Хроники Средиземья - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 9

— На кого на первого сядем? — поинтересовался Голос.

— На последнего, — ответил Берт, разумея Торина, от которого пострадал его глаз. Он-то думал, что говорит с Томом.

— Совсем чокнулся, уже сам с собой болтает, — пробурчал Том. — Решил, так садись. А где он?

— Вон, — показал Берт, — в желтых носках.

— Ерунда! — возразил Голос, подражая Уильяму. — Не в желтых, а в серых.

— А я говорю, в желтых, — уперся Берт.

— Точно, — согласился Уильям, — в желтых.

— Чего же ты вопил, что в серых? — удивился Берт.

— Я? Это не я, это Том.

— Еще чего! Это ты, Билл.

— Двое против одного, так что закрой пасть, — велел Берт.

— Это ты кому? — осведомился Уильям.

— Хватит! — гаркнули хором Берт и Том. — Время идет, вот-вот рассветет. Надо дело делать.

— Наступит рассвет и обратит вас в камни, — торжественно произнес Голос. В этот миг небо над холмами порозовело, в ветвях деревьев защебетали птицы. Уильям застыл, пригнувшись к земле; Берт с Томом тоже замерли. Они стоят на полянке и по сей день — двое смотрят на третьего, — а птицы вьют у них на головах гнезда. Ведь вам наверняка известно, что троллям опасен солнечный свет, и потому до восхода солнца они должны спрятаться под землю, иначе навсегда превратятся в камень, из которого и сотворены. Это и случилось с Уильямом, Томом и Бертом.

— Так-то оно лучше, — проговорил Гэндальф, он вышел из-за дерева и помог Бильбо выбраться из колючего куста. Только теперь хоббит догадался, что это маг заставлял троллей препираться между собой, искусно подражая их голосам. За спором тролли и не заметили, как наступил рассвет.

Вдвоем с хоббитом Гэндальф развязал мешки и вызволил почти задохнувшихся гномов. Те были вне себя от ярости. Еще бы! Каково лежать в мешке и гадать, как тебя съедят — сырым, вареным или жареным. Бильбо рассказал, что с ним приключилось, но гномы никак не могли успокоиться, и рассказ пришлось повторить — только тогда они немного утихомирились.

— Нашел время упражняться, — проворчал Бомбур. — Нет чтобы просто принести еды.

— «Просто» все равно не получилось бы, — возразил Гэндальф. — Но хватит об этом, дело прошлое. Поблизости должна быть пещера — ведь тролли где-то укрывались от солнца. Надо бы ее найти.

Вскоре они наткнулись на отпечатки тролльих башмаков, уводившие вверх по склону. Следы привели к пещере, вход в которую преграждала каменная плита с замочной скважиной. Отодвинуть эту плиту они не смогли, даже когда навалились все вместе. Гэндальф принялся бормотать заклинания, но у него тоже ничего не вышло.

— По-моему, мы не то делаем, — сказал вдруг Бильбо, доставая из кармана огромный ключ (впрочем, для тролля это наверняка был не ключ, а ключик). — Я нашел его у костра. Наверно, выпал у кого-то из кармана.

— Что же ты молчал? — закричали все хором. Гэндальф схватил ключ и вставил в замочную скважину. Ключ повернулся, гномы вновь навалились на плиту, и та отошла в сторону. В пещере стояла омерзительная вонь. Пол устилали кости, всюду валялись награбленные троллями съестные припасы и прочее добро, от медных пуговиц до горшков, набитых золотыми монетами. По стенам висели костюмы и платья, слишком уж маленькие для троллей — боюсь, то была одежда тех, кого они съели, — и несколько мечей, коротких и длинных. Путникам сразу бросились в глаза два клинка в чудесных ножнах: на рукоятях этих клинков искрились самоцветы.

Эти мечи взяли себе Гэндальф и Торин, а Бильбо выбрал нож в кожаном чехле. Для тролля это был, конечно, всего лишь перочинный ножик, а хоббиту клинок подошел в самый раз.

— Неплохо, — проговорил маг, наполовину вытащив меч из ножен и внимательно его разглядывая. — Доброе оружие. Ковали его не тролли и не местные жители, и не в наши дни. Вот прочтем руны, тогда узнаем.

— Пойдемте отсюда, — сказал Фили. — Тут плохо пахнет.

Путники выволокли наружу несколько горшков с золотом, выкатили бочонок с пивом и прихватили все, что показалось им съедобным. Было время завтрака, и слишком уж они проголодались, чтобы воротить носы от троллевой снеди — какая-никакая, а все ж еда; к тому же собственных припасов у них осталось всего ничего. А тут и сыр, и хлеб, и грудинка, и много-много пива…

После завтрака все улеглись — ведь ночь выдалась беспокойной — и проспали до полудня. Потом пригнали пони, отвезли горшки с золотом в потаенное место недалеко от тропы и спрятали, наложив на хранилище множество заклятий — чтобы никто не позаимствовал сокровища. Покончив с этим, двинулись по дороге на восток.

