Вилла в Италии - Эдмондсон Элизабет - Страница 4

— Ну, выкладывай: что еще говорил чертов репортер?

— О, спрашивал, переедет ли муж ко мне в Челси.

Когда Джессика со скандалом вырвалась из супружеского гнезда в Мейфэре, она переехала в крохотный домик в Челси, принадлежавший ее друзьям, уехавшим за границу, и Делия знала, какой счастливой чувствовала себя подруга в этом доме, не оскверненном присутствием ненавистного супруга.

Они молча переглянулись.

— Ты можешь переехать сюда, ко мне. В любое время. Ты и Хэрри.

Пес Джессики, названный так, потому что был куплен в «Хэрродз», являлся свадебным подарком от Делии.

— Чтобы рядом с тобой был кто-то, кто тебя любит, — с беспощадной проницательностью определила тогда Воэн.

Ричи невзлюбил собачку с первого взгляда.

— Это что, какая-то полукровка?

— Это хилер, пастушья собака.

— Как-как? Никогда о такой не слышал.

— Они родом из Ланкашира. Хватают коров за пятки.

— Если ты способна поверить в такую чепуху, то поверишь всему. Что за нелепый хвост бубликом? Почему ты не обратилась ко мне? Я бы купил тебе пристойную собаку.

— Спасибо. Хэрри — само совершенство.

Делия знала, что Ричи не из тех, кого легко не пустить туда, куда он стремится. Похоже, дом в Челси скоро перестанет быть безопасным убежищем для Джессики.

— Почему Ричард не может понять с полуслова? — досадливо бросила Воэн. — Почему не хочет принять, что брак распался, что был ошибкой?

— О чем ты говоришь? Ричи неспособен совершить ошибку.

У Делии имелось свое мнение на этот счет, и она его не скрывала. Мелдон сам по себе был ошибкой природы, и блестящий послужной список военного летчика, аса британских ВВС, великолепие оратора, приведшее его в парламент, умопомрачительная красота, богатство, связи, влиятельность не отменяли того факта, что, в сущности, он был «самое настоящее дерьмо».

— Я это знаю, и ты знаешь, — отвечала подруга. — Но видимость совсем другая, потому я в глазах общества — демон в женском обличье, раз хочу его оставить. Мой любящий супруг такой замечательный, как можно желать с ним развестись?

— Тебе не повезло, что пресса кормится из его рук. Ты знала, что они с Джайлзом Слэттери давние приятели? Вместе учились в школе.

Делия заметила вспышку тревоги в глазах подруги — в которых всегда читалось, если была задета ее чувствительная струнка.

— Понятия не имела. Вот уж дьявольский альянс! О Боже, ты считаешь, это Ричи натравил на меня Слэттери? Специально, чтобы помучить?

— Я могу такое предположить. Это хороший способ держать тебя в поле зрения, оставаясь при этом в стороне.

— Мне необходимо как-то от него отделаться. Уехать за границу. Как думаешь, репортеры за мной туда не последуют?

— Каким образом? Разошлют поисковые партии но всему континенту? Не такая уж ты важная шишка.

— Я вообще не хочу быть никакой шишкой. Ох, и почему я только тебя не послушалась? Послушалась бы — не была бы сейчас в таком тупике.

Делия так и не смогла толком уразуметь, зачем Джессика вышла замуж за Ричарда Мелдона. На первый взгляд, казалось, это был идеальный выбор, но для человека, знавшего Джессику так хорошо, как она, этот брак был заранее обречен. Ее реакция на весть о том, что подруга обручилась с Ричи, походила на шок после ледяной воды.

— Выйти за этого человека? Джессика, ты шутишь! Поди прими холодную ванну или садись на первый попавшийся корабль до Южной Америки — все, что угодно, лишь бы прийти в чувство.

— А что такого плохого в Ричи? Он красив, успешен…

— И богат. Скажи, Мелдон влюблен в тебя или в то обстоятельство, что твой род уходит корнями на девять веков вглубь? А как насчет его пристрастия к зрелым женщинам?

— Каким еще зрелым женщинам?

— Такова репутация твоего жениха. Конечно, он об этом не распространяется, но я слышала от Фанни Арбэтнот, что…

— Фанни — зануда и сплетница, и всегда была такой.

— Возможно, но она гостила у каких-то знакомых на юге Франции, и твой Ричи тоже был среди гостей. Так вот, Мелдон проводил изрядную часть времени в обществе Джейн Хинтон, которая, вероятно, лет на двадцать его старше. Фанни говорит, он вообще этим славится.

— К твоему сведению, мне наплевать. Мое прошлое — это мое прошлое, и то же самое относится к нему. Ни он, ни я не идем к алтарю девственными и невинными, так почему меня должно заботить, с кем он спал до меня?

— Тебя должно заботить, с кем твой муж будет спать после, — пробормотала под нос Делия.

— Сделай мне коктейль, — попросила Джессика. — Покрепче.

— Ты стала многовато пить.

— Помогает обуздывать бесов…

— Да, жаль, что ты вообще вышла за этого проклятущего человека. Я до сих пор не понимаю, как тебя угораздило пойти на такую глупость. Как будто друзья тебя не предупреждали.

— Что поделаешь, в этом я вся. Вот ты: когда попадаешь в переплет, то умудряешься как-то вывернуться, верно? А мне приходится, в конечном счете, мириться с последствиями.

— Ричи больше, чем просто переплет.

— К несчастью, да. А брак — Господи, какая это была грандиозная ошибка! Несколько слов, произнесенных в присутствии духовного лица, и бац! — ты уже в цепях.

— Он по-прежнему непреклонен относительно развода?

— Конечно, непреклонен. И слышать о нем не желает, просто заглушает меня криком. Мне всегда казалось, что развод — вещь довольно простая. Разве ты не думала так же, как и я, что благородный человек просто сматывается на денек в Брайтон, чтобы там его застукали в гостинице в постели с горничной — или кому он там заплатит за эту услугу, — и дело в шляпе! Через полгода ты свободная женщина.

— Только Мелдон не совершит такого благородного поступка.

— А разве Ричи вообще совершал хоть раз в жизни что-нибудь благородное?

Подруги перенесли военный совет на кухню, где Делия спасла едва не убежавший кофе, и уселись по обеим сторонам кухонного стола, а у их ног приютился Хэрри.

— Насчет заграницы не такая уж плохая мысль, — задумчиво проговорила Воэн. — Куда ты могла бы поехать? Это должно быть какое-то место, где Ричи не сможет тебя выследить. Мудреная задача, потому что, даже если забронируешь номер в недорогом пансионе в какой-нибудь отдаленной французской деревушке, все равно придется заполнять полицейские бланки. А что будет известно властям, сможет узнать и Ричи.

— Знаю. Боже, что я натворила! — Джессика уронила взгляд на стол. — Ты не распечатала письма. Это я ворвалась и отвлекла тебя.

— Вряд ли в них есть что-то важное. Счет за электричество, стенания моего агента и письмо от адвоката. — Воэн закашлялась, и Джессика молча поднялась и принесла ей воды.

— Вижу, ты так и не избавилась от своего бронхита.

— Нет, привязался намертво. Отвратительная погода не способствует выздоровлению, и мне ничего не остается, как только ждать, пока ситуация не прояснится, что, по мнению специалистов, непременно когда-нибудь произойдет.

— Значит, ты была у специалиста?

— Конечно, была. Все мы, певцы, при первых признаках боли в горле или легочной инфекции устремляемся к своему любимому лекарю.

Делия как оперная певица в свои двадцать семь лет была слишком молодой для по-настоящему крупных ролей, но считалась восходящей звездой и имела контракты с Глайндборнским оперным фестивалем, с театром «Сэдлерс-Уэллс», с королевским театром «Ковент-Гарден», а также ожидала грядущим летом дебютного выступления в Зальцбурге.

— Наверняка стенает насчет Зальцбурга. — Воэн с явной неохотой вскрыла письмо от импресарио. — Ну да, так и есть. «Было бы роковой ошибкой для артиста создать себе репутацию человека необязательного…», «могу ли я указать ему точную дату, когда буду в достаточной степени…». — Она скомкала письмо. — А это от адвокатов отца, — продолжила Делия. — Бог ведает, что он еще выдумал.

Она оторвала от конверта узкую полоску и извлекла одинокий листок бумаги.

— Что это? — Делия вновь приподняла со стола конверт. Да, адрес ее, а письмо начиналось словами: « Уважаемая мисс Воэн». Под приветствием заглавными буквами было напечатано: « НАСЛЕДСТВО ПОКОЙНОЙ БЕАТРИЧЕ МАЛАСПИНЫ».