Центурион инопланетного квартала - Кудрявцев Леонид Викторович - Страница 5

Кстати, а для чего? Для того чтоб стражи порядка все-таки взяли меня за шкирку и упрятали туда, куда Макар телят не гонял? На какую-нибудь мрачную планету, удрать с которой совершенно невозможно и на которой мне придется до скончания века, к примеру, дробить киркой камень?

Короче – выбор небогат. Либо самому отказаться от свободы и получить взамен ее картонную имитацию, либо ее у меня отнимут надолго, без предоставления взамен какой бы то ни было иллюзии. Вот такой выбор. Как в казино при игре в рулетку. Черное или красное. Причем, что бы не выбрал, проигрыш неминуем.

Хотя… хотя… мне еще может повезти. Я могу поставить на зеро, и если судьба будет ко мне благосклонна… Говорят, к тем кто ставит на зеро, она испытывает особое расположение.

– Определилась, – отрапортовала спасательная капсула.

– Ну и куда ты меня доставишь? – спросил я.

– Район, в котором мы оказались, почти пуст. Правда, возле самой его границы есть три населенные планеты. Мне кажется, тебе абсолютно безразлично на какой из них я совершу посадку?

– Тут ты угадала, – признался я.

– В таком случае, советую приготовиться к т-скачку. Для начала утоли жажду. В воду я добавила слабое снотворное. Выпей ее, и остальная часть полета пройдет для тебя незаметно. Учти, каких-либо развлечений для тех, кого я должна спасать, не предусмотрено.

Из царившей внутри спасательной капсулы полутьмы выплыло тонкое, гибкое щупальце, конец которого сжимал чашечку, наполненную водой.

Пить и в самом деле хотелось.

Осушив чашечку чуть ли не одним глотком, я облегченно вздохнул. Вода имела слегка кисловатый привкус и хорошо утоляла жажду. Щупальце подхватило пустую чашку и унесло ее прочь.

Чувствуя, как веки мои начинают тяжелеть, я спросил:

– Кстати, а что бы ты стала делать, если бы населенных планет поблизости не оказалось?

– Ты имеешь в виду, что бы я стала делать если бы в пределах зоны, до которой я могу долететь, поддерживая жизнь своих пассажиров, не оказалось населенных планет?

– Вот именно.

– Ничего особенного. Просто высадила бы тебя на ненаселенную планету и отправилась за помощью. Без пассажиров я могу летать в космосе сколько угодно.

– А если бы в радиусе твоего полета вообще не оказалось пригодных для жизни планет?

– Слушай, чего пристал? Какая тебе разница?

– Но все-таки?

– Ну, если тебе так хочется знать, – спасательная капсула насмешливо хихикнула. – В том случае, если спасти пассажира нет никакой возможности, инструкции предписывают мне его уничтожить. Самым гуманным образом, не ставя его в известность об истинном положении вещей. Можно, например, предложить ему утолить жажду и подать чашку воды, в которой растворен яд, отнимающий жизнь без мучений. Смекаешь?

Я вспомнил кисловатый вкус воды, которую только что пил, и осторожно спросил:

– Эй, послушай, ты ведь дала мне и в самом деле снотворное?

– И ничего больше, – подтвердила спасательная капсула.

Правда, мне почудилось, что при этом она тихонько хихикнула. Или это было на самом деле? Да нет, все же почудилось.

Уже засыпая, я подумал, что отныне ни за какие блага не полечу никуда биокораблями. Ни за какие. Если, конечно, мне и в самом деле в будущем представится такая возможность.

3.

Лететь… чувствовать как земля уносится из-под твоих ног вниз, в недосягаемость, становится призрачной и нереальной, забирая с собой Притаившуюся Опасность, уже было приготовившуюся на тебя кинуться, уже напружинившую стальные мускулы, уже зафиксировавшую на тебе свой безжалостный взгляд… Причем совершенно напрасно, поскольку ты способен летать и в самый последний момент отталкиваешься от земли ногой, а потом…

Я засмеялся и вдруг понял, что совершил ошибку. Летать во сне и смеяться – не рекомендуется.

Во сне…

Я проснулся и спросонья рванулся, пытаясь выпутаться из опутавших мое тело лент, выбраться на свободу.

– Ага, стало быть, с тобой все в порядке, – промолвила спасательная капсула.

– А мы что, уже прилетели? – поинтересовался я, вдруг сообразив, где я, собственно, нахожусь.

– Еще бы. Вот ждала, когда ты проснешься, чтобы вышвырнуть тебя наружу и отправиться обратно в космос. Знаешь, ты был прав, это довольно интересная штука.

Прав? Ну-ну… Вообще-то, приятно оказаться правым. Особенно, когда несешь все, что в ум взбредет, для того чтобы спасти собственную шкуру, а потом кто-то тебе сообщает, что это оказалось чистейшей правдой.

– Очень рад, что ты не разочаровалась.

– Хватит зубы заговаривать. Выметайся. Мне давно пора взлетать. Из-за того, что ты такой соня, я задержалась на этой планете лишних пятнадцать минут.

Опутывавшие мое тело ленты моментально распутались и исчезли в теле капсулы. Потом с тихим шорохом открылся клапан. Судя по проникавшему в него свету, снаружи был день.

– Давай, давай, выходи, – поторопила меня капсула. – Согласно моим данным, воздух на этой планете пригоден для дыхания таких существ как ты. При посадке я огляделась. Как выйдешь из меня, ступай прямо. Через сотню шагов будет дорога. По ней ты легко доберешься до города. Рядом с ним расположен космопорт. Все, что тебе требуется.

Делать было нечего. Я выбрался наружу и огляделся.

Капсула умудрилась сесть на лесной полянке. Деревья, из которых состоял лес, если только это и в самом деле были деревья, естественно, выглядели странно. Они имели тонкие стволы, увенчанные кронами, здорово смахивавшими на капустные кочаны. Собственно лес был редким, а стволы деревьев тонкими, поэтому дорогу, о которой сообщила спасательная капсула, я углядел легко.

Стало быть, мой путь туда.

А теперь неплохо было бы поблагодарить мою спасительницу.

Я повернулся к капсуле.

– Нечего, нечего, – немного сварливо сказала она. – Обойдемся без хвалебных гимнов. Доставила, выполнила свой долг, а сейчас мне пора. Надеюсь, ты не заблудишься?

– Постараюсь.

– Вот-вот, постарайся. Вообще, удивляюсь, как вы, люди, умудряетесь выживать. Такие бестолковые и беззащитные… Ну все, топай. Мне пора. Таким, как ты, находиться от меня поблизости во время взлета – не рекомендуется.

Она была права.

Время от времени оглядываясь, я пошел к дороге. Мне хотелось посмотреть, как капсула будет взлетать. Когда до дороги осталось всего несколько шагов, она наконец взмыла в воздух. Видимо, у нее был орган, аналогичный антиграву, которым пользуются обычные, металлические корабли. Ни грохота, ни пламени не было. Шарообразная махина, метров десяти в диаметре, взмыла над лесом так легко, словно была обычным воздушным шариком. На высоте нескольких сотен метров она словно бы зависла в воздухе, а потом рванула в небо и почти мгновенно исчезла.

Вот именно так она и выглядит. Свобода. Взлететь и исчезнуть. Раствориться. И никто тебе не указ, и никто тебя не преследует.

Хотя… жизнь устроена так, что в ней за все приходится платить. Довольно часто – большую цену. Хорошо бы этой девочке не пришлось заплатить за свою свободу слишком много.

В любом случае, пусть с ней пребудет удача.

Я снова двинулся к дороге. Какое-то насекомое, размером с крупного шмеля, сильно смахивающее на сухой древесный лист, снабженный крохотными крылышками, заинтересовалось было мной, но сделав два-три круга вокруг, устремилось прочь.

Вот и ладно. Знакомиться с представителями местной фауны у меня нет никакого желания.

Дорога была вымощена бетонными, кое-где потрескавшимися плитами, но в общем, впечатление заброшенной не производила. Я вышел на ее середину и посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую.

Да уж… И в какую сторону мне нужно идти, чтобы попасть в город? И вообще, как хоть эта планета называется? Не то чтобы последнее меня сильно интересовало, но все-таки надо же знать название планеты, на которой находишься.

Я покачал головой.

Попадись мне более зрелая капсула, уж она, наверное, высадила бы меня поближе к городу, да и сведений об этой планете сообщила больше. А эта… вертихвостка… Гм, стало быть, придется подождать.