Экспансия - Денисов Вадим Владимирович - Страница 52

— Очень хорошо, Зинаида Петровна. Вы работали…

— Старший товаровед магазина «Воронежские деликатесы», двадцать лет стажа, между прочим, грамоты имею.

— Вот и отлично, отлично. Да вы печенье берите, наше, местное. На мед случайно аллергии у деток нет?

И дети и родители успокоились. Нормально. И специальности хорошие, легко будет пристроить. Ведь нынешние «потеряшки» — это не остатки былых монокластеров, не новички первой волны, которые шли, словно предварительно отсеянные от всякой шелухи. Сейчас забрасывают кого попало, иной раз диву даешься. Из числа новеньких у нас есть уже четыре экономиста, ни черта не понимающих в экономике, про остальные сферы знаний можно и не вспоминать. Будут начинать заново.

Бывает и неожиданное. Так, англичанка, привезенная от Эдгара, оказалась лондонским нейл-дизайнером, Сотников еле сдержался от хохота на собеседовании. И что вы думаете? Уже делает маникюр и педикюр нашим дамам, нормально зарабатывает.

Меня осторожно дернули за локоть. Четыре любопытных глаза синими бусинками смотрят в упор.

— Дядь, а вы кто?

Даже рты открыты от любопытства.

— Кто? Вы игру «Сталкер» знаете?

— Еще бы! Режемся с Петькой! Классная, особенно третья.

— Ого! Гражданин шериф, у вас тут тезка объявился!

— Вот и здорово! — Уксусников оторвался от бумаг и подмигнул мальчишкам: — Будем дружить.

— Дядь…

— Что? А… Так вот я и есть сталкер. Точнее, командир сталкеров.

— Здорово! Петька, слышал? А вы не врете?

— Что ты… Пистолет видишь? Это я в тайнике взял, самом настоящем.

— Кру-уто-о…

После всего этого их три дня продержат в карантине. Вынужденная мера — контакты только с медперсоналом, просмотр видеофильмов о жизни здесь, с доказательной базой в виде картинок местной фауны. Анализы, осмотры, наблюдения, вакцинация.

А пока первая серьезная беседа с официальным лицом.

Сколько я всего этого наслушался… Наперед все знаю, кто и что будет говорить, как реагировать.

Уксусников тему держит еще крепче: все без исключения «потеряшки» сначала проходят через него. Как он умудряется остаться с целой башней и несорванной планкой, знает только его первый кадровый начальник, счастливо для нас взявший Петра в органы внутренних дел Российской Федерации. Эх, если бы их, таких вот «Петров Уксусниковых», было бы побольше на старой истерзанной Земле-1.

Особенно тяжко, когда выводишь только что попавших. Семья, сидящая здесь, именно из таких, свеженьких, их подобрали в первый же день, поведение вполне типичное. Пока не могут в мыслях пробиться за кокон семьи.

Со «свежими» почти всегда тяжко, но спасать «потеряшек» нужно именно на этой стадии. Даже термин появился — «потеряшковый золотой час». Что только мы не придумывали для ускорения первого контакта, но из всех технических мер до последнего времени лучшим был яркий луч ночного ксенонового прожектора в небо. Люди на него реально идут. FM-вещание ведется круглосуточно, но поймать его могут лишь имеющие гарнитуру к мобильнику или редчайшие счастливые владельцы небольших радиоприемников. Долгое время думали, как заставить абсолютно все трубки, с симкой любого же оператора, вне зависимости от режима роуминга, опознать базовую станцию сотовой связи, которую притащить не сложно. Как «захватить» еще «живые» трубки свежих потеряшек?

Недавно внедрили новацию — абсолютно кагэбэшную приблуду.

Комплекс имитации базовой станции сотовых сетей стандарта GSM 900/1800 «Отклик-К», предназначенный для создания ложной базовой станции сотовых сетей, выборочного блокирования мобилок, имитации входящей информации заданным абонентам, ретрансляции исходящей информации. Поставил, включил — все «объекты» интереса спецслужб тупо говорят через тебя. Конструктивно чудодейная приблуда выглядит моноблоком размером с «дипломат», куда входит модуль управления — на базе нетбука — и базовая станция. Радиус захвата со стандартным ВЧ-усилителем — километр. «Отклики» поставили на все машины патруля, у нас два таких есть — у старост поселков. На донжоне и вышке Заостровской усилители помощнее.

