Большая книга ужасов (сборник) - Гордиенко Галина Анатольевна - Страница 4

Она терпеть не могла неясностей. И всяких философских разговоров. Искренне считала их глупостью. Просто тратой драгоценного времени. А ведь жить так интересно!

Остальные семиклассники напряженно смотрели на женщину. Даже Дина перестала всхлипывать. Вытерла покрасневшие глаза и замерла в ожидании.

Ее бабушка виновато улыбнулась.

– Устала я, деточки, время мое пришло. Всему свой срок, понимаете?

– Не понимаю, – возмущенно заявила Лена. – Как можно не хотеть жить?!

Светлана робко кивнула, соглашаясь, а Дина снова беззвучно заплакала. Гришка Лапшин опустил лохматую голову, но почему-то не сказал ни слова. Сергей, жалея Дину, смотрел сердито.

– И хорошо, что не понимаешь.

Лена гневно фыркнула. Динина бабушка отошла к двери и сказала:

– Подождите немножко, сейчас я вам кое-что принесу. Одну очень любопытную вещицу… на память! – И, уже выходя из комнаты, обернулась к ребятам. – Не хотела отдавать, да, видать, отдам. Вы справитесь с чем угодно, уверена – если будете держаться вместе.

И подумала вдруг, что совсем не представляет последствий. Легенды легендами, сказки сказками… но понять, есть ли в них хоть капля правды, невозможно. И если все-таки сказка не врет… ничего, ребятки крепкие, сдюжат. А окажется эта история пустой выдумкой, то… сказки будят фантазию, тоже неплохо…

Друзья заинтересованно переглянулись. Дина шмыгнула носом и по-детски вытерла кулаком слезы.

Ее бабушка помолчала, потом бросила на подростков пронзительный взгляд.

– Ведайте: многое есть на этой Земле: хорошее и плохое, ценное и не очень. От всего устаешь, все преходяще… Одно держит крепче всего – дружба.

Глаза ее ярко вспыхнули.

– Только не верьте, что прочнее ее нет – блазнь [4]это! Дружба – хрупкая игрушка, очень хрупкая, многих жертв стоит. Но если удастся сохранить, не пожалеете, зарок даю…

Ребята смотрели озадаченно. Динина бабушка глухо закончила:

– Она одна даст силу жить, даже если остальной мир рухнет – не забывайте об этом. И еще: принимайте товарища таким, каков есть, не ломайте друг друга, незачем…

– А любовь? – пискнула вдруг Дина и жарко вспыхнула.

– Любы [5]? – ласково улыбнулась ей бабушка. – Любовь, дроля моя, это та же дружба, тогда она на всю жизнь. А без дружбы и любовь проходит. Как сон, разумеешь?

И женщина стремительно вышла из комнаты.

– Ишь, любовь! – громко фыркнула Лена. И ехидно покосилась на покрасневшую подругу. – Какие вдруг вопросики тебя заволновали, а? Какие материи! С чего бы?

– Да ладно тебе, – Светлана обвела друзей загоревшимися глазами. – Лучше подумай, что нам собираются подарить на память? С чем мы должны справиться?

– Точно, – вскочил на ноги Гришка. – Давайте на спор! Каждый выдаст свое, а потом посмотрим, кто ближе!

– А выигравшему? – невольно заинтересовалась Лена.

Лапшин пожал плечами.

– Ну-у… Не знаю. А что ты предлагаешь?

Лена коротко хохотнула.

– Я? Предлагаю: пусть остальные по разу уступят ему. Победителю, то есть. В споре. Или когда мнения разделятся. Например… – девочка сделала многозначительную паузу и насмешливо посмотрела на мальчишек. – Например, если выиграю я, а вы как-нибудь вечером предложите вылазку на природу или на очередную идиотскую выставку какого-нибудь замшелого художничка, пойдем туда, куда приспичит именно мне! Усекли, нет? Без всякого кретинского голосования!

– К-куда это? – с тревогой поинтересовалась Дина.

– Да какая разница?! – возмутилась Лена. – Куда угодно. Хотя бы на местный чемпионат по карате-до! Или на мою тренировку.

В комнате повисла напряженная тишина. Лена Парамонова вызывающе смотрела на мальчишек. Сергей с Гришкой озадаченно переглядывались, пытаясь сообразить, где же ловушка.

