Вилла в Италии - Эдмондсон Элизабет - Страница 74

— Оливия пользуется очень хорошей репутацией и работает с некоторыми первоклассными авторами.

Говоря это, Свифт испытала душевную боль. Что ж, когда-нибудь и ее назовут первоклассным автором. Она вновь пишет, но после более чем пятилетнего перерыва ее имя должно было стереться из памяти публики. Другие, более свежие, имена, новые писатели заняли центр внимания.

Хотя, если быть честной с собой, у нее больше шансов снова войти в моду, чем у актрисы вроде Марии. Актрисе труднее наверстать упущенные годы, тогда как никого особенно не волнует, сколько лет автору детективных романов. В сущности, они восхищаются более старыми. Взять хоть Агату Кристи, чья популярность крепнет с каждым днем. Не то чтобы Марджори причисляла себя к писателям такого класса, но сам титул королевы детектива таков, что идет в связке с возрастом и опытом.

— Это вы сообщили ей, где находитесь? — спросила Делия, тем временем как Хокинс и Люциус шли к ним, смеясь над какой-то шуткой; было ясно, что Уайлду гостья симпатична.

— Нет, с какой стати? — вскинулась писательница. — Я же сказала, она мне просто знакомая.

— Я столкнулся с Оливией на площади. Она искала такси, чтобы поехать на «Виллу Данте», и тут Доменико пригнал ее прямо ко мне.

— Как лису в капкан, — подтвердила издательница и протянула руку Марджори. — Не надеюсь, что вы меня помните. Я Оливия Хокинс и очень рада встрече с вами.

— Со мной?

— Петронелла сообщила о вашем местонахождении, а поскольку я все равно собиралась в Италию, вот и решила сделать крюк и попробовать вас отыскать.

Петронелла, литературный агент Марджори, ненадежный друг, перестала отвечать на ее телефонные звонки и никогда сама не писала. Перед отъездом в Париж Свифт дала секретарше Петронеллы адрес «Виллы Данте», потому что изредка, эпизодически, поступали небольшие деньги — от переизданий либо иностранных публикаций, а также постоянно сокращающиеся авторские отчисления от английских и американских издателей.

— Вам надо подыскать себе нового агента, — оживленно говорила Оливия. — От Петронеллы мало проку, она абсолютная дура. Расчудесна, когда все идет хорошо, но бесполезна, когда становится туго. А теперь немедленно расскажите, вы сейчас над чем-нибудь работаете?

Всем понравилась Оливия Хокинс — за исключением Тео, который пробормотал что-то насчет того, что Делия общается с очень своеобразной публикой. Рэдли явно счел импозантную Оливию несколько устрашающей.

Фелисити восхитилась покроем ее костюма.

— От Селестин? — спросила она, быстро окинув взглядом вновь новоприбывшую, и затем больше не проявляла никакого интереса к женщине явно из другого круга.

— Добавьте еще один прибор за обедом, — велел Уайлд Бенедетте. Та, похоже, одобрила новую гостью, английскую синьору, так чудесно говорящую по-итальянски.

— На чистом тосканском диалекте, как я понял, — с усмешкой передал Оливии ее слова Люциус. — Мой римский акцент не встречает у нее такого благосклонного приема, хотя должен сказать, когда слышу перебранку Бенедетты и Пьетро, мне кажется, что они говорят на совершенно другом языке. На этрусском, вероятно.

Марджори пребывала в состоянии потрясения. Она не могла поверить, что Оливия приехала в Сан-Сильвестро специально, чтобы разыскать ее.

— Просто у меня дела в Риме, и то, что вы находитесь где-то здесь, показалось мне слишком хорошей оказией, чтобы ее упустить, — объяснила Хокинс. — О, это что, кростини? [38]Как вкусно! Люциус, пожалуйста, следите затем, что пьете, потому что я точно буду не в состоянии сесть за руль вашей «веспы». Что за чудесное средство передвижения! Я всегда восторженно смотрела в Риме на молодежь, которая со свистом носится туда-сюда на этих скутерах. Намерена купить себе такой же, как только вернусь в Англию. Самая подходящая вещь для английских улиц.

Она сунула в рот маленький кусочек какого-то кушанья и застонала от удовольствия.

— Анчоусы, бесподобно. Марджори, напомните мне, с кем вы сотрудничаете.

