Мир крыльев - Кудрявцев Леонид Викторович - Страница 12

Птиц подумал, что все это неспроста. Не бывает миров, в которых за здорово живешь носит по воздуху. А еще он подумал, что это, очевидно, новые штучки дороги. Вот только зачем все это? Может быть, она им хочет что-то показать? Что?

А их несло уже через неизвестно какой по счету мир… Их? Птиц вдруг понял, что медвежонка рядом нет. Куда же он делся? Может быть, его оттащило в сторону? Надо было что-то предпринять, но Птиц никак не мог придумать, что именно, и вообще в голове у него слегка гудело, тело было странно вялым и непослушным. Делать что-либо расхотелось.

Его несло. В очередном мире он увидел, как зашивается с металлом директор какого-то предприятия. Несмотря на большой опыт в этом деле, стежки у него получались кривые, и это было не совсем хорошо. Металл представлял собой огромную железную балку, не без самодовольства вертевшую в разные стороны и выставлявшую на всеобщее обозрение табличку “За меня гибнут люди”.

Вокруг директора и балки стояла толпа молча наблюдавших за тем, как директор зашивается, до ужаса худых существ. Кто они такие, Птиц не понял. В конце концов это было не так уж и важно, потому что он влетел в следующий мир, потом еще в один, потом… Он погружался в эти миры, как ложка в сахарный сироп. Они мелькали и проносились мимо. Миры с двумя солнцами и миры с тремя лунами, миры без солнца и луны, погруженные в первобытную тьму, где на холодных, пронизываемых ветром равнинах трубили мамонты и ревели саблезубые тигры. Миры ядерных взрывов и миры жизни, покрытые копошащейся, растущей, хватающей и умирающей зеленой броней. Миры…

Птицу уже давно надоело смотреть по сторонам. Глаза его сами собой закрывались, а миры складывались в его голове в детскую считалочку, на каждое слово которой он проскакивал по одному:

– Эники – безбрежная вода. Беники – обжигающий холод. Чукете – разинутая зубастая пасть. Мэ – мертвая бабочка. Абуль – протяжный боевой крик. Фабуль – белоснежная, как кусок сахара, мечеть. Домине – голубой шарф и длинные волосы. Экс – скамейка. Пэкс – дракон. Пулю – гадюка. Пукс – песок.

Пауль.

Он остановился и медленно-медленно, словно просыпаясь от долгого сна, огляделся по сторонам.

Перед ним был мир, к которому он шел всю жизнь, о котором, еще не зная, как он выглядит, мечтал. Мир широких долин и тихих, задумчивых, извилистых речушек. Мир сонных рощиц. Мир солнечных, пахнущих полднем и грибами полян, мир гигантских степных трав. Но самое главное – это был мир свежего ветра и крыльев.

Да, это был он. Мир рвущих воздух крыльев, больших и малых птиц, паривших у самой земли и выше, и еще выше, в бездонном поднебесье.

Птиц стоял посреди большой поляны, закинув голову вверх и жадно раскрыв клюв. Он смотрел. И ничего больше ему не хотелось. Он был счастлив тем, что этот мир оказался существующим. И поначалу этого хватало. Но потом внутри у Птица появилась уверенность, что вот сейчас, именно сейчас, удастся то, ради чего он искал этот мир.

С трудом передвигая длинные мозолистые лапы, он сделал пару шагов назад, а когда места для разбега оказалось достаточно, широко раскинул руки и поначалу неуклюже, а потом все быстрее побежал, чувствуя, как под его руками бьется ветер. Он бежал и верил, что еще немного, вот у того конца поляны случится чудо. Руки превратятся в крылья, и он взлетит. Высоко-высоко. Под самое небо. Вот сейчас.

Дудки!

Что-то невидимое мягко взяло его за плечи и со звонким чмоканьем, как пробку из бутылки с шампанским, выдернуло обратно на дорогу миров…

– Вот так, – сказал Нломаль.

Выпрямившись, он скрестил руки на груди и стал насвистывать какой-то легкомысленный мотивчик.

– А пистолет? – спросил диспетчер.

– Какой пистолет? – пожал плечами Нломаль. – В левый висок стреляют только левши. А он, насколько я знаю, левшой не был.

Они помолчали.

