Вилла в Италии - Эдмондсон Элизабет - Страница 89

— То есть вы были экспертом по информации, не так ли? — заключил Уайлд. — Что ж, должен отдать вам должное: потрудились на совесть.

— Я всегда хорошо справлялась с такого рода работой, и мой военный опыт пришелся кстати. Хотя Беатриче, хочу вам сказать, выполнила значительную часть сама. Она наняла частных детективов, сыскное агентство Пинкертона в Америке и проницательного бывшего полицейского в Лондоне.

— Зачем? — спросила Делия, задавая вопрос, который занимал всех. — К чему столько хлопот? Почему просто не написать завещание, где говорилось бы: я оставляю тебе то-то и то-то потому-то и потому-то? И зачем, — продолжала певица, не в силах скрыть горечь в голосе, — она не захотела увидеться со мной, когда могла это сделать?

— Это было ради меня, — отозвался лорд Солтфорд. — Маласпина чувствовала — как чувствовала бы любая женщина ее поколения, — что незаконнорожденность — позор, и что для тебя лучше верить, что семья, в которой ты выросла, — настоящая. Да так оно и было: я твой отец, а Фелисити — сестра, пусть даже и сводная. И, говоря откровенно, Беатриче всегда трудно ладила с Мирандой, хотя любила ее и восхищалась ею. Миранда больше пошла в отца. Именно от отца она унаследовала свой логический склад ума и преданность науке. Как только выросла, Миранда уехала жить к отцу — к тому времени Беатриче и Гвидо жили раздельно и редко виделись.

— Ты хочешь сказать: Беатриче боялась, что я ей не понравлюсь, что могу оказаться похожей на Миранду, а ей не хотелось растравлять старые раны. Полагаю, ее можно понять, особенно когда человек в таком возрасте. Но даже в этом случае…

— Не вини ее и радуйся тому, что она оставила тебе «Виллу Данте». Этот дом передавался в ее семье от матери к дочери более двух веков. Сейчас получилось, что от бабушки к внучке, но ей было приятно, что ты ее унаследуешь.

— Не уверена, что понимаю ее. Я прочту мемуары, кроме того, хочу как следует выучить итальянский, чтобы можно было поговорить с людьми, которые ее знали, здесь, в Италии. С Бенедеттой, например.

— Но тебе никак нельзя жить здесь, Делия, — вмешался в разговор Тео. — Совершенно ни к чему впадать в сентиментальность по поводу дома, в котором ты провела с неделю или чуть больше. Гораздо разумнее его продать. И я думаю, старая дама была совершенно права, что помалкивала о своей дочери и лорде Солтфорде. Это не та история, которую хочется предавать гласности.

— Замолчи, Тео, — оборвала Делия.

— Но к чему была вся эта тайна, башня, ключи к разгадке? — спросил Уайлд.

— Это в ее духе. Я говорил вам, что она обожала головоломки и всякие хитросплетения. Беатриче считала, что в долгу перед каждым из вас, и приложила массу усилий, чтобы разузнать, как сложилась судьба каждого из вашей четверки. Когда Маласпина обнаружила, что все вы переживаете какие-то душевные терзания, разработала план. Ее задачей было помочь вам разобраться в самих себе, внести ясность в свою жизнь. Как по-вашему, она в этом преуспела?

— Да, — не колеблясь ответила Марджори. — Жаль, что ее нет с нами. Я бы поблагодарила ее от всего сердца.

— А я уже говорил, сколь многим ей обязан, — поддержал писательницу Джордж.

— Думаю, она побудила меня задать себе несколько очень важных вопросов, — поджал губы Люциус. — И… — Глаза его устремились к Делии.

— А я еще не успела все это переварить. Знаю только, что моя жизнь уже никогда не потечет по прежнему руслу.

Уайлд нашел Делию на берегу, там, где впервые увидел. Воэн, привалившись к камню, наблюдала, как пылающий закат отражается в зеркальной глади моря.

— У вас мечтательный вид. — Он опустился рядом с ней. — Многое дал бы, чтобы узнать ваши мысли, как говорите вы, англичане.

— Я думала о Джессике, и о Ричи, и о том, как рада, что она может получить развод.

— Все же, как удалось этого добиться?

Делия посмотрела на него искоса, потом стала чертить пальцем на песке какой-то узор.

— Я ведь могу вам это доверить?

— Даже свою жизнь.

— У Ричи была любовная интрижка с моей матерью. С моей официальной матерью.

— У нее случился роман с сыном человека, который был отцом Босуэлла? — Люциус даже встал и потрясенно уставился на собеседницу. — Ваше семейство напоминает мне что-то древнегреческое.

— Да, наверное, так оно и есть. Все оказывается не таким, как представлялось. Но я так рада, что не связана кровными узами с Босуэллом и что моей бабушкой была Беатриче Маласпина. — Она помедлила в нерешительности, потом собралась и спросила: — Вам стало легче, когда вы узнали про Босуэлла? Ну, что он не мой брат?

— Я благодарен судьбе за то, что человек, убитый мной, оказался не вашим братом, но это не отменяет того факта, что я хладнокровно убил человека, который не являлся моим врагом. Моральный аспект моего поступка не изменился, и, видимо, мне придется с этим жить. Вы пойдете работать в отцовскую фирму?

— Нет. Кажется, он в конце концов пришел к пониманию, что моя музыка — это не просто хобби, а существенно важная часть меня. Я не смогла бы сидеть в конторе и управлять фабрикой, и папа согласился, что даже попытка, скорее всего, сделает меня несчастной. Так что он пообещал больше меня не заставлять, и, думаю, мы больше не услышим о передаче фабрики благотворительному фонду. Он говорит, что по-другому распорядится будущим компаний. И, кажется, я уговорила отца взять на работу Джессику. У нее хорошо получится, а работа ей нужна — она больше не станет брать денег у Ричи.

— Вот молодчина!

— Папа ездил ко мне на квартиру и забрал почту. Там есть письмо от одного импресарио, который видел меня в импровизированном эстрадном кабаре-шоу в минувшее Рождество, и хочет, чтобы я пришла на прослушивание для нового мюзикла, который он ставит.

— Вы рады этому?

— Немного нервничаю, но я в восторге. — Делия поднялась и стала стряхивать с ног песок. — А вы женитесь на Эльфриде?

— Нет. — Он рассмеялся. — С моими планами на будущее я ей буду не нужен.

— Планы? О, вы хотите сказать, что собираетесь заняться живописью? Как я за вас рада!

— Да, собираюсь поступить в художественную школу. В Лондоне.

— В Лондоне? Почему в Лондоне? — В ушах ее вдруг отчетливо зазвучал шум моря. Воэн посмотрела Люциусу в глаза, потом отвернулась.

Уайлд же вдруг посерьезнел.

— Делия, я люблю вас. Думаю, я влюбился в вас в тот самый миг, как увидел. Я не могу жить без вас.

— Каждый это может. Возьмите хоть Беатриче Маласпину и вашего деда.

— Да будет благословенна эта женщина, приведшая меня сюда, где я повстречал вас!

— Вы думаете, она специально так подгадала? — Делия вопрошающе смотрела в лицо Люциусу, возбужденная тем, что увидела в его глазах! — Ее внучка и внук ее возлюбленного? Не уверена, что мне нравится такое манипулирование.

— Мы могли встретиться где угодно и когда угодно. В конце концов, наши отцы знакомы. Я только благодарен судьбе, что моя поездка в Италию состоялась до того, как пришлось бы встать перед алтарем с Эльфридой.

— Что ж, мне кажется, ваша жизнь действительно будет лучше без нее.

— Но все-таки эта жизнь будет неполноценной без вас.

Воэн протянула руку:

— Давайте не торопить события. Посмотрим, как пойдут дела.

— Вы полны сомнений.

— Просто проявляю осторожность. И у меня пока голова идет кругом ото всех этих открытий. — Она улыбнулась. — Вдобавок нам волей-неволей придется проводить много времени вместе, учитывая полученное наследство.

Люциус взял ее руку в свою, перевернул ладонью вверх и, склонившись, запечатлел поцелуй. Так, рука в руке, они повернулись и подняли глаза на «Виллу Данте», безмятежную и прекрасную в золотом сиянии итальянского заката.