Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Патруль времени (сборник) - Андерсон Пол Уильям - Страница 91


91
Изменить размер шрифта:

Пожалуй, я преувеличиваю. Подобно большинству супружеских пар, мы хотели жить в достаточно привычных условиях, чтобы нам не пришлось учиться всему заново и постоянно держаться настороже. Тридцатые годы — чудесное времечко, если ты белый американец и у тебя все в порядке со здоровьем и деньгами. Что касается отсутствия удобств, например кондиционера, его можно было установить без особого труда, разумеется не включая, когда у вас в гостях люди, которым до конца жизни не суждено узнать о существовании путешественников во времени. Правда, у власти находилась шайка Рузвельта, но до превращения республики в корпоративное государство было рукой подать, к тому же оно никоим образом не влияло на нашу с Лори жизнь; распад же этого общества станет явным и необратимым только, по моим подсчетам, к выборам 1964 года.

На Ближнем Востоке, где, кстати, сейчас вынашивает меня моя матушка, мы вынуждены были бы действовать чрезвычайно осмотрительно. Нью-йоркцы же, как правило, были людьми терпимыми или по крайней мере нелюбопытными.

Моя окладистая борода и волосы до плеч, которые я, будучи на базе, заплел в косичку, не привлекли всеобщего внимания; лишь какие-то мальчишки закричали мне вслед: «Борода!» Для хозяина дома, соседей и прочих современников мы — оставивший преподавательскую работу профессор германской филологии и его супруга, люди с некоторыми, вполне простительными странностями. И мы не лгали — то есть лгали, но не во всем.

Вот почему пешая прогулка должна была успокоить меня, помочь восстановить перспективу, контакт с реальностью, каковой следует иметь агенту Патруля, если он не хочет сойти с ума. Замечание, которое обронил Паскаль, верно для всего человечества на протяжении всей его истории. «Как были веселы первые акты, последний всегда трагичен. Твой гроб засыпают землей, и отныне для тебя все кончено». Нам необходимо свыкнуться с этой мыслью, впитать ее в себя, сжиться с ней. Да что там говорить: мои готы в целом отделались куда легче, чем, скажем, миллионы европейских евреев и цыган в годы второй мировой, спустя десять лет, или миллионы русских в эти самые тридцатые.

Ну и что? Они — мои готы. Их призраки внезапно окружили меня, и улица со зданиями, автомобилями и людьми из плоти и крови превратилась вдруг в нелепый, наполовину позабытый сон.

Я ускорил шаг, торопясь в убежище, которое приготовила для меня Лори.

Мы с ней жили в огромной квартире, окна которой выходили на Центральный парк, где мы гуляли теплыми ночами. Наш привратник отличался могучим телосложением и не носил оружия, полагаясь целиком на силу своих мышц. Я ненамеренно обидел его, едва ответив на дружеское приветствие, и осознал это уже в лифте. Мне оставалось только сожалеть, ибо прыжок в прошлое и внесение в него изменений нарушили бы Главную Директиву Патруля. Не то чтобы такая мелочь могла угрожать континууму: он довольно-таки эластичен, а последствия перемен быстро стираются. Кстати, возникает весьма интересная метафизическая задачка: насколько путешественники во времени открывают прошлое и насколько создают его?

Кот Шредингера note 42 обосновался в истории ничуть не хуже, чем в своем ящике. Однако патруль существует для того, чтобы обеспечивать безопасность темпоральных перемещений и непрерывность той цепочки событий, которая приведет в конце концов к появлению цивилизации данеллиан, создавших Патруль Времени.

Стоя в лифте, я размышлял на привычные темы, и призраки готов отодвинулись, сделались менее назойливыми. Но когда я вышел из лифта, они последовали за мной.

В загроможденной книгами гостиной стоял запах скипидара. Лори в тридцатые годы сумела завоевать себе известность как художница: она ведь еще не была той замороченной профессорской женой, которой станет позднее; вернее, наоборот. Предложение работать в Патруле она отклонила, поскольку, из-за физической слабости, не могла рассчитывать на должность агента-оперативника, а рутинный труд клерка или секретаря ее совершенно не интересовал. Признаюсь, отпуска мы обычно проводили в, мягко выражаясь, экзотических эпохах.