Чернобородый воин в сверкающих латах, пройдя Велимира насквозь, радостно хохоча, вонзил призрачный меч в грудь Нломаля. Послышалось негромкое жужжание, и в воздухе появилась надпись “Вы проиграли”.

Велимир закурил и подумал о том, что они, похоже, действительно проиграли. Кому? Кто такие эти пистолетчики? Люди в мундирах и с оружием? Вообще-то, чтобы понять случившееся здесь, их вовсе не обязательно знать. Очевидно, у кого-то из их высших бонз лопнуло в конце концов терпение и они перешли к реальным действиям. А это значит – они теперь способны на все, что угодно. Хрустальная гадюка – лишь начало. Будет и хуже. Наверняка сейчас уже куда надо представили доклад, где сказано, что этим высоколобым ни в коем случае нельзя доверять такую важную вещь, как комплекс. У них там свободно ползают по коридорам хрустальные гадюки. А до президентского дворца, между прочим, рукой подать! И вообще, вся эта расхлябанность может кончиться военным вторжением.

Что такое комплекс? Окно в бесконечное множество миров. Не может быть, чтобы оттуда, с дороги, не попытались на нас напасть. А ведь сделать это проще пареной репы. Кинуть подразделение десантников, и они вырежут этих ученых клопов в течение двух секунд. Через полчаса вражеская армия захватит президентский дворец, и пошло-поехало. А вот если на пути проклятых интервентов встанут наши доблестные пистолетчики…

Нет, положительно, такая вещь, как дорога миров, должна находиться в надежных руках…

Мы-то уж порядок наведем. И, кстати, исследуя дорогу, повысим обороноспособность страны. А то она последнее время что-то подгуляла. Того и гляди окажемся голыми и безоружными перед превосходящими силами противника. Вот соседи, например, новую бомбу придумали, другие создали такое, что и говорить страшно, а мы скоро будем на последнем месте по вооружению. Когда же на нас нападут, куда вы кинетесь? Конечно, к нам. Защитите! А защищать-то и нечем! Потому что мы, пистолетчики, вовремя не получили дорогу миров, на которой эти недоумки ученые сейчас занимаются саботажем и очковтирательством…

Велимир потушил окурок о подошву и, отбросив его в сторону, задумался.

Надпись “Вы проиграли” над его головой погасла, а в противоположном углу квадрата появилась другая – “Так вы будете играть или нет?”.

– Будем, – сказал диспетчер. – Обязательно будем.

– Что? – удивился Нломаль.

– Ничего-ничего, – задумчиво сказал Велимир и вдруг спросил: – После того как Дангнур вышел из комнаты отдыха, кто-нибудь из нее отлучался?

– Никто, – подумав, ответил Нломаль.

Получается, застреливший Дангнура не был дорожником. А кем… человек, вооруженный пистолетом?.. Мухобой? Нет, мухобоев перед заступлением на пост тщательно проверяют. Таким образом, пистолет не пронесешь. Если только мухобои и их начальство не в сговоре. Нет, это невозможно. По идее, в такую операцию должно быть задействовано не более двух исполнителей. Если привлечь мухобоев, число посвященных в нее увеличится. Тем самым опасность, что кто-то проговорится, станет больше.

Начнем сначала. Исполнителей должно быть не более двух человек. Один дорожник и один… Кто? Как его найти и “расколоть”? Тогда все еще можно исправить. С чего начать?.. Не дорожник и не мухобой… Стоп, есть такой человек! Есть!

– Пошли! – крикнул Велимир и бросился к выходу из класса тренажеров…

Дернув стеклянную дверь, Нломаль ворвался в дежурку. Велимир следовал за ним по пятам. А в дежурке все было как обычно. Горел ровный, успокаивающий свет, и Сизоносен сидел все так же, спиной к ним.

– А ну-ка… – шагнув к креслу, схватил дежурного за плечо Нломаль. Он был страшен в этот момент. Но больше ничего сказать не успел, потому что Сизоносен медленно-медленно стал валиться вперед. По странному совпадению, упав на пол, он застыл в позе эмбриона.

Велимир почему-то подумал, что жизнь – безжалостная штука. Может, и правда существует рок, судьба? И если бы не повезло мне, я мог бы оказаться на его месте, а он на моем?

Нломаль перевернул Сизоносена на спину и, скривившись, некоторое время его рассматривал. Потом сказал: