Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Лабиринт снов - Кудрявцев Леонид Викторович - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

Он судорожно задумался.

— Да ладно, — пожалел его я. — Чего там, давай все же я пойду.

Я сделал шаг к ближайшему сну, и вдруг стервятник встрепенулся.

— Эй! — крикнул он мне. — Вот что я хотел спросить… Может, я это… может, на место птицы-лоцмана сгожусь?

— Но ты же ничего не понимаешь в снах.

— Не понимаю, — уныло пробормотал стервятник. — Я просто подумал, что так тебе будет веселее.

— А ты знаешь, что идти со мной опасно? Змора, она ведь, если что, не пожалеет.

— Это точно, — неохотно признался стервятник. — Нет, не пойду я с тобой. Могу только сказать, что выход, который ты ищешь, он где-то есть. Мы ведь с приятелем как-то сюда попали.

Возле моей головы просвистела стрела. Пригнувшись, я бросился к ближайшему сну.

— Эй, а чем она питалась? — крикнул мне вслед стервятник.

— Кто?

Я остановился у входа в сон. Всадники были от меня в нескольких десятках метров. Вторая стрела пролетела возле моего правого плеча.

— Эта птица-лоцман.

— Энергией своего хозяина. Собственно, она действительно является как бы его частью тела… Э, да что там объяснять!

— А эта энергия, она вкуснее, чем недельной тухлости черепаха?

Я увидел, как передний рыцарь наложил на тетиву третью стрелу.

— Ничуть не вкуснее, — крикнул я стервятнику и прыгнул в сон.

Прежде чем вокруг меня сомкнулись стенки сна, я услышал, как стервятник разочарованно пробормотал:

— Ну-у-у… И нечего тогда было голову морочить. Надо было сказать сразу, что ты умирать не собираешься. Я бы сэкономил массу времени. Баламут.

Я хотел было сказать стервятнику все, что о нем думаю, но голубой туман уже сомкнулся над моей головой, а нисходящий поток мягко потащил вниз.

Этот сон пах пылью, потом, пряностями. Запахи были четкими, свежими.

Я подумал, что он наверняка совсем новый. Может быть, змора украла его всего лишь несколько дней назад. А для этого ей надо было выйти в мир снов. То есть еще несколько дней назад проход в мир снов был открыт.

Ну-ну.

Теперь снизу до меня долетал шум толпы. Прислушавшись к нему, я подумал, что попал в сон-базар.

Так оно на самом деле и оказалось.

Когда туман разошелся, а до нижней стенки оставалось совсем немного, я увидел, что весь сон занимает огромный многолюдный базар.

Мягко приземлившись, я быстро прошмыгнул между двумя оживленно торговавшимися рыжебородыми купцами, проскочил палатку, в которой продавали сладких жуков, потом лоток с веселящими улитками, за которым стояла невообразимо толстая женщина, и направился дальше, дальше, в глубь базара.

Я чувствовал: этот сон, как никакой другой, подходит для того, что я задумал. Вот и здорово! Осталось лишь найти удобное место, и можно начинать.

Мне наступили на ногу, но я даже не обратил на это внимания. Я торопился. Мне нужно было как можно скорее претворить в жизнь недавно придуманный план. Пока змора не сообразила что к чему.

Я шел мимо выставленных на лотках и прилавках седел для единорогов, старых, потерявших свою силу, но еще пригодных для обычной рукопашной схватки волшебных мечей, груд оранжевых, квадратных, покрытых нежной полосатой кожицей фруктов, отливающих чистейшим изумрудным цветом перышек Хойхо. Кроме этих диковин, на базаре также торговали и вполне обычным чаем, а также кофе, сигаретами, мясом, яблоками, рыбой, консервами. Приглядевшись, я увидел, что расплачиваются в основном серебряными и медными монетами. Золотые мелькали редко, да и то при покупке чего-то очень ценного.

Ну и прекрасно!

Теперь оставалось лишь убедиться, что этот сон придуман не шизоидом. Но нет, минут через двадцать я убедился, что сон вполне нормальный. Единственной его особенностью было то, что ближе к центру за товар платили более щедро, не торгуясь. Ничего страшного в этом не было.

Я подумал, что сон совсем неплохой, можно сказать — хороший. А значит, змора, прежде чем украсть сон, его тщательно выбирает. Наверняка она долго присматривается к понравившемуся ей сну, изучает его и лишь потом, удостоверившись, что он хорошего качества, крадет.

