Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 7. Стихотворения

Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников"

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 7. Стихотворения - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 4

Изменить размер шрифта:

«Отвори свою дверь…»

Отвори свою дверь,

И ограду кругом обойди.

Неспокойно теперь, —

Не ложись, не засни, подожди.

Может быть, в эту ночь

И тебя позовёт кто-нибудь.

Поспешишь ли помочь?

И пойдёшь ли в неведомый путь?

Да и можно ли спать?

Ты подумай: во тьме, за стеной

Станет кто-нибудь звать,

Одинокий, усталый, больной.

Выходи к воротам

И фонарь пред собою неси.

Хоть бы сгинул ты сам,

Но того, кто взывает, спаси.

«Суровый друг, ты недоволен…»

Суровый друг, ты недоволен,

Что я грустна.

Ты молчалив, ты вечно болен, —

И я больна.

Но не хочу я быть счастливой,

Идти к другим.

С тобой мне жить в тоске пугливой,

С больным и злым.

Отвыкла я от жизни шумной

И от людей.

Мой взор горит тоской безумной,

Тоской твоей.

Перед тобой в немом томленьи

Сгораю я.

В твоём печальном заточеньи

Вся жизнь моя.

Медный змий

Возроптали иудеи:

«Труден путь наш, долгий путь.

Пресмыкаясь, точно змеи,

Мы не смеем отдохнуть».

В стан усталых иудеев

Из неведомой земли

Вереницы мудрых змеев

Утром медленно ползли.

Подымался к небу ропот:

«Нет надежд и нет дорог!

Или нам наш долгий опыт

Недостаточно был строг?»

Рано утром, в час восхода,

Голодна, тоща и зла,

В стан роптавшего народа

Рать змеиная ползла.

И, раздор меж братьев сея,

Говорил крамольник злой:

«Мы отвергнем Моисея,

Мы воротимся домой».

Чешуёй светло-зелёной

Шелестя в сухой пыли,

По равнине опалённой

Змеи медленно ползли.

«Здесь в пустыне этой пыльной

Мы исчахнем и умрём.

О, вернёмся в край обильный,

Под хранительный ярём».

Вдруг, ужаленный змеёю,

Воин пал сторожевой, —

И сбегаются толпою

На его предсмертный вой.

И, скользя между ногами

Старцев, жён, детей и дев,

Змеи блещут чешуями,

Раззевают хищный зев,

И вонзают жала с ядом

В обнажённые стопы

Их враждебно-вещим взглядом

Очарованной толпы.

Умирали иудеи, —

И раскаялись они.

«Моисей, нас жалят змеи! —

Возопил народ. — Взгляни:

Это — кара за роптанье.

Умоли за нас Творца,

Чтоб Господне наказанье

Не свершилось до конца».

И, по слову Моисея,

Был из меди скован змей,

И к столбу прибили змея

Остриями трёх гвоздей.

Истощили яд свой гости

И, шурша в сухой пыли,

Обессиленные злости

В логовища унесли.

Перед медным изваяньем

Преклоняется народ,

И смиренным покаяньем

Милость Божию зовёт.

«Твоих немых угроз, суровая природа…»

Твоих немых угроз, суровая природа,

Никак я не пойму.

От чахлой жизни жду блаженного отхода

К покою твоему,

И каждый день меня к могиле приближает

Я каждой ночи рад,

Но душу робкую бессмысленно пугает

Твой неподвижный взгляд.

Лесов таинственных ласкающие сени,

Немолчный ропот вод,

И неотступные и трепетные тени,

И неба вечный свод, —

Враждебно всё мечте и чувству человека,

И он ведёт с тобой

От самых древних лет доныне и до века

Непримиримый бой.

Но побеждаешь ты, — последнего дыханья

Подстерегая час,

Огнем томительным напрасного страданья

Ты обнимаешь нас.

«В поле не видно ни зги…»

В поле не видно ни зги.

Кто-то зовёт: «Помоги!»

Что я могу?

Сам я и беден, и мал,

Сам я смертельно устал,

Как помогу?

Кто-то зовёт в тишине:

«Брат мой, приблизься ко мне!

Легче вдвоём.

Если не сможем идти,

Вместе умрём на пути,

Вместе умрём!»

«Опять сияние в лампаде…»

Опять сияние в лампаде,

Но не могу склонить колен.

Ликует Бог в надзвёздном граде,

А мой удел — унылый плен.

С иконы тёмной безучастно

Глаза суровые глядят.

Открыт молитвенник напрасно:

Молитвы древние молчат, —

И пожелтелые страницы,

Заветы строгие храня,

Как безнадёжные гробницы,

Уже не смотрят на меня.