— Я публикуюсь у «Филбертс». Точнее, публиковалась. Большая часть моих книг сейчас разошлась.

— И будем надеяться, что все их права на вашу следующую книгу уже перестанут действовать. Вам требуется хороший литагент, и я свяжу вас с Грегори Силкином — это как раз то, что вам нужно. Теперь, когда вы вновь начали писать, вам необходим издатель, и мы подойдем лучше, чем «Филбертс», обещаю.

— Начать не значит закончить. — Марджори чувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

— Знаю я вас, писателей. Вам бы только без конца все переписывать, а потом выбрасывать в корзину, не доводя дело до конца, так что потом нечего и показать. О, поверьте, я знаю все эти авторские штучки. Конечно, можно понять, что у вас было затишье после того ужасного случая. Подумать только — уронить электрообогреватель в ванну! Просто чудо, что вы остались в живых.

Свифт собрала волю в кулак.

— Это не был несчастный случай. Попытка самоубийства. Неудачная.

За столом воцарилась тишина. Потрясенная Джессика огорошенно качала головой. Темные глаза Хельзингера выражали сочувствие, а Люциус, откинувшись на стуле, смотрел на Делию, пожиравшую Марджори глазами.

— Я догадалась, — произнесла Оливия небрежно, как бы между прочим. — Вы пытались убить себя, потому что ваша любимая сбежала с тем несуразным человеком.

— Говорил же тебе, что она лесби, — процедил Тео, обращаясь к Фелисити, которая смотрела на Марджори как на экзотическое существо из зоопарка.

Воэн его услышала.

— Замолчи, Тео! Да, у Марджори была возлюбленная. И что из этого? Большинство мужчин, с которыми ты учился в школе, спали друг с другом, и, думаю, многие спят и по сей день. А разве половина судейского состава не настоящие гомики? В любом случае тебя совершенно не касается, был ли близкий Марджори человек мужчиной или женщиной.

Адвокат притих, а Фелисити с упреком посмотрела на сестру. Тогда слово взял Джордж:

— Простите меня, Марджори, но разве это не крайне эксцентричный и ненадежный способ лишить себя жизни? Прыгнуть в ванну с электрообогревателем в руках?

— Я бы подумал, что как раз эффективный, — заметил Уайлд, — но оказывается, что нет.

— Электроснабжение там, где я жила, было ненадежным. Система была старая и имела обыкновение выходить из строя. Как оказалось, именно в тот момент соседка с верхнего этажа включила утюг и проводка перегорела. Так что дело кончилось для меня просто сильным электрошоком.

— После чего у тебя и появились все эти голоса? — спросила Джессика.

— Это подтвержденное достоверными свидетельствами последствие электрошока, — кивнула Оливия. — Я читала, такое действительно бывает, когда человека поражает молния.

— Скорее всего, — промолвил физик в своей обычной доброжелательной манере, — эти голоса всегда присутствовали, но пока вы писали, они выливались на страницы книг. Однако когда у вас наступил творческий кризис, они начали постоянно звучать в голове.

— Все равно это не объясняет ее сверхъестественной осведомленности о фантастических замыслах Беатриче Маласпины, — шепнула Делии Джессика.

— Попытка самоубийства — это преступление, — отчеканил Тео, вновь вступая в разговор.

— Да, и когда я, наконец, пришла в себя, то сразу принялась искать глазами констебля в ногах больничной койки. Разве не так обычно бывает? Хотя, казалось бы, у полиции должны находиться более важные дела. Так или иначе, именно потому, что все, подобно Джорджу, сочли саму возможность такого чистым безумием, то посчитали, что это был несчастный случай. Я просто поскользнулась на линолеуме.

— Довольно об этом, — закончила тему Оливия. — Забудьте и двигайтесь дальше. Доктор Хельзингер, я слышала от Марджори, что вы ученый-ядерщик и что сегодня вам нанес визит мистер Гримонд.

— Крайне неприятная личность, — поморщился Люциус. — Из тех, кому в первую очередь следует отказывать от дома.

— Он проживает в той же гостинице, что и я. Точнее, проживал, поскольку, как я поняла, этот господин уже отбыл. Должна сказать, что Гримонд жаждет вашей крови, доктор Хельзингер, и советую быть осторожным.