Между прочим, в этом сне было довольно жарко. Большое желтое солнце немилосердно жгло мою непокрытую голову. Жутко хотелось пить. Однако, вместо того чтобы остановиться и найти лоток с прохладительными напитками, я торопливо продвигался в глубь базара. Уж больно мне хотелось избавиться от слежки зморы.

То, что мне было нужно, я обнаружил лишь в самом его конце.

Это был довольно обширный загончик для скота. Сейчас он почему-то был пуст, но огораживавшая его деревянная ограда подходила для моих целей идеально. Ее высокие, толстые, крепко врытые в землю столбики меня вполне устраивали.

Я закурил новую сигарету.

Итак, три года назад первый сон, в который я попал, оказавшись в мире зморы, был шпионский. Правда, попал я в него через стенку, с помощью птицы-лоцмана. Значит, проход в мир снов запросто может быть в любом другом месте. Все это верно, если бы не одна маленькая деталь. Слишком уж быстро на меня напала змора. Причем, похоже, она засекла меня еще в том самом шпионском сне.

Я выкинул окурок и, поерзав, привалился спиной к стенке одного из ларьков.

Вот теперь можно начать сначала.

Итак, в лабиринте зморы сотни снов. Она не может следить за ними всеми одновременно. Вернее, она может следить только за одним из них. Потом переключается с него на другой и так далее, и так далее… Так почему же она следила за шпионским сном именно в тот момент, когда я в него попал? Совпадение? Слишком уж большое. Нет, объяснение может быть только одно. Змора следит за этим сном чаще, чем за всеми другими. А почему? Уж не потому ли, что в нем выход в мир снов?

Конечно, я вполне мог ошибаться. А вдруг нет?

За моей спиной за тонкой фанерной стенкой ларька о чем-то оживленно спорили покупатель и продавец. Похоже, покупателя, у которого был тонкий, визгливый голос, не устраивало качество товара, а продавец клялся и божился, что товар на самом деле отменный.

Я поморщился. Они меня отвлекали.

Итак, у меня есть догадка, где находится проход в мир снов. Это лучше, чем ничего. И потом, змора допустила еще одну ошибку.

Да, она уничтожила мою птицу-лоцмана. Но у меня осталось присущее каждому инспектору снов чувство направления. Так что в ее лабиринте я заблудиться не мог. И конечно, определить, в какую сторону мне идти, чтобы попасть в этот пресловутый шпионский сон, труда не составит.

Великий Гипнос, так что же я медлю?

Действовать нужно.

Я вытащил из пачки третью сигарету, но закуривать ее не стал, мял в пальцах. Во рту от никотина уже горчило.

Итак, госпожа змора, первый тур я проиграл. Посмотрим, кто возьмет верх во втором.

Мимо меня тек нескончаемый поток покупателей. Коренных обитателей этого сна от тех, кто явился в него из других, отличить было проще пареной репы. У коренных обитателей этого сна-базара на лицах лежала едва заметная печать усталости и скуки. И еще все, что они покупали, почти тотчас же у них из рук исчезало. Впрочем, это их не удивляло. Механически, словно роботы, они доставали и доставали из карманов деньги и снова что-то покупали, похоже, совсем не заботясь о том, что именно.

Я помотал головой.

Чем они занимаются? А что им, собственно, еще делать? Они обречены. Это их жизнь. Вечно толкаться по базару и что-то покупать, покупать, а также ждать того человека, которому этот сон приснится.

Это случается нечасто. Конечно, не каждый сон, который снится человеку из статичного мира, придуман им самим. Довольно часто он попадает в сны, придуманные кем-то другим. Но их так много! Кроме того, что каждый человек за свою жизнь создает их несколько сотен, там, в мире снов, существуют еще сны лошадей, кошек, собак, волков, медведей, медленные, тягучие, словно патока, сны деревьев и короткие, словно обрывки кинопленки, сны трав. Их много там, в стране снов.

Со мной что-то случилось, и я, на секунду став рядовым обитателем сна, всей кожей почувствовал то же, что чувствует он, понял и ощутил ту владевшую им неизбывную тоску, осознание обреченности и невозможности хоть что-то изменить. Они, эти создания снов, обречены на вечность и ничего изменить не могут.