Наконец, Сергей недоверчиво протянул:

– Хочешь сказать, что в случае проигрыша безропотно потащишься с нами на эскизы? Без обычного вяканья и насмешек? Без скандала?

– Честное слово! – торжественно пообещала Лена.

– Согласны, – дружно кивнули мальчики и посмотрели на Светлану с Диной. – А вы как?

– Хорошо, – кротко согласилась Светлана. Обошла вокруг слегка покрасневшей Лены и улыбнулась. – Страшно любопытно увидеть, как Парамонова пытается держать язык за зубами. Хоть раз в жизни!

– Не гони волну, – огрызнулась Лена. – Будто я вечно с вами спорю!

– А то нет? – хмыкнул Гришка.

Светлана подошла к Дине.

– А ты?

Девочка усмехнулась.

– К-кто я такая, чтобы со всеми с-спорить?

– Значит, согласна?

– Да.

Семиклассники вновь расселись по местам, и в комнате стало тихо. Все усиленно думали. И характер каждого вырисовывался сейчас особенно ясно.

Лена Парамонова, словно и мысленно продолжая со всеми спорить, воинственно выпятила вперед подбородок с забавной ямочкой. Она предвкушала победу. И уже представляла себе, как отыграется на мальчишках. Особенно на вреднючем Лапшине!

У Сергея Ильина мягко светились глаза: он смотрел на Дину. Невольно отмечал чистую, нежную, будто прозрачную кожу девочки; густые длинные ресницы, полумесяцем лежащие на разрумянившихся от волнения щеках; легкие каштановые кудряшки, как всегда выбившиеся из косы…

Светлана Лукьяненко положила голову на стол, на скрещенные кисти рук, и едва заметно улыбалась. Очень мечтательно, кстати.

Гришка Лапшин машинально ерошил и без того вечно растрепанные рыжие волосы и лукаво ухмылялся: он уже проиграл в уме с десяток вариантов и выбрал самый забавный.

Гришка ничуть не сомневался в собственной победе!

Дина Зимина незаметно для друзей рассматривала в темном стекле окна собственное отражение. И немного смущенно признавала, насколько хороша та темноволосая, чуть бледная девочка в зазеркалье.

Почти… красавица!

О пари Дина совсем не волновалась. Ей было абсолютно все равно, кто выиграет. Но ужасно интересно: что же подарит бабушка?

Она такая странная! Бывшая сельская учительница, а говорит… Дина порой с трудом ее понимала. Бабушка то и дело вставляла в свою речь давно забытые слова (мама сказала – старорусские) и забавно сердилась на Дину – мол, потому и мельчает, вырождается людское племя, что о главном – о корнях своих не помнит, порой основные понятия с ног на голову поставлены…

Дина невольно улыбнулась, вспоминая бабушкины пояснения. Почему-то больше всего удивило, что слово «нужный» в старину обозначало – плохой, принудительный. Мол, настоящий человек свободен от всего материального, главное – его руки, его мастерство, его семья и род, тогда все будет – и дом, и оружие, и еда на столе, и счастье, что важнее. Мол, «нужные» вещи как паутина, а слова-перевертыши калечат души, утеряв вложенный в них предками сакральный смысл…

Дина первой прервала тишину. Звонко засмеялась и воскликнула:

– Я представления не имею, что это за сувенир на память! Может, старинное что-нибудь?

Семиклассники радостно оживились: время размышлений кончилось. Сергей громко, торжественно объявил:

– Итак, Дина говорит – нечто старинное!

– Э, нет! – запротестовал Гришка. – Поконкретнее, пожалуйста! Я тоже не считаю, что нам притащат новинку из соседнего магазина!

Дина задумалась. Привычно накрутила на палец кончик косы, потом нерешительно предположила:

– Может, сувенир какой? Пусть – шкатулка.

– Вариант первый! – Гришка ободряюще подмигнул девочке. – Шкатулка! Старинная! Кто следующий?

– Думаю – что-то из древних тряпок. Ну, одежда, – брезгливо поморщилась Лена. – Платок, например. Что еще может долго храниться?

Гришка звонко хлопнул ладонью по столу и крикнул:

– Принято! Следующий!

Сергей рассеянно протянул: