Русский Союз - Денисов Вадим Владимирович - Страница 58

Как-то так.

Вот мы с Мишганом и есть такие «синешеие». Такое впечатление, что выдули весь спиртной яд в анклаве, спасая молодое и старое поколение шанхайцев от беды…

По тенту что-то зашелестело, слабо застучало — неужели дождик?

Из соседнего дома выскочила симпатичная молодая женщина в невообразимом платье-покрывале, традиционно нам улыбнулась, подняла руку, обрадовалась, закричала в глубь двора — дождь «детектед». Живая какая, а! Только позавидовать можно.

Уличная пыль начала покрываться крошечными кратерами.

Начав квасить уже непосредственно в Шанхае, мы стартовали небольшими порциями местной «рокси» — непальской рисовой водки, имеющей почему-то русское название «Ruslan». А потом гуркхи-диверсанты подтянули добавку с названием «тунгбу», это натурально горячее пиво, настоянное на неких «злаках». Прикиньте и сложите в кучу: усталые бойцы, в которых еще перегорает адреналин, спирт, наспех и кое-как разведенный прямо на броне, да под хилую закуску в виде галет из сухпаев, потом непальская водочка — а нормальной закуской еще не успели животы как следует набить, — и горячее пиво на заливку! Ух! Сила.

Вот и мы сложили… Хорошо, что «сотни» не сложили.

Гулять начали на природе, гуркхи сами предложили устроить нечто вроде пикничка. Субедар меры принял, быстро распорядился, и мы всей оравой повалили за город. Там, за футбольным полем и неплохим местным стрельбищем, имеется чудесная полянка с вишневыми деревьями. Постелили циновки, накидали подушек — и понеслась. По свистку пришли женщины, принесли съестного. Щас вспомню… Что там стояло? Их традиционное непальское блюдо «даал бхаат»: даал — специфичный фасолевый соус, а бхаат — обычный вареный рис. Еще был огненный соевый соус, я чуть язык не спалил, мы шпинат туда макали. Блюдо посущественней тоже принесли — крошево из курицы. Вообще-то такое готовят из баранины, козлятины, а для воина лучше всего из мяса буйвола. Но наготове была только курица, а баранину мы ждать не захотели.

Буйволов же у них нет.

— Твою душу! — вспомнил я, слабо хлопнув себя по лбу.

— Чего ты? — с трудом повернул голову Мишка.

— Обещал им нашего бизоньего мяса подогнать, варено-копченого… — промычал я.

— А… Помню-помню, как пацаны возбудились. Попал ты, братан.

Что делать, придется выполнять, как-то доставлять.

Так. Еще помню какие-то «чапати» — это простые лепешки, их рубали с омлетом и овощами.

В общем, начали знакомиться, пить за Дружбу и Победу.

Потом поиграли с гуркхами в футбол, пока ноги бегали и пока Вальтера не подковали, целых пятнадцать минут. Следующим пунктом культурной программы стала стрельба бойцов по мишеням. А что, все с оружием, патроны остались… С этого места у меня уже начинаются частичные провалы памяти. Хорошо помню, как Гоблин показывал союзникам «стрельбу по-македонски»: с двумя пистолетами диковато вытанцовывал нечто, напоминающее эволюции престарелого рэпера Тимати, был такой на Земле-1. Причем оперировал Сомов не столько стволами, сколько фразами из книги «В августе сорок четвертого».

Потом немцы решили научить всех национальным танцам на стульях. Стулья резко принесли, все инструктаж выслушали, вмазали — и в путь: заскакали гуськом по травке, как конченые дебилы. И все это безобразие под «Милый Августин» продолжалось до тех пор, пока не поломали всю мебель. Мы учились и местным танцам, песни пели — это было весело. Все попробовали, только что викторину не провели.

Когда полянка надоела, решили сменить среду — а бань-то у них и нет!

Неподалеку от оранжерей шелковой фабрики спрятана какая-то мутная купель, метрах в пятидесяти от берега Брахмапутры, возле строящейся дачи Субедара, — рванули туда. Тут же подтянулись девочки, это Гоблин возжелал! И я из-за этого паразита клятву нарушил, прикиньте… Молчок!

Скажу так: с девочками в Шанхае все в порядке, развратный бизнес имеется, дело поставлено.

