Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Том 7. Стихотворения

Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников"

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Том 7. Стихотворения - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 10

Изменить размер шрифта:

«Жаркое солнце по небу плывёт…»

Жаркое солнце по небу плывёт.

Ночи земля утомлённая ждёт.

В теле — истома, в душе — пустота,

Воля почила, и дремлет мечта.

Где моя гордость, где сила моя?

К низшим склоняюсь кругам бытия, —

Силе таинственной дух мой предав,

Жизнью, подобной томлению трав,

Тихо живу, и неведомо мне,

Что созревает в моей глубине.

«Для чего в этот пасмурный день…»

Для чего в этот пасмурный день

Вдохновенье венчало меня?

Только смутная тень

На душе от порочного дня.

И напрасно кипит напряжённо мечта, —

Этот мир и суров, и нелеп:

Он — немой и таинственный склеп,

Над могилой, где скрыта навек красота.

Над могилой лампада горит, —

Но к чему мне её вопрошающий свет,

Если каменным холодом плит

Умерщвлённый кумир мой бездушно одет?

«Не понимаю, отчего…»

Не понимаю, отчего

В природе мертвенной и скудной

Встаёт какой-то властью чудной

Единой жизни торжество.

Я вижу вечную природу

Под неизбежной властью сил, —

Но кто же в бытие вложил

И вдохновенье, и свободу?

И в этот краткий срок земной,

Из вещества сложась земного,

Как мог обресть я мысль и слово,

И мир создать себе живой?

Окрест меня всё жизнью дышит,

В моей реке шумит волна,

И для меня в полях весна

Благоухания колышет.

Но не понять мне, отчего

В природе мёртвенной и скудной

Воссоздаётся властью чудной

Духовной жизни торжество.

«Царевной мудрой Ариадной…»

Царевной мудрой Ариадной

Царевич доблестный Тезей

Спасён от смерти безотрадной

Среди запутанных путей:

К его одежде привязала

Она спасительную нить, —

Перед героем смерть стояла,

Но не могла его пленить,

И, победитель Минотавра,

Свивая нить, умел найти

Тезей к венцу из роз и лавра

Прямые, верные пути.

А я — в тиши, во тьме блуждаю,

И в лабиринте изнемог.

И уж давно не понимаю

Моих обманчивых дорог.

Всё жду томительно: устанет

Судьба надежды хоронить,

Хоть перед смертью мне протянет

Путеводительную нить, —

И вновь я выйду на свободу,

Под небом ясным умереть

И, умирая, на природу

Глазами ясными смотреть.

«Что дорого сердцу и мило…»

Что дорого сердцу и мило,

Ревнивое солнце сокрыло

Блестящею ризой своей

От слабых очей.

В блаженном безмолвии ночи

К звездам ли подымутся очи, —

Отраден их трепетный свет,

Но правды в нём нет.

Сойду ли в подземные ходы,

Под мшистые, древние своды,

Является что-то и там

Пугливым очам.

Напрасно и очи закрою, —

Виденья встают предо мною,

И даже глубокие сны

Видений полны.

Явленья меня обступили,

И взор мой лучи ослепили,

Я мрака напрасно ищу

И тайно грущу.

«Больному сердцу любо…»

Больному сердцу любо

Строй жизни порицать.

Всё тело хочет грубо

Мне солнце пронизать,

Луна не обратилась

В алтарную свечу,

И всё навек сложилось

Не так, как я хочу.

Кто дал мне это тело

И с ним так мало сил,

И жаждой без предела

Всю жизнь меня томил?

Кто дал мне землю, воды,

Огонь и небеса,

И не дал мне свободы,

И отнял чудеса?

На прахе охладелом

Былого бытия

Природою и телом

Томлюсь безумно я.

«Кругом обставшие меня…»

Кругом обставшие меня

Всегда безмолвные предметы,

Лучами тайного огня

Вы осиянны и согреты.

Безумно-радостной мечтой

Себя пред вами забавляю, —

За вашей грубой пеленой

Нездешний мир я различаю.

От места к месту я иду,

Природу строго испытую,

И сокровенного всё жду,

И с тем, что явлено, враждую.

Вовек, быть может, обрести

Предвечной тайны не сумею,

Но к ней ведущие пути

Я не исследовать не смею.

Иду в пустынные места,

Где жизнь всё та же, что и прежде,

И шуму каждого листа

Внимаю в трепетной надежде.

К закату дня устав искать,

Не находя моей святыни,

Спешу в мечтаниях создать

Черты таящейся богини.

Какой-то давний, вещий сон

Припоминаю слабо, смутно:

Вот, вот маячит в сердце он, —

И погасает поминутно…

Или надежды устремлять

К тебе, таинственно грядущей,

К тебе, святую благодать

Успокоения несущей?

И только ты в заветный срок,

Определив конец дорогам,

Меня поставишь на порог

Перед неведомым чертогом?