Спасатель - Денисов Вадим Владимирович - Страница 78

Дельта Ганга разбивается на рукава, «кисть» не очень широкая, но «пальцев» в ней много. Судовой ход идет вдоль правого, скалистого берега, слева же широкая река распадается на множество протоков, где установилась своя экосистема с уникальным животным миром. Заблудиться в тех краях — раз плюнуть, поэтому новичкам туда соваться не стоит. Мы и не собираемся.

Охотой тоже занимаются, вот только с патронами туго, а проклятый «Лусон»… ну вы уже знаете… Охотятся те самые мальчишки. Местные дети, как я сразу отметил, взрослеют раньше других, встреченных нами в прочих общинах и анклавах. Сидят в засадах с гладкими стволами и легкими луками, практика у них уже достаточна для стабильного снабжения деревни свежим мясом и дикой птицей.

Кстати, а у мистеров нет ли, часом, свободных патронов? В деревне на сегодняшний день нет ни единого.

Как, скажите, не помочь детям?

Торжище началось тут же, из сараев нам принесли уже обелованный парной товар.

Я, признаюсь, поначалу вяло сопротивлялся — типичная ревность охотника: что я, сам антилопу не добуду? Правда, сейчас ночь-полночь, а утром свалим… В таких раскладах свеженького мясца припасти не помешало бы. Хозяев лучше уважить, да и патроны им нужны лишь гладкие, нарезного оружия в общине нет, кроме двух тяжелых блестящих кольтов у старших. Поняв, что горячая тема сама собой не спадет, мы согласились.

Торговался шкипер при помощи Джая. Выглядело это примерно так:

— Сколько стоит эта антилопа?

— Сто патронов.

— What is a good price?

— Семьдесят.

— Куплю за один.

— Нет, нет, это несерьезно, это молодая импала, мистер, сорок минимум.

— Тогда мы идем спать.

— Wait, wait! Двадцать!

— Две штуки — и мы забираем зверя.

— ОК, десять, и по рукам!

— Джай, любезный, уносите патроны.

— Мистер, мистер, восемь, меньше на такую не потратишь, быстро бегает.

— Пять, ОК?

— ОК, шкипер…

На самом же деле все оставались довольны.

Для размещения личного состава нашей экспедиции капитану предложили отдельный пустой дом на отшибе. Ну не то чтобы совсем на отшибе, просто он чуть в стороне стоит. Строение это меньше основных жилых. Внутри — все тот же камин, лежанки в два яруса, большой стол, имеется один открытый шкаф и непременные циновки на полу.

Пойдет, это все лучше, чем узкие и низкие кубрики «Клевера», который к тому же уже начало разбалтывать на еще небольшой волне — на Ганге поднимается нешуточный ветер, и перспектива провести ночь под «колыбельную» бортовой качки никого из нас не прельщает. На вахту надо ставить, кто их, цыган речных, знает… Сопрут что-нибудь, потому парься.

Правда, угнать «Клевер» практически невозможно — защитной электроники нет, но своих «секреток» у Маурера хватает: умрешь, а силовую установку быстро не запустишь.

Мы установили ночной график вахт на борту и сели трапезничать.

Женщины в пестрых платках быстро сервировали стол — типичная местная кухня, к которой я лично уже привык, хотя и продолжаю ворчать по поводу постоянного нарушения доморощенными кулинарами основных правил теории готовки. Рыба, только что вытащенная из сетей пацанами, неизменный рис, который община выращивает самостоятельно, жареные овощные котлетки, вареная молодая картошка с чесноком, курица карри, свежие овощи и конечно же огромные эскалопы из молодой антилопы. Мясо еще «живое» — здесь никто не выдерживает его перед жаркой, не дает ему успокоиться, потому консистенция специфична — обычная полевая практика. А вот для ресторанов такое категорически не пойдет.

Подошел и вождь, продолжил рассказывать интересное.

Филиппинцы активно осваивают побережье к востоку от устья. У них уже есть полевой лагерь на берегу, постепенно превращающийся в нормальный поселок, хотя работают вахтами. Интерес — морепродукты, их там же обрабатывают и заготавливают.

Кроме них, никого в низовьях не встретишь, поселений по пути больше нет.

— А отшельники? Или неопознанные личности? — поинтересовался индус.

— Был один в устье, пару месяцев назад умер. Больше не замечено.

