«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели - Вихрев Федор - Страница 64

Еще ни одну команду капитана экипаж не выполнял с таким удовольствием… Кто-то пошел в кубрик и сразу забылся тяжелым сном. Несколько техников из числа трюмной команды тихо прокрались в малый ремонтный док, где приняли два литра антидепрессанта крепостью сорок градусов, контрабандой привезенного с Земли. Некоторые глотали таблетки. Юнаги Фухимори, извинившись перед женой и детьми, пошел в спортзал, где просидел все двенадцать часов в медитации, пытаясь понять и осмыслить свой новый опыт. Через полчаса корабль затих.

Сигнал информатора разбудил Льва Марковича Мазура, на экране возникло лицо личного адъютанта — подполковника Давида Драх.

— Товарищ Председатель, станция слежения на «Булыжнике» зафиксировала след сигнатуры выхода джампера из подпространства. Корабль появился вне графика прибытия торговцев, выход произведен в нестандартной точке. Объявлен «желтый» уровень тревоги. С минуты на минуту станция связи космопорта должна установить связь с кораблем, — доложил адъютант.

— Хорошо. Проведите полный анализ сигнатуры, результат немедленно доложить. Если установите связь — тоже.

— Есть.

Кого же это принесло на Заимку? Пираты? Возможно, но зимой сюда лететь… С трудом верится. Торговец? В такую глушь вряд ли кто полетит. Тоже отпадает. «Пепеладз» вернулся? Черт, неужели? Где же его носило целых три года? Вопросы, вопросы… А ответов нет. Ладно, подождем результатов анализа. А пока надо одеваться, уснуть уже не получится.

Второй вызов поймал Льва Марковича уже на выходе из комнаты. Пришлось вернуться.

— Да, на связи.

— Товарищ Председатель, анализ сигнатуры проведен. Это «Пепеладз». Связи пока нет.

— Спасибо, подполковник. Продолжайте попытки связаться с кораблем.

— Есть!

— Есть! Капитан, я ее поймал!

— Что там?!

— Новостной блок, там точное время и дата! Сейчас восемнадцатый год! Всего три года!

— Слава богу, гора с плеч. Ты не отвлекайся, запускай запись. Послушаем, что там творится. И еще — готовься связаться с Заимкой по закрытому каналу.

— Есть! А что потом с записью делать?

— Дашь послушать мне, а потом запустишь по внутренней трансляции.

— Товарищ Председатель, от корабля пришел запрос на соединение по закрытому каналу с использованием вашего личного протокола шифрования.

— Хорошо, канал связи в спецкабину через пять минут. Я иду туда.

«Запрос на ЗАС, да еще по личному, особо устойчивому, протоколу шифрования? Значит, что-то случилось. Что очень скверное. Вариантов — масса, от захвата корабля пиратами до болезни экипажа каким-нибудь особо мерзким заболеванием. Вот черт, как не вовремя! Правду говорят, пришла беда — открывай ворота. А мы так рассчитывали на прыгун! Не судьба, значит. Дочка, дочка, во что же ты влезла?»

Через минуту после закрытия и герметизации кабинки закрытой связи и включения системы электронной защиты экран связного терминала засветился. Лев Маркович ввел на виртуальной клавиатуре длинный код, прижал палец к сенсору системы биометрического контроля, затем громко и отчетливо сказал в пространство:

— Долг и честь.

Экран мигнул и словно бы раскрылся навстречу Мазуру. На него смотрело лицо его дочери, смотрело спокойно и серьезно. Потом она улыбнулась и сказала с теплотой в голосе:

— Здравствуй, отец. Как ты?

— Здравствуй, дочка. Я-то неплохо, а вот что с тобой? И с экипажем? И с кораблем? И почему нет связи?

— С кораблем все в порядке, с экипажем — тоже, все живы и здоровы, а со мной… прости, но это при личной встрече. Связи нет по моему приказу. Ты лучше скажи мне — на планете есть посторонние? И когда прибытие очередного торговца?

— На планете посторонних нет, следующий корабль по графику придет через три месяца. К чему все это?

