Маугли - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 20

Раз ночью они погрузились в светлую воду, – утонули как камни, – и в первый раз с тех пор, как Котик узнал их, поплыли быстро. Он пустился вслед за ними, и их скорость изумила его: он никак не думал, чтобы эти неуклюжие животные могли двигаться с такой ловкостью. Вот они направились к прибрежному утёсу, который уходил в глубокую воду, и вошли в тёмное отверстие близ его подножия на двадцать сажень ниже поверхности моря. Долго-долго плыли они по этому тёмному коридору, и Котику захотелось вдохнуть свежий воздух раньше, чем он вышел из туннеля, через который его вели странные существа.

– Гривка моя! – произнёс Котик, когда он, хватая ртом воздух и отдуваясь, очутился по ту сторону подземного хода. – Долго пришлось мне пробыть под водой, но стоило!

Морские коровы рассеялись и лениво пощипывали травы по краям самого прекрасного берега, который когда-либо видел Котик. На целые мили тянулись мягко обточенные водой камни, годные для котиковых «детских»; дальше поднимался отлогий песчаный берег, удобный для игр молодёжи; были здесь и прибрежные камни, где холостяки могли танцевать, трава, в которой они могли валяться, и песчаные дюны для лазания по ним вверх и вниз. Но самое лучшее, по запаху воды, который не обманывает котика, Котик понял, что в этом месте никогда не бывали люди.

Прежде всего он удостоверился, что рыбы много; потом проплыл вдоль берега и сосчитал восхитительные низкие песчаные острова, полуприкрытые прекрасным клубящимся туманом. К северу в море выходил ряд мелей, перекатов и скал, которые не подпустили бы ни одно судно к берегу ближе, чем на шесть миль; между островами и материком тянулась полоса глубокой воды, подходившей к отвесным утёсам, и где-то там, под этими скалами, скрывалось отверстие туннеля.

– Это тот же Северо-Восточный Мыс, только в десять раз лучший, – сказал Котик. – Морские коровы, должно быть, умнее, чем я предполагал. Даже в том случае, если поблизости живут люди, они не сумеют спуститься с обрывистых утёсов; со стороны же открытого моря мели разобьют в щепки любое судно. Если только где-нибудь есть безопасное место – оно именно здесь.

Котик вспомнил об ожидавшей его юной невесте, однако как ни хотелось ему поскорее вернуться к родным берегам, он внимательно исследовал новую страну, чтобы ответить на все вопросы своего племени.

Потом Котик нырнул, твёрдо запомнил, где находится вход в туннель, и пронёсся через него к югу. Никто, кроме морской коровы или котика, не мог бы представить себе существование такого коридора, и даже Котик, оглянувшись на утёсы, с трудом поверил, что он прошёл под ними.

Он плыл быстро, тем не менее на возвращение домой затратил шесть дней; когда же выполз на землю повыше перешейка Морского Льва, прежде всего увидел ожидавшую его невесту. По взгляду его глаз она поняла, что он наконец отыскал желанный остров.

Однако холостяки, Морской Ловец и все другие котики стали над ним насмехаться, когда он рассказал им о месте, которое нашёл; один из его ровесников заметил:

– Всё это прекрасно, Котик, но, явившись неизвестно откуда, ты не можешь приказать нам уйти отсюда. Вспомни, мы боролись из-за наших лежек, а ты нет. Ты предпочёл шататься по морям.

Остальные засмеялись; молодой же ровесник Котика принялся ворочать головой из стороны в сторону. Он только что женился в этом году и очень важничал.

– Мне нечего бороться из-за лёжки, – ответил Котик. – Я хочу только показать вам всем совершенно безопасное место. Зачем драться?

– О, если ты отказываешься, мне, конечно, не о чём больше говорить, – недобро посмеиваясь, сказал молодой котик.

– А ты пойдёшь со мной, если я останусь победителем? – спросил Котик, и в его глазах загорелся зелёный огонь; ему совсем не хотелось драться, но вызов рассердил его.

– Отлично, – беспечно ответил молодой котик. – Если ты победишь, я пойду за тобой.

Он не успел переменить намерения, голова Котика вытянулась, и его зубы впились в шею насмешника. Потом Котик присел на задние лапы, потащил своего противника по берегу, потряс его, перевернул на спину и прогремел, обращаясь к остальным:

– Эти пять лет я старался ради вас, нашёл для вас остров, где вы будете жить в безопасности, но если не сорвёшь голов с ваших глупых шей, вы не поверите. Теперь я поучу вас. Берегитесь!

Лиммершин сказал мне, что никогда в жизни (а Лиммершин ежегодно видит бои десяти тысяч крупных котиков), что никогда в жизни он не наблюдал ни за чем подобным нападению Котика, который кинулся на самого крупного из котиков, схватил его за горло, тряс, колотил, бросал, пока тот не стал похрюкивать, прося пощады; он отшвырнул его и бросился на следующего. Видите ли: Котик никогда не голодал в течение четырёх месяцев, как это делают остальные его родичи, а плавание по глубокому морю развило его силы; главное же, до сих пор он никогда не дрался. Его белая грива вздыбилась от гнева, его глаза так и горели, а острые зубы поблёскивали. Он был прекрасен.

Старый Морской Ловец видел, как он мелькал мимо него, таская за собой седеющих крупных котиков, точно это были палтусы, и во все стороны разбрасывал холостяков. Морской Ловец заревел и воскликнул:

– Может быть, Котик безумец, но на берегу нет бойца лучше него! Не нападай на меня, сынок, твой отец с тобой заодно!

Пронёсся ответный рёв Котика, и Морской Ловец запрыгал, подняв усы и отдуваясь, как паровоз; Матка же и невеста Котика свернулись, с восхищением наблюдая за своими бойцами. Происходила блестящая битва, Ловец и Котик боролись, пока оставался хоть один котик, решавшийся поднимать голову. Когда всё было кончено, они с громким рёвом стали двигаться взад и вперёд по берегу.

Ночью, как раз в то время, когда северное сияние, вспыхивая, замигало среди тумана, Котик поднялся на обнажённый утёс и посмотрел на разгромленные «детские» и на окровавленных, израненных котиков.

– Теперь, – сказал он, – я дал вам всем урок.

– О, моя грива! – заметил его отец с трудом выпрямляясь, потому что он был страшно искусан. – Сам дельфин-касатка не мог бы хуже искромсать их. Я горжусь тобой, сынок: больше того, я отправляюсь с тобой к твоему острову, если такое место существует.

– Эй вы, толстые морские свиньи, кто идёт со мной к туннелю морской коровы? Отвечайте, не то я опять примусь учить вас! – прогремел Котик.

Вдоль берега пробежал ропот, напоминающий плеск прилива.

– Мы идём, – сказали тысячи усталых голосов. – Мы пойдём вслед за Котиком, вслед за Белым Котиком!

А Котик втянул голову в плечи и с гордостью закрыл глаза. Он уже не был белым; с головы до хвоста он окрасился в красный цвет. Тем не менее, ему не хотелось ни визжать, ни взглянуть на свои раны, ни зализывать их.

Через неделю Котик и его армия (около десяти тысяч холостяков и старых секачей) двинулись на север к туннелю морской коровы. Их вёл Котик. Оставшиеся же на старом месте называли уплывших идиотами. Но на следующую весну, когда котики снова встретились на рыболовных отмелях Тихого океана, товарищи Котика порассказали упрямым таких чудес о новых берегах за туннелем морской коровы, что большое число котиков покинуло берег Северо-Восточного Мыса.

Понятно, переселение совершалось постепенно: котику нужно долго обдумывать что бы то ни было, но год от года всё большие и большие стада покидали Северо-Восточный Мыс, Луканнон и другие жилища ради спокойных, защищённых берегов, где Котик проводит каждое лето, становясь год от года крупнее, жирнее и сильнее, а холостяки играют вокруг него в море, недоступном для человека.

Рикки-Тикки-Тави

Это рассказ о великой войне, которую Рикки-Тикки-Тави вёл в одиночку в ванной комнате просторного бунгало в Сеговлийском военном поселении. Дарси, птица-портной, помогал ему, Чучундра, мускусная крыса, которая никогда не выходит на середину комнаты и всегда крадётся по стенам, дала ему совет; тем не менее по-настоящему сражался один Рикки-Тикки.

Он был мангус, [1]мехом и хвостом он походил на кошечку, но его голова и нрав напоминали ласку. Его глаза и кончик беспокойного носа были розовые; любой лапкой, передней или задней, он мог почёсывать себя везде, где угодно; мог распушить свой хвост, делая его похожим на щётку для ламповых стёкол, а когда он нёсся через высокую траву, его боевой клич был: рикк-тикк-тикки-тикки-тчк.