Провалился человек, сразу схватился за сотовый — непреложная истина, — этот фактор и хотели использовать. Если он в радиусе захвата станции, то сразу идет засечка. И первый разговор — самый важный, где и успокоить надо, и показать правильный вектор действия, уберечь от ненужных ерзаний.

Те же, кто, попав сюда, прожил какой-то срок в лесу и выжил там, уже откричались, пережили и первый шок, и самые страшные, роковые думки. А передумали они многое; те, кто оказался в группе, советовались, обменивались мнениями, многие из них что-то уже поняли. «Выдержанные» «потеряшки», «трехзвездочные», как их называют, выходят почти всегда без истерики и излишних эмоций. Вымотанные, уставшие, грязные, они из последних сил ведут себя рационально, слушаются безоговорочно определившегося лидера и очень хорошо отсекают вторичное.

В последнее время я занимался не сталкерской или разведывательной деятельностью, а нормальной агентурной и вербовочной работой.

Нет, конечно, и пострелять нам с Шамом приходилось по делу, и побегать, и покататься. Да и «потеряшек» никто с плеч не снимет. Но основные для нашего звена акции происходили на «пакистанке» — поиск, договоренности и вывод остатков среднеазиатских монокластеров. Сначала это были единицы и одна маленькая группа выживших, в основном казахов. Шестерых человек, включая троих детей, мы с Монголом вытащили из Диких Земель. Казахи к нам ушли далеко не все. Позже вывели еще двоих — муж-узбек с женой-украинкой.

Но самая большая удача последнего месяца — это киргизы.

Переговоры в таких случаях идут долго, люди худо-бедно обжились на месте, отчасти приспособились, и менять плохое на очень плохое совершенно не склонны. Работали мы сначала через одного пакистанца, сданного нам пленным, — очень ценный кадр, бережем, как можем, с ними еще многое можно будет совершить, а потом вышли на представителя монокластера, забили стрелу, встречались на их территории, говорили, рассказывали.

Потом ждали решения киргизов на выход, правда, недолго.

Зато долго и нудно готовили операцию, потому как тамошние «паки» — так общо мы называем все разрозненные банды Диких Земель, выпускать никого со своих полянок не намерены, поселки монокластеров у них под контролем, в каждом есть соглядатай-прораб, типа «смотрящий».

В назначенный день поехали тремя машинами: «кавзик», мангруппа на своем монстрике и наш пикап со всей группой. Шнюшу решили не брать, авиацию не привлекать — точное время выхода не определишь, а самолет не воздушный шар, висеть не может. Встали у перевала.

В общем, в час X завербованный протащил к киргизам Монгола, он один пошел — чем меньше людей бродят, тем больше шансов. Мы втроем на пикапе тихонько прикатили ночью к выбранному месту встречи, пологому холму — это вторая господствующая высота после перевала, ориентир «холм Лысый». Там машину припрятали в каких-то «саксаулах», ждем доклада.

Шам очистил дорогу, небольно завалил ножом надсмотрщика — и повел людей к нам. Шестнадцать человек, среди которых семь детей, — такую группу, знаете ли, по пересеченке тихо перебросить к дороге — дело непростое. Сначала они сами шли по «зеленке», узкой полосе кустарника, выходящей на холм, очень скрытно. К рассвету мы втроем встречали их на полпути, стало проще. Похватали вымотавшихся детей. Гоблин двух под мышки зацепил, еще одного — за спину, и потрусили к машине. На подходе вызвали по рации армейцев, те — броском с перевала, где и ждали команды, на холм, автобус следом. Рванули споренько, в открытую.

Вытащили всех, без потерь.

Когда наглую суету нашей техники на холме засекли вражины, было уже поздно.

Проснувшиеся от воплей часовых паки сунулись было двумя группами к трассе, а там у них одна из баз неподалеку, но тут же были остановлены ДШК армейской «шишиги» и тремя ручниками. Мангруппа и держала их на безопасном расстоянии, рубила хвосты, вышибала зубы, пока мы грузили людей с их нехитрым имуществом в «кавзик», к тому времени — уже почти «шушпанцер», с титановыми пластинами на бортах и пулеметным постом наверху. Мы по плану вообще не должны были ввязываться в бой, но Гоблин с Кастетом не выдержали, немного все же постреляли из ПКМ и «девятки» по вспышкам левой группы особо тупых ползунов.