— Чем меньше народу будет знать о нашем прилете, тем лучше для всех нас. Отец, нам надо поговорить, и очень серьезно. Прошу разрешения на посадку, только не на космодром. Нам нельзя светиться, никак нельзя.

— Хорошо. Садись на четвертой запасной площадке, возле поселка Северный. Помощь нужна?

— Отец, площадки номер четыре не существует, а около Северного единственная подходящая площадка находится точно над вертикальной штольней и заминирована в придачу.

— Прости, девочка моя, ошибся я, совсем старый стал, склероз замучил. Садись там, где хочешь.

— Ага, старый. Ну-ну. Хорошо. Аварийный маяк около третьего шахтоуправления еще работает?

— А как же.

— Пусть включат его и направят луч вверх. Сяду на восточной окраине. Нужен транспорт, специальных условий не требуется.

— Хорошо, обеспечим. Время прибытия?

— К ужину.

— Понял. Добро пожаловать домой, дочка. Конец связи.

Выходил из кабинки связи Лев Маркович уже спокойным. «Значит, это действительно она, с ней все в порядке, и внешний контроль отсутствует. Уже хорошо. А вот по ее вопросам и особенно просьбе уже можно сделать кое-какие выводы. Похоже, проблемы с законом, спецслужбами или какой-то мощной криминальной структурой. Неприятно, но терпимо. Ну, хоть все живы — и то хорошо».

Шаттл — одна из спасательных шлюпок прыгуна — сел уже в темноте, как и обещала Елена — около полуночи. Ну, кто виноват, что ужин в семье Мазуров обычно в это время и происходит? Работа такая, ничего не поделаешь. Сел в стороне от всех построек, в небольшом ущелье. И нет никого вокруг, и не увидят случайные люди. Само шахтоуправление находилось в нескольких километрах, но уже десяток лет там жил только смотритель — он же сторож — с семьей. Когда-то работающие шахты были взорваны во время налета. Дорога к шахтоуправлению, капитальные постройки, шахтное оборудование остались целы. Восстановить шахты — дело хоть и трудное, но возможное. Но восстанавливать их не стали — не хватало ни сил, ни средств. В конце концов, приняли решение провести консервацию оборудования и подождать лучших времен.

Когда улеглась пыль и рассеялся пар от растопленных сугробов, на борту небольшой шлюпки открылся люк, и оттуда выпрыгнула женщина в летном комбинезоне с небольшой сумкой на плече. Люк тут же закрылся. На место посадки, медленно пробираясь сквозь сугробы, подъехал вездеход. Две бронемашины местного производства остались стоять поодаль, контролируя местность. Женщина без колебаний залезла в машину. Развернувшись, машины направились в город Михайловск, столицу Малой Заимки. Чуть погодя, и на изрядном расстоянии, к мини-колонне присоединились еще четыре броневика. Среди планетарного руководства отсутствовали те, кто выставляет напоказ все и сразу.

— Ну, здравствуй, дочка!

— Папа!

Минуту отец с дочкой сидели, обнявшись, не шевелясь и ничего не говоря. Безо всяких слов они рассказали друг другу многое. Как они скучали друг без друга, волновались и надеялись на лучшее. И как они рады снова увидеться. Но все хорошее заканчивается, прошла и эта минута счастья.

— Давай, рассказывай, что ты там натворила.

— Папа, я… Ну, в общем… На, смотри сам!

Лев Маркович взял предложенный предмет и не смог определить, что это такое. Кожаная обложка с застежкой-кнопкой, твердый переплет, золоченый обрез страниц… Он медленно открыл обложку и застыл. На первой же странице — альбома? — оказалась фотография. Черно-белая, плоская, закатанная в пластик. На ней… его дочь в белом свадебном платье. С трудом удержав огромное количество вопросов, Лев Маркович полюбовался фотографией (откуда такой анахронизм?) и перевернул первую страницу. Еще одно фото, тоже черно-белое, дочери с каким-то мужчиной, судя по всему — мужем. Внимательно рассмотрев и это примитивное, но весьма трогательное изображение, он хмыкнул и вновь перевернул страницу. И продолжил рассматривать другие фотографии. Очень внимательно рассматривать.