Услышав мои шаги, Лори выбежала из студии мне навстречу. Я увидел ее и немного приободрился. В заляпанном краской халате, с убранными под платок каштановыми волосами, она оставалась по-прежнему стройной и привлекательной. Лишь приглядевшись, можно было заметить морщинки в уголках ее зеленых глаз.

Наши нью-йоркские знакомые завидовали мне: мол, мало того что жена у него симпатичная, так она вдобавок куда моложе, чем он! В действительности же разница между нами составляла всего шесть лет. Меня завербовали в Патруль, когда мне перевалило за сорок и в волосах уже начала пробиваться седина, а Лори тогда находилась почти в расцвете своей красоты.

Обработка, которой нас подвергали в Патруле, предотвращала старение, но не могла, к сожалению, вернуть молодость.

Кроме того, большую часть своей жизни Лори провела в обычном времени, где минута равняется шестидесяти секундам. А я, будучи оперативником, проживал дни, недели и даже месяцы за то время, которое проходило с утра, когда мы с ней расставались, до обеда, — время, в которое она занималась собственными делами, пользуясь тем, что я не мешаюсь под ногами. В общем и целом мой возраст приближался к сотне лет.

Порой я чувствовал себя — и выглядел — на добрую тысячу.

— Привет, Карл! — Ее губы прильнули к моим. Я прижал ее к себе. «Запачкаю краской пиджак? Ну и черт с ним!» Лори отстранилась, взяла меня за руки и пристально поглядела в лицо.

— Путешествие далось тебе нелегко, — прошептала она.

— Я знал, что так оно и будет, — ответил я устало.

— Но не подозревал, насколько… Ты долго там пробыл?

— Нет. Подожди чуть-чуть, и я расскажу тебе все в подробностях. Честно говоря, мне повезло. Я попал в нужную точку, сделал, что от меня требовалось, и ушел. Несколько часов скрытого наблюдения, пара минут действия — и все.

— И правда, повезло. А возвращаться тебе скоро?

— В ту эпоху? Да, достаточно скоро. Но я задержусь здесь — передохну, осмыслю то, что должно произойти… Ты потерпишь меня недельку-другую?

— Милый, — она обняла меня.

— Я должен буду привести в порядок мои записи, — проговорил я ей на ушко, — но вечерами мы сможем ходить в гости, в театры, словом, развлекаться вдвоем.

— Хорошо бы, у тебя получилось. Обещай мне, что не будешь притворяться ради меня.

— Все образуется, — уверил я ее. — Я буду выполнять свое задание, попутно записывая предания и песни, которые они сочиняют. Просто… Мне нужно приноровиться.

— А нужно ли?

— Необходимо. И вовсе не с точки зрения ученого, нет, дело не в этом. Они — мои подопечные. Понимаешь?

Лори молча прижалась ко мне. Она понимала.

Чего она не знала, подумал я с горечью, и чего, если Господь будет милостив ко мне, не узнает никогда, так это того, почему я буквально не спускаю глаз со своих потомков. Лори не ревновала. Она ни разу не попрекнула меня моими отношениями с Йорит. Как-то мы разговорились, и она со смехом заявила, что совсем не в обиде, зато мне моя интрижка позволяла занять в обществе, которое я изучаю, положение, поистине уникальное для моей профессии. Она успокаивала меня и даже утешала, как могла.

Но я не сумел заставить себя открыться ей в том, что Йорит была для меня не только другом, который по чистой случайности оказался женщиной. Я не смел признаться Лори в том, что любил ту, которая обратилась в прах шестнадцать столетий тому назад, ничуть не меньше, чем ее, что люблю до сих пор и буду, пожалуй, любить до конца своих дней.

300 г.

Дом Виннитара Грозы Зубров стоял на обрывистом берегу реки Вислы.

Хозяйство у него было большое: шесть или семь жилых домов, амбары, сараи, кухня, кузница, пивоварня, множество мастерских. Предки Виннитара поселились здесь в незапамятные времена, и род его пользовался у тойрингов почетом и уважением. К западу тянулись луга и поля. Земли же на востоке, за рекой, пока оставались дикими, хотя по мере того, как возрастала численность племени, люди все чаще поглядывали в ту сторону.

вернуться

Note42

речь идет об образном выражении идеи о волновой природы материи австрийского физика Э.Шредингера