«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели - Вихрев Федор - Страница 16

Осторожно подбираемся к странной технике. Она поменьше только что заваленного гиганта, но тоже очень большая. Нога застряла, провалившись в колодец, отчего машина перекосилась на один бок. Серега вскидывает «семерку» на плечо, целится, но выстрелить не успевает — от противника доносится малоразборчивый рев.

…Сергей не понял большую часть слов, которые неожиданно начал говорить почти поверженный противник, но «донт шутинг» с панической интонацией разобрал довольно четко. Он опустил оружие, нащупал съехавшую за спину и чудом не улетевшую кобуру с табельным ПМ, но вытащить его не успел. Н-да-а, такого он не ожидал.

— Уходит, гад!

Уцелевшие пехотинцы дружно повернулись в сторону крикнувшего, затем синхронно повернули головы в сторону леса. Из-за кромки крон появилось металлическое яйцо, балансирующее на струе огня. До поля боя долетел грохот и свист стартующего шаттла. На секунду замерли все — и нападающий робот, и отчаянно обороняющиеся остатки смешанной колонны. Что происходит, поняли все и сразу.

Казалось, по полю боя стегануло отчаянием и ненавистью. Металлический гигант, смахивающий на человека с головой-черепом, на секунду замер. До этого момента он, лишившись трех напарников, стоял в реке и отчаянно отстреливался от наседающих танков, БМП и озверевшей пехоты. Теперь он развернулся, протянул в сторону улетавшей надежды на спасение свою металлическую руку. Больше всего он сейчас напоминал человека, проклинающего своего противника, победившего не в честном бою, а подлым ударом в спину. Воспользовавшись моментом, какой-то пехотинец-химик успел подбежать и выстрелить в сторону черепоголового из РПО. Заряд реактивного огнемета угодил ему в плечо. Гигант застыл, а через несколько секунд от его головы с легким хлопком сработавших пироболтов отскочила пластина — «макушка». Из открывшегося люка вверх вылетело катапультируемое кресло с пилотом.

Говорят, что если сильно захотеть, то желание сбудется. Наверно, что-то в этом есть. Пилот металлического гиганта убедился в этом почти сразу. Через несколько секунд после появления «яйца» из-за горизонта вылетели шесть столбов дыма. Венчавшая каждый столб ракета была практически незаметна. Изогнувшись, все шесть столбов дотянулись до «яйца» и коснулись его. До поля боя донесся еле заметный треск, на фоне «яйца» мелькнуло несколько искорок взрывов. Все.

Нет, не все! Через несколько секунд после попадания с «яйцом» стало происходить что-то странное. Оно вдруг перестало подниматься, перекосилось и как-то странно закрутилось вокруг своей оси. Столб огня, на котором это «яйцо» поднималось в небо, вдруг задергался, становясь то большим, то маленьким, то вообще пропадая на несколько секунд. Само «яйцо» начало в каком-то дерганом ритме спускаться вниз, одновременно скользя куда-то вбок и болтаясь, словно ванька-встанька от хорошего пинка. Видно, ракетная атака для него даром не прошла. Через полминуты такой воздушной акробатики «яйцо» пропало из виду.

После боя несколько чудом уцелевших БТРов были отправлены в направлении предполагаемой посадки космического корабля нападавших. Однако далеко они проехать не смогли, грунт становился все более и более заболоченным. Похоже, «яйцо» село куда-то в центр болота. С одной стороны, это было хорошо, с места посадки вряд ли кто-то ушел, но, с другой стороны, добраться туда пешком и большой группой было практически невозможно. Доложив командованию о сложившейся ситуации, лейтенант Константинов получил приказ оставаться на месте и обеспечить охрану пленных и их вооружения.

Выведя робот из кокона, Смоллетт осмотрелся. На пределе дальности действия сенсоров обнаружилось что-то большое и металлическое, что система идентифицировать не смогла. Впрочем, и не нужно. И так ясно — это все, что осталось от одной из машин после ядерного взрыва и последовавшей за ним жесткой посадки. Шансов выжить у пилота не было. При катапультировании первыми из трюма выкидывались самые тяжелые машины. Легким явно не повезло, их накрыло близким взрывом и сделало спасение невозможным.

Всего же в радиусе действия системы обнаружения нашлось четыре робота, три из которых довольно шустро топали в сторону неподвижного четвертого. В одном из них Саня уверенно опознал «Росомаху» — неправильную «Баллисту» Сергея. Два других идентифицировались как машины их группы, но имен водителей он не помнил. Когда Смоллетт настроился на частоту подразделения, передатчик выдал серию ругательств:

— Эти козлы заплатят за все! Ты понял, Раймонд?! За все! За каждого из наших ребят мы убьем сотню этих грязеедов!

Про себя Алекс отметил, что Рауль — кажется, так зовут говорившего, — вообще-то прав. Если каждая занюханная планетка будет палить атомными ракетами в ответ на каждый рейд наемников, что же тогда начнется? По правде говоря, нас сюда никто не звал, ну и что с того? Ядерное оружие под запретом, и точка. Наконец, когда Рауль пошел на второй круг ругательств, Сашка решил вставить свои пять копеек.

— Здесь Ка-Два, нахожусь от вас на северо-северо-запад, дистанция два. Машина не пострадала, прием.

— Ка-Два, живой? Повезло тебе, — в голосе Рауля чувствовалась неподдельная радость. — Слушай сюда: останешься вместе со своим приятелем возле Ка-Один, он ранен. Как только он придет в себя — догоняйте. А мы пока воздадим по заслугам ублюдкам, после чего все уберемся с этой планеты. Понял?

— Принято.

Дойдя до полураскрытого кокона с точно такой же «Баллистой», Алекс с Сергеем разошлись, занимая стандартные позиции для защиты поврежденного собрата. Говорить не хотелось — сказывались последствия чудовищного нервного напряжения. Смоллетт разглядывал повреждения кокона-робота с позывным Ка-Один, одновременно привычно контролируя окрестности.

— Саш, что ты думаешь обо всем этом? — Вопрос Сергея, пришедший по закрытому каналу, вытряхнул Алекса из некоего подобия транса.

— О чем «об этом»? Если ты о том, что произошло, то я думаю, что нас сегодня чуть не убили. Других мыслей нет.

— Нет, я про то, что скорее всего творят сейчас Рауль и Раймонд.

— Они вершат правосудие, как ни странно, и спасают миллионы жизней.

— Вот как? — Ядом в голосе Сергея можно было отравить полгалактики. — А я думал, что правосудие — это когда карают виновных, а не тех, кто не успел убежать и послужил игрушкой для съехавшего с катушек психа.

— Верно, но пойми: если хоть раз не заметить применение такого оружия, то вся система военных соглашений полетит к чертям и будет много трупов. Очень много. А что до невиновных — в конце концов, никто их не заставлял выбирать себе такое правительство.

— Да ну? Чисто для справки, если ты вдруг забыл, напоминаю: мы прибыли сюда именно для того, чтобы местные сделали «правильный» выбор.

— Не цепляйся к словам. За тобой, кстати, этого не водилось.

— Равно как и за тобой — таких людоедских взглядов, типа «никто не свободен от вины»!

— Это оттого, что раньше против меня не пытались применить оружие, мощность которого измеряется килотоннами.

— Ясно. — Сергей внезапно остыл, что Алексу очень не понравилось. Характер друга он изучил неплохо.

«Росомаха» четко, как на параде, развернулась и направилась в сторону ушедших роботов.

— Серега, млять, придурок, стой! — Бесполезно, этот идиот отключил связь.

— Ка-Один, ты как?

— Почти норма, — разговора друзей пилот не слышал. — Догоняй, и задайте им там жару. Я за себя постоять сумею, не боись.

— Принято, — бросил Алекс в микрофон, направляя «Баллисту» следом за изрядно оторвавшимся роботом товарища. Он не увидел, как двинувшийся следом медленным шагом Ка-Один, пройдя всего несколько сот метров, вдруг остановился и замер. Встроенная в жилет диагностическая система бесстрастно зафиксировала резкое падение жизненных параметров пилота. А через несколько минут так же бесстрастно зафиксировала полное отсутствие пульса. Впоследствии патологоанатом запишет в заключении: «Причиной смерти стало сильное внутреннее кровотечение, вызванное…» Пилоту просто не повезло — сломанное при жесткой посадке ребро пробило ему легкое.