Побережье к западу от устья скалистое, горный хребет тянется настолько далеко, насколько рыбаки общины смогли разведать. Берег обрывистый, пляжей очень мало. Встречаются скалистые же бухты, там местные не высаживаются — больших резонов нет, а медведей и горных львов много. Кроме того, встречаются и стаи обезьян, но это по слухам.

Гаруды общине хорошо знакомы, хотя непосредственно деревню мегаптицы не тревожат: далековато, они предпочитают охотиться на копытных поблизости от «своей» горы. Рыбаки, если им это нужно, — редко, проходят опасное место ночью, когда птицы не летают.

— А как же «Лусон»?

— Филиппинцы тоже всегда идут с темнотой.

Вот так.

А мы поперли буром. И получили.

Ветер тем временем усиливался, по крыше простучал косой дождь и тут же прекратился, словно попробовал мишень на прочность. Балуется погода.

Мы переглянулись с Маурером — капитан значительно кивнул на окно. Я посмотрел, как аппетитно шкипер работает с яствами и напитками, накинул куртку и вышел на улицу. Пройдусь к судну, посмотрю на швартовы, может, подтянуть пора — кто знает, не превратится ли ненастье в настоящий шторм.

На улице было пусто.

Лишь большой костер догорает под ветром. Никого.

Интересно, каким способом бабки загнали взбудораженную детскую стаю? Дрыном?

По идее, киндеры должны тут болтаться — ведь для детей, не избалованных зрелищами и заезжими гостями, это грандиозное событие, целый спектакль — «День, когда в деревню пришел „Клевер“». Я уже не говорю про пароход как объект. Возле него пацаны до утра крутиться должны — где и когда еще увидеть такое чудо, сколько всего пароходов на реке.

«Клевер» хоть и качался, но стоял крепко. Тем не менее я прошел дальше по берегу, осмотрел деревянный «кнехт». Все в порядке, можно не волноваться.

Дождь, обозначившись один раз, больше себя не проявлял, судя по всему, и не проявит — тучи уносило дальше, вдалеке показалось звездное небо. Ну и хорошо, можно не волноваться. Я уже спокойно огляделся. Лежавшая метров за пятьдесят от «надолбы» огромная коряга привлекла мое внимание, и я подошел ближе. Ого, размерчик! Это же какое дерево должно быть? Может, секвойя? Не, у той корешки покрупней будут.

И тут я увидел нечто, категорически не вяжущееся с окружающей реальностью окрестностей практически первобытной деревни.

Следы на песке.

Следы волочения по берегу крупного объекта. Я только начал формировать в голове окончательную мысль, когда взгляд зацепился за еще одну отметку — характерное углубление в песке. Присев, я рукой погладил поверхность ровно и четко сформированной ямки.

Вставать я уже не торопился.

Тут на песок ставили тяжелый лодочный мотор, явно четырехтактник — в другом случае тяжесть не оправдана расходом топлива, а на местных реках это главное. Мотор таскали недавно. А следы… Объектов было два, и трудящиеся на переноске тщательно старались не наследить лишнего, чтобы издалека в глаза не бросалось: одну лодку тянули по следу другой.

Я быстро выхватил свой К-96-й, собрал маузер воедино с деревянной кобурой.

Так удобней — я ведь не пистолетчик.

И осторожно пошел наверх, где на границе песчаного пляжа начинались низкие заросли кустарника, уже зная, что я сейчас увижу.

Так и есть! Их даже не отволокли дальше: все равно с воды уже не заметишь.

Два «четырехтонника» Zodiac Heavy Duty Mark VI HD с подвесными «меркуриями». Хорошие лодки, годные. В Шанхае тоже такие имеются, но те серые, точнее, стального цвета. Эти — диверсионные, речные, в камуфлированных кевларовых чехлах, на таких через любые тесные протоки продираться можно, дикая вещь.

Здесь швейцарцы.

Клятый Отто Бахманн, «непотопимо-невыгоняемый», ты обманул всех!

И Субедара, и самого Святого, и нас, олухов, вместе взятых!

Забабахал себе топливную нычку где-то выше Шанхая, после чего, поклянчив и получив в конце концов требуемое топливо и таким образом снабдив себя горючим до уровня членства в ОПЕК, совершил длинный рейд вниз по Гангу. И засел в самом грамотющем месте — сто пудов, что мы тут остановимся: инфу по реке узнать, про птичек послушать, карты подправить. Ай да «цветок душистый прерий»! Не оценил я тебя, возгордился Федя.