Следующим этапом стал показ боевых искусств — гуркхи танцевали со своими тесаками, а Мишка начал кидать гвоздики. Он единственный, кто способен такое сделать, больше никого не знаю и даже не слышал на уровне достоверного. Знаете же, в книгах и фильмах герои горазды пометать холодное по мишеням. И попадают всегда, и пробивают все, чаще всего вражьи черепа. В реальной жизни все проще и грустней — кидать мало кто умеет, еще хуже дело обстоит с пробиванием головушек. Мужик с оружием — всегда отчасти ребенок, группа сталкеров не исключение. Поверьте, пробовали мы и так и этак черепа пробивать, очень даже непросто, даром, что ли, природа работала, думала, как мозговину закрыть. Человека вообще убить непросто. Вывести из строя — да. А вот хлопнуть наглухо… Живучая тварь.

Гоблин пробивает черепа гвоздями-двухсотками — это у него фокус такой, чисто для показухи. Скорость снаряда адская, а лепит он точно. Через полчаса мальчишки принесли черепушку какой-то обезьяны, водрузили на штырь. Получивший анестезию Мишка встал на рубеж и все задекларированное доказал.

Уже крепко датый Субедар предложил ему сразу татуировку наколоть, прямо там, ускоренным темпом, хорошо, Вальтер с Эрихом тему отвели.

Немного протрезвев на физических упражнениях, мы всей оравой пошли в кабак. Есть такой в самом конце таиландского квартала красивый дом с длинной кирпичной трубой — «Dim Sum», он считается тут центровым. Там и продолжили. А Монгола, который вполне мог бы нас остановить, не было: он вместе с Демченко остался в Нью-Дели.

Вот и накидались. Когда вечером в ресторан приехал дипломатически-двухгражданственный Джай, целый день крепко занятый делами политическими, все были уже гашеные.

— А-мм… Надо было умереть, — в который раз осознал Сомов. У него ведь еще и кости болят, надо бы Мишке медикам показаться по приезде — не треснуло ли чего от удара пулей.

Хлоп! Входная дверь стукнула, опять выскочил Пельмеш, торс голый. Зато шорты с бахромой чуть ли не до пяток. Пятки, кстати, тоже голые.

— Почему форма не по погоде? — проворчал Гоб. — Что там у тебя, бой?

— Специальное пиво для «белого мистера»! — весело крикнул Пельмеш, протягивая нам два глиняных кувшина. — Оно точно поднимает вас на ноги!

А хлопец уже знает жизнь и ее законы! Из короткого пояснения мы поняли, что это лаосское пиво «Beerlao original», 5 %, которое, кто бы сомневался, «славится на весь мир» хорошим вкусом и дешевизной. Его на Земле-1 даже импортируют, если парень не врет, в Америку и Японию. На секунду мы насторожились: печальный опыт знакомства с местным пивом уже имелся.

— Отличное пиво!

— Холодное? — подозрительно спросил я.

— Конечно!

Мы с Гобом переглянулись и синхронно потянулись к кувшинам. Действительно холодный, напиток полетел по глоткам. Кувшинчики, кстати, невелики, на пинту или чуть больше. Пельмеш объяснил, что это возвратная тара, бить ее не надо. Пиво оказалось очень и очень неплохим, хотя сейчас нам было не до вкусовых нюансов — помогает вроде! И уже через пять минут мы облегченно вытянули ноги в мокрую, взбитую каплями пыль.

— Хорошо-то как, Миш.

— Что ты! Пивцо на зашибись.

— Нравится мне Шанхай. Пельмеш, а еще есть?

Парнишка было дернулся, но Гоблин его остановил:

— Денюжек возьми-ка у мушкетеров, бой. Закончатся — скажи.

И отсыпал ему новых русских серебряных рублей, они у Сомова всегда копятся без меры, неженатый, че там… Местные деньги называются tally, для оплаты народ использует пластиковые сингапурские «сотовые карты». В обиходе эти tally все зовут долларами. Шанхайский доллар, короче.

Наши деньги они сразу начали принимать, чуйка у местных торговцев на загляденье.

Самый первый из них — в кабаке «Dim Sum», увидев красивые, свежеотчеканенные рубли, первым делом живо поинтересовался об их реальной покупательной способности, сразу принял на веру, лишь монету грызанул. Деньги забрал без всяких разговоров! Интересно, наши кабатчики смогли бы так рискнуть и поверить? Через час уже весь Шанхай знал обменный курс. Литриками, а тем более каналками я не расплачивался, но они уже и про них знают, ждут с готовностью.