Французский любовник - Лондон (Логан) Кейт - Страница 20

Из-за ее спины появился Луи и самодовольно положил руку на плечо Эстеллы.

— Привет, папаша. Ну и видок у вас! А еще говорили, что здесь много работы и как бы вы хотели, чтобы я приехал навестить вас.

Стефан сам не понял, как его рука схватила Луи за шиворот.

— Послушай, ты…

— Папа… не смей!.. — крикнула Эстелла.

Роза вышла из тени и встала рядом со Стефаном.

— Луи, я так много слышала о вас, — проговорила она елейным тоном, одновременно щипая Стефана за ягодицу.

Он замер. Она любовно погладила его по пострадавшему месту. Стефан отпустил Луи и натянуто улыбнулся. На глазах у Розы он не должен устраивать скандал с дочерью.

— Сейчас я провожу Розу домой, а с вами увижусь позже.

— Сделайте это, папаша. Роза — жаркий кусочек. Настоящее биологическое дитя.

Луи многозначительно подмигнул Стефану. Тот напрягся, и Розе пришлось повторить воспитательный щипок.

Позже, когда они шли к ее дому, Стефан наконец сумел выдавить из себя:

— Мне этот парень все больше не нравится. Не понимаю, что Эстелла в нем нашла.

— Ммм… У нас плохой день? — улыбнулась Роза. — Эстелла справится с ним.

И прежде чем исчезнуть в темноте своего дома, она крепко поцеловала его. Стефан сразу же забыл о Луи.

Когда он вернулся домой, настроение было превосходным, несмотря на то, что пришлось устраивать Луи на кушетке внизу. И, лишь проверив, на месте ли Эстелла, он лег на кровать, которая хранила нежный запах Розы. Спать не хотелось.

Когда он понял, что так просто ему не уснуть, Стефан тихо постучал в дверь дочери.

— Я не сплю, папа. Входи.

Она выглядела такой юной, такой беззащитной. Стефан вышагивал по ее комнате, приводя в порядок мысли, чтобы слова звучали не резко. Он пообещал себе не говорить: «Я запрещаю».

— Папа, не волнуйся ты так, — спокойно заметила дочь. — Не думай, что у меня с Луи что-то есть. По-моему, он отвратителен. С тех пор как мы уехали из Чикаго, все встало на свои места. Сейчас я общаюсь с прекрасными деревенскими ребятами. И нет, я не занимаюсь сексом. Я берегу себя для мужчины, которого так полюблю, что соглашусь выйти замуж. Я сильно изменилась. Сейчас мне уже двадцать, я больше не глупый бунтующий подросток. Каждый раз, когда ты нападаешь на Луи, я хочу делать тебе наперекор. И продолжаю с ним встречаться, хотя знаю, что он дрянь. Мы с Розой уже давно обсудили этот вопрос. Тебе не о чем беспокоиться. И кстати, по-моему, у Розы начали тикать биологические часы. Она что-то говорила о том, каким ты, должно быть, был красивым мальчиком. Такую чепуху женщина говорит, когда хочет стать матерью. Разве не здорово, если у нас будет большая семья?

Стефан вытаращил на нее глаза. Эта девочка-женщина его дочь? Мысли об общем с Розой малыше глубоко тронули его. Он размяк и стал уязвимым.

— У меня был тяжелый день. Я устал, — признался он наконец. — Я люблю тебя очень, очень. Я хочу для тебя самого лучшего.

— Знаю. Я знаю, как сильно ты меня любишь, как неустанно заботишься и стараешься делать все, чтобы я не чувствовала так остро потерю матери. Не каждый папа перестроил бы всю свою жизнь, чтобы сбылись мечты дочери.

Стефан отрывисто кивнул и потер глаза. Слезы жгли их.

— По-моему, что-то попало мне в глаза, — солгал он. — Они слипаются.

В тени розового сада матери Роза протянула руки к луне. Когда-то давно девочкой она просила луну прислать ей фей, чтобы они обнимали ее и любили, раз матери не было рядом.

Руки упали, и она сжала их в кулаки. Почему Стефан открыл дверь в прошлое? Оно так долго не давало о себе знать. И она чувствовала себя в безопасности.

Отец наблюдал за ней с кухонного крыльца. Она знала, что он беспокоится.

— Он не похож на других, Роза, — ласково проговорил Маури. — Стефан хороший человек. Он надежный, точно скала. Он поймет, если ты все расскажешь. Есть вещи, о которых нельзя молчать, и, кажется, пришло время все рассказать. Прошлой ночью ты не явилась домой. И Силвестр Фрэнк сказал, что сегодня утром видел твой пикап у дома Донатьенов. Иди сюда и сядь рядом со мной.

