Гиацинта посмотрела на мать с недоверием.

– Хорошо, – поправилась Вайолет, – не совершенно счастлива, но ты знаешь, что я никогда не заставлю тебя выйти замуж за кого-либо недостойного.

– Я знаю.

– Но, дорогая, ты никогда никого не найдешь, если не будешь искать.

– Я ищу, – запротестовала Гиацинта. – Я выезжала в свет почти каждый вечер на этой неделе. Я даже была вчера на музыкальном вечере у Смайт-Смитов. На котором, смею добавить, тебя, мамочка, не было.

– У меня небольшой кашель.

Гиацинта ничего не сказала, но ее взгляд нельзя было истолковать превратно.

– Я слышала, ты сидела рядом с Гаретом Сент-Клером, – после подобающей паузы сказала Вайолет.

– У тебя везде есть шпионы?

– Это значительно облегчает жизнь.

– Для тебя, возможно.

– Он тебе понравился? – настаивала мать.

Понравился ли ей Гарет Сент-Клер? Странный вопрос. Гиацинту раздражала та снисходительная насмешливость, с которой он к ней обращался, даже после того, как она согласилась перевести дневник его бабушки. Она не могла сказать, о чем он думает, испытывала в его присутствии какое-то внутреннее беспокойство, если не сказать тревогу.

– Ну, что ты скажешь?

– Немного.

В глазах Вайолет появился нехороший блеск, напугавший Гиацинту.

– Не надо, – предупредила Гиацинта.

– Он прекрасная партия, Гиацинта.

Девушка так посмотрела на мать, словно у той вдруг выросла вторая голова.

– Ты с ума сошла? Тебе хорошо известна его репутация.

Вайолет тут же отмела это заявление.

– Никто не вспомнит о его репутации, когда вы поженитесь.

– Даже если он будет продолжать проводить время с оперными певичками и им подобными женщинами?

– А он перестанет.

– Откуда ты знаешь?

– Просто у меня такое чувство.

– Мама, – терпеливо возразила Гиацинта, – ты знаешь, что я очень тебя люблю...

– Интересно, – в задумчивости сказала Вайолет, – почему я не ожидаю ничего хорошего, когда слышу предложение, начинающееся с этих слов?

– Но ты должна простить меня, если я не соглашаюсь выходить замуж за человека только потому, что у тебя появилось чувство, будто...

Вайолет продолжала безмятежно пить чай.

– Пока я еще никогда не ошибалась.

– Мама, – Гиацинта помолчала чуть дольше обычного, чтобы выиграть время и привести в порядок свои мысли, – я не собираюсь преследовать мистера Сент-Клера. Он не тот человек, который мне подходит.

– Я не уверена, что ты узнала бы подходящего тебе мужчину, даже если бы он появился у нас на пороге верхом на слоне.

– Я бы подумала, что слон является замечательным знаком того, что мне следует поискать в другом месте.

– Гиацинта!

– Кроме того, – добавила девушка, вспомнив, с какой снисходительностью на нее всегда смотрит мистер Сент-Клер, – мне кажется, что я не очень-то ему нравлюсь.

– Чепуха, – отрезала Вайолет с решительностью наседки. – Все тебя любят.

– Нет, думаю, ты ошибаешься.

– Гиацинта, я твоя мать, и я знаю...

– Мама, ты будешь последним человеком, которому признаются в том, что меня недолюбливают.

– Тем не менее...

– Мама, – Гиацинта решительно поставила на стол чашку, – это не имеет значения. Чтобы понравиться всем, мне пришлось бы все время быть доброй, обворожительной, глупой и скучной. И что в этом хорошего?

– Ты говоришь, как леди Данбери.

– Я люблю леди Данбери.

– Я тоже ее люблю, но это не значит, что я хотела бы иметь такую дочь.

– Мама...

– Ты упрямишься, потому что Гарет Сент-Клер тебя пугает.

– Неправда.

– Уверяю тебя. – Вайолет была необычайно довольна собой. – Странно, что это раньше не пришло мне в голову.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Почему ты до сих пор не вышла замуж? Вопрос матери огорошил Гиацинту.

– Я не поняла, мама.

– Почему ты не выходишь замуж? По-моему, ты даже не хочешь выходить?

– Конечно же, хочу.

Она действительно хотела иметь детей и семью и любить их с той же настойчивостью, как и ее мать.

Но это не означало, что она была готова выйти замуж за первого встречного. Гиацинта никогда не была прагматичной, она бы согласилась выйти замуж за нелюбимого человека, если бы во всем остальном он ее устраивал. Неужели у нее такие завышенные требования? Куда подевались все истинные джентльмены?

– Мама, – мягко сказала Гиацинта, понимая, что мать желает ей только добра, – я хочу выйти замуж. Клянусь тебе! И я искала...

– Правда?

– Я получила шесть предложений, но не моя вина, что все они оказались неподходящими.