Спасатель - Денисов Вадим Владимирович - Страница 51

— Это снимет вашу боль, пока господин Бо готовит инструменты, — пояснила медичка и отошла к столику возле большого шкафа.

Зубодер тем временем занялся странным делом — достал кусок крупной наждачной бумаги и начал возюкать по губкам-захватам страшных гнутых щипцов, точь-в-точь как на вывеске. Опять что-то просипел.

— Вам анестезия нужна?

Первым моим порывом было неудержимое стремление вскочить и удрать куда глаза глядят!

«Восьмерку» без анестезии! Двум моим приятелям «восьмерку» удаляли — наслушался ярких рассказов… Заметив мое смятение, девица торопливо пояснила:

— Простите, я немножко не так сказала — вам какая анестезия нужна? «Стандарт» или «комфорт»? Последняя гораздо дороже.

Елки, милое дите… Я б тебе…

— «Суперкомфорт»! — промычал я, показывая ей пухлый кошелек.

Интересно, что это значит? Стакан теплой чачи в первом случае и сигаретка анашки плюсом во втором? Но переживал Федя напрасно. Ассистентка подошла к креслу, открыла мне пошире рот и быстро обколола уже онемевшую десну вокруг больного зуба. И традиционно выгнала в коридор ожидать достижения полного эффекта, где сидела и переживала за своего разлюбезного сердобольная Zicke.

— Чет ты какой-то испуганный, чувак! — заботливо сказала она.

— Спасибо, родная…

В кресле меня обмяли за плечи, усаживая поглубже, живодер наклонился над Федей с наточенным инструментом, ассистентка неожиданно накинула мне на лоб широкий ремень и притянула к подголовнику. Щас я умру.

— Не двигаться! Вы не успеете досчитать до десяти.

Какой там считать! В челюсти захрустело, заскрипело, закачалось, зловещий бирманец ощутимо напрягся, по-бойцовски вскрикнул, голова моя дернулась.

Чпок!

— А-а-ам! — Юная медсестра тут же заткнула образовавшуюся дыру тампоном, остро пахнущим медициной.

— Все!

Ух ты… Хорошо-то как! Ну елки… Молодец бирманец, всем его советовать буду. Вечерами, у камина, говорить поседевшим соратникам: «Вот, помню, был я как-то в Шанхае. Так там зубной врач один есть, господин Бо. Это, скажу я вам, друзья мои, голова. Не чета нашим конова…»

Расплатившись за отличную работу свободно конвертируемыми фуелами, я получил сдачу местными карточками и спросил:

— А есть мне когда можно будет?

— Да как только кровь перестанет вытекать из раны, так и ешьте, — не смутившись, дала бесплатную рекомендацию ассистентка.

Я так и сделал.

Обедали мы в ресторанчике «Ding Tai Fung», на верхнем этаже которого имелся самый настоящий View Bar с видом на Шанхай. Поудобнее переставив глубокие плетеные стулья, мы с Ленни уселись, заглянули в меню — очень хорошо, есть человеческие буквы.

Окна зала были приоткрыты, и в маленькое помещение, где, кроме нас, сидели еще три человека, залетали шумы улицы, редкие тарахтения проезжающих машин, разговоры людей и душный августовский воздух Востока. Западная часть Шанхая расстилалась перед нами: две улицы, что тянутся вдоль берега, — вот, собственно, и весь генплан. Поперечные же с трудом находишь, даже приблизившись к ним вплотную; переулочки и проходы нарезаны хаотично, где попало и как попало.

Со второго этажа нам была видна огромная долина с пятнами бесчисленных полей, огороженный Храм Ништяка, вышка с пулеметчиком и солидной антенной наверху. Грунтовая дорога змеилась на запад: где-то там находится Нью-Дели. До леса далековато, и он тут не строевой: уже привычных корабельных сосен не видать. С правой стороны — полосы садов, слева — немаленького размера базар. Но большинство маленьких лавочек уже пусты, как и везде: шанхайский базар начинает работать ранним утром — опоздали. По местным дорогам у полей ездит автотранспорт, его немало. Если учесть, что в каждом складе монокластера стояло по две машины… Квадроциклы тут в редкость, а вот мотоциклы, в том числе и тяжелые, шанхайцами используются. Возле заправки НПЗ настоящая очередь, как мило!