Когда Роза села на ступеньку рядом с ним, он взял ее руку.

— Мне следовало быть с тобой, Роза. Но меня не было. Тебе пришлось заботиться о доме, обо мне и о бизнесе. А ты была совсем ребенком. Жалкая, оборванная маленькая девочка с зубочистками вместо ног.

— Мы со всем справились, папа.

—  Тывсе сделала прекрасно. Не я. — Он погладил ее руку. — Я был эгоистом. Бутылка помогала мне убегать от боли. Я знал, что твоя мать хотела путешествовать. Но я никогда не баловал ее. Работал, как черт, забывая обо всем на свете. Иветт много рассказывала о Стефане, Он добился успеха там, где я потерпел поражение. Этому мужчине можно доверять. Пожалуй, тебе, Роза, пора подумать о том, чтобы устроить свою жизнь. Не беспокойся обо мне. У меня свои планы.

— Можешь рассказать мне о них?

Она стрельнула в него взглядом и улыбнулась.

— Нет. Но могу сказать, что в этом городе нелегко найти укромный уголок.

— Иветт?

Маури уклонился от прямого ответа.

— Конечно, она открыла мне глаза на многое. Дело в том, Роза, что жизнь — это движение. Держу пари, что в доме звонит телефон. Это тебе. Лучше ответить.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Я в нашей постели, — прозвучал в телефонной трубке голос Стефана.

— В нашей постели.

Роза задрожала, хотя в ее спальне было не холодно.

— Я тоскую по прошлой ночи, — проурчал он. — Я мечтаю поцеловать каждый дюйм твоего тела. Почему прошлым вечером ты пришла ко мне?

— Ммм, что?

— Почему прошлым вечером ты пришла ко мне? Ты сказала, что хочешь поговорить.

— Я хотела узнать, извинился ли ты перед Майком, и отдать чек за крышу.

Тишина в трубке показалась ей угрожающей.

— Стефан?

— Как ты и требовала, я вернул деньги. Вопрос с крышей не подлежит обсуждению. Мне так хотелось принести тебе завтрак в постель. Наверное, это были бы блинчики с клубникой.

— Перестань говорить «постель».

— В чем дело, Роза? — после недолгого молчания пробормотал Стефан.

Ее тело ныло, а Стефан был слишком далеко.

— Я прекрасно провела время, я хотела тебе это сказать… Но я… ммм… знаешь ли, не каждый день просыпаюсь в постели с мужчиной.

— Знаю. Вероятно, нам следует это как-нибудь повторить. Спокойной ночи, дорогая.

Раздался щелчок. А Роза держала в руках трубку и не сводила с нее глаз. «Дорогая». Ее в первый раз в жизни назвали так. Все говорили просто «Роза». И ей нравилось быть просто Розой — так спокойнее. Роза устроилась поудобнее в постели, наблюдая, как ночной ветер играет кружевной занавеской. Она не могла забыть Стефана. Он был так нежен той ночью. Она не сможет пережить его потерю. Решившись, Роза набрала номер его телефона.

— Нет. Я все это уже проходила. Не хочу больше. И прямо на этом месте, Стефан, нам надо остановиться. Ты видел, как я сбежала сегодня утром. Я не хотела, но… сбежала.

— По-моему, ты говорила, что мы всегда будем вместе принимать решения?

Она узнала жесткий, решительный голос, в котором уже не было знакомого акцента.

— Ты пожалеешь.

— Не думаю, — хихикнул он.

— Я ненадежная.

— Я знаю, что ты… абсолютно надежная и деловая.

Роза сжала трубку. Стефан молчал.

— Ты пытаешься спорить, потому что, если ты…

— Ты очень напряжена, дорогая. Если я обидел тебя, мне очень жаль.

Роза сглотнула, вспомнив, как нежно Стефан овладел ею, и у нее пересохло в горле.

— Не могли бы мы сказать… ммм… спокойной ночи?

Стефан начал что-то мягко говорить по-французски. Роза не понимала ни слова. Смысл выдавала его интонация. Повесив трубку, Роза легла на спину. Это невозможно! Она не может не думать о его ласках.

Роза соскочила с кровати и побежала принимать холодный душ. Проходя через комнату матери, в которой и теперь жили тени прошлого, она содрогнулась. Максин Грейнджер говорила дочери, что любит ее. А потом бросила.