— Могу я спросить, где ты был? — осведомился Торин у ехавшего рядом Гэндальфа.

— Глядел, что впереди.

— А что привело тебя обратно, да еще так вовремя?

— Взгляд назад, — ответил маг.

— Понятно, — сказал Торин. — А поподробнее нельзя?

— Я разведывал дорогу. Нас ожидают великие трудности. Так вот, я ехал, обследовал окрестности, и вдруг мне навстречу попались двое моих старинных приятелей из Раздола.

— Это где? — спросил Бильбо.

— Не перебивай, — одернул хоббита Гэндальф. — Если нам повезет, мы доберемся туда через два-три дня. Как я уже сказал, мне встретились двое из эльфов Элронда. Они и предупредили меня насчет троллей, которые спустились с гор и расположились в лесу близ дороги. Толком я ничего не выяснил, потому что эльфы сильно торопились, но понял, что пора возвращаться. А когда повернул коня, увидел вдалеке огонек и поехал на него. Это если поподробнее. Впредь будьте, пожалуйста, осмотрительнее, иначе мы вообще никуда не доберемся.

— Благодарю тебя, чародей. — Торин важно поклонился.

ГЛАВА 3

КОРОТКАЯ ПЕРЕДЫШКА

Песен уже не пели, истории не рассказывали: погода с каждым днем становилась все лучше, а настроение почему-то — все хуже. Тревога нарастала; казалось, опасность угрожает сразу со всех сторон. Ночевали под открытым небом, под звездами. У пони еды было вдоволь, ведь трава растет повсюду, а вот путники питались впроголодь — сумки почти опустели, даже провизия, взятая из логова троллей, почти кончилась. Как-то утром по широкой мели перебрались через бурную речку, кое-как взобрались на крутой склон и увидели, что горы — вот они, рядом. Мнилось, что до ближайшей из них от силы день неторопливого пути. Бурые скалы, озаренные солнцем, внушали неясный трепет; за ними возносились к небу снежные пики.

— Это и есть Гора? — спросил Бильбо, глаза которого округлились от изумления. Он никогда прежде не видел ничего столь огромного.

— Вовсе нет, — ответил Балин. — Это всего лишь предгорье Мглистых гор, через которые нам хочешь не хочешь, а надо перейти, чтобы попасть в Глухоманье. Оттуда мы двинемся к Одинокой Горе, где возлежит на наших сокровищах проклятый Смог.

— А, — протянул Бильбо. Вдруг он понял, что устал — сильнее, чем когда-либо до сих пор. Ему вспомнилось удобное кресло у камина в уютной гостиной, и он, не в последний раз, пожалел о том, что вообще согласился выйти из дома.

Теперь вожатаем шел Гэндальф.

— Если мы собьемся с дороги, то наверняка заблудимся, — сказал маг. — А ведь вам нужно подкрепиться и отдохнуть, прежде чем вы двинетесь через Мглистые горы. Кроме того, тропу через горы лучше сначала отыскать по карте, иначе вы рискуете не просто заблудиться, но и вовсе сгинуть. Или вернуться и все начать сначала.

А на вопрос, где же он рассчитывает получить и еду, и отдых, и карту, Гэндальф ответил:

— В Раздоле. Это, как должно быть известно кое-кому из вас, чудесная долина у самой границы Глухоманья, и там, в Последней Приветной Обители, обитает Элронд. Я уже отправил весточку, и нас ждут.

Слова чародея обнадеживали, но не слишком, ведь до Последней Приветной Обители нужно было еще добраться. А впереди, сколько ни гляди — ни деревьев, ни тенистых лощин, лишь бесконечный склон, полого уходящий все вверх и вверх, лишь вереск да камни, да зеленая трава и мох, под которым, наверное, прячутся родники.

Утро минуло, наступил полдень, а безрадостная картина ничуть не менялась. Путники тревожились все сильнее, их терзали сомнения — найдут ли они обитель Элронда? Перед ними порой разверзались глубокие ущелья с отвесными склонами; заглянув туда, они видели, что далеко внизу, извиваясь между чахлыми деревцами, бегут ручьи. Попадались и расселины, разные — и широкие, и такие, через которые можно перепрыгнуть почти без разбега; в этих узких, но глубоких щелях шумели водопады. Иногда встречались ямы-ловушки: вроде лужайка как лужайка, зеленая травка, яркие цветы, но стоит на нее ступить — и поминай как звали, уже не выберешься.