Заказанное нам принесли быстро — даром, что ли, такие запахи по улицам гуляют. Хорошо, до хрустящей корочки, зажаренная курица была без приправ, официантку особо предупредил — такому фокусу я научился в давней своей поездке в Индию. Покупаешь на улице курицу и сразу говоришь — мол, заверните с собой, — в таком случае оператор жаровни быстро кидает ее в бумажный пакет, а специи подает отдельно, в маленьких пластиковых бутылочках. Содержимое бутылочек мы спускали в унитаз гостиничного номера, где суперспеции уносились прочь, системно разъедая канализационные трубы. Если же не успеть выкрикнуть заветное: «С собой!» — пиши пропало, индус мгновенно обольет курицу страшно ядовитыми смазками… и ты голодный.

Птицу нам принесли на огромных листьях какого-то болотного растения, уж не лотоса ли, уложенных на твердые плетеные «тарелки». Соусы и приправы две девицы поставили рядом, отдельно. Слишком много вы их притащили, красавицы… Мне хватило крошечной порции этих «термоядов», уместившейся на кончике ножа. Кроме курицы, мы заказали полужидкую лапшу типа дунганской — эта уже неизбежно была островата, но вкусна до изумления.

Потом Zicke вмазала пару стопочек настоящего скотча, а я попробовал отличное местное живое пиво, в Швейцарии такого и близко нет. Более крепкое я пить не рискнул — еще к бандитам идти надо.

На этот раз мы расплачивались коктейлем из швейцарских и шанхайских денег. Деньги анклава называются «tally», в честь старинных шанхайских денег, которые имели все характерные для банкнот признаки, за исключением того что были сделаны из бамбуковых палочек. В Шанхае они выпускались и имели хождение вплоть до 20-х годов прошлого века — теми банками и торговыми союзами, которые не имели привилегии эмиссии денег обычных. Здесь ситуация упрощена, для оплаты народ использует пластиковые карты какого-то сингапурского сотового оператора — удобно, номиналы уже набиты. Несмотря на традицию, эти «tally» в обиходе называют долларами. Короче, тут в ходу шанхайский доллар.

На подходе к логову Ленни уперлась уже основательно.

— Нет, Тео, и не уговаривай, я одного тебя туда не пущу! Ты плохо представляешь, что это за люди!

Ну да, конечно, где это русскому узнать, что такое есть бандиты…

Вот что сказать? Zicke умеет быть упрямой. Весь путь до южной окраины Шанхая я ее уговаривал и успокаивал — все бесполезно, девка рвется в бой, собирается прикрывать фланги, прорывать заслоны, наносить ответные и упреждающие удары.

И вот наконец придумал Федя, только что.

— Хорошо, дорогая. Раз ты так упряма, я предъявлю весьма деловой аргумент.

— И какой же? — с ехидцей спросила она.

— Наше оружие. Ты же не думаешь, что они нас пропустят внутрь со стволами?

Zicke сразу поняла и поникла.

— А свой маузер я никому чужому никогда в руки не дам, как и револьвер. Так что… Придется тебе посидеть в этой кофейне. — Я показал в сторону заведения.

— Убедил. Хорошо, чувак, давай ствол, буду ждать. Но учти, при первых же признаках опасности я войду внутрь, чего бы это мне ни стоило.

Ну что с ней будешь делать.

— Только по рации раньше времени меня не дергай, очень прошу.

Перед закрытым входом в большую глиняную фанзу на корточках сидели двое «торпед». Нормальные восточные ребята китайского типа, ничего свирепо-выдающегося. Справа помоложе, слева — взрослый матерый мужик. Я немного волновался, но этаким Ж.К.В.Д. [30]в окружении ярких негодяев себя не ощутил: в жизни все сложней и скрытней.

— Привет, бандиты, я к капитану.

Черт, почему я часто говорю по-русски? От волнения, наверное. Но они меня вполне поняли, оба встали, сдержанно кивнули.

— У тебя оружие есть?

Я отрицательно покачал головой.

— Мы проверим, — предупредил меня левый, высокий индус с черными усами.

Меня тщательно обыскали. Зачехленный складной поясной «Серенгети», купленный мной в Базеле, гуркхов не заинтересовал — еще бы, учитывая размеры их ножиков…

Вопреки ожиданиям офис капитана представлял собой именно офис, а не шалман с мягкими атласными подушками красного цвета и обкуренными красавицами по бокам. Главарь молча показал мне на мягкий коричневый стул, захлопнул «сонькин» ноутбук и пристально посмотрел мне в глаза: