Патруль времени (сборник) - Андерсон Пол Уильям - Страница 15

— Аварланн, — сказала она. Ее свободно распущенные огненные волосы развевались по ветру.

— Что же это значит? — рассмеялся Ван Саравак. — Океан, Атлантический, или просто вода? Пойдем посмотрим. — Он потянул ее к берегу. Эверард последовал за ними. По волнам, милях в двух от берега, шел какой-то пароходик — длинный и быстроходный. За ним, хлопая крыльями, летела туча белых чаек. Эверард подумал, что если бы охрана дома была поручена ему, он обязательно бы держал на море военный корабль.

Разве именно он должен принимать решение? В доримское время были и другие агенты Патруля. Они могут вернуться в свои эпохи, увидеть, что случилось, и…

Эверард замер на месте. Озноб пробежал по его спине, он весь похолодел.

…Они вернутся, увидят, что случилось, и постараются исправить ошибку. Если у кого-нибудь из них это получится, здешний мир исчезнет в мгновение ока из пространства-времени, и он вместе с ним.

Дейдра остановилась. Эверард, весь в поту, едва понял, на что она так пристально смотрит. Затем Дейдра закричала и указала вперед рукой. Эверард посмотрел вслед за ней на море.

Пароходик стоял уже совсем близко от берега, из его высокой трубы шел дым и летели искры, на носу сверкало украшение — позолоченная змея. Эверард разглядел на борту людей и что-то белое с крыльями. Оно поднялось с кормы и начало набирать высоту. Планер! Кельтская аэронавтика достигла уже такого уровня.

— Красиво, — сказал Ван Саравак. — Воздушные шары у них, наверно, тоже есть.

Планер отбросил веревку, соединявшую его с кораблем, и направился к берегу. Один из стражников закричал. Остальные выбежали из-за дома. Солнце блестело на их ружьях. Корабль шел прямо к берегу. Планер приземлился, пропахав полосу в песке.

Офицер закричал и замахал патрульным, призывая их назад. Эверард краем глаза увидел белое озадаченное лицо Дейдры. Затем на планере повернулась турель, вспыхнул огонь, и раздался грохот выстрела легкой пушки. Эверард автоматически отметил про себя, что турель поворачивается вручную, и упал на живот. Ван Саравак последовал его примеру и потащил за собой Дейдру. Шрапнель проложила дорожки среди афаллонских солдат. Из планера выскочили люди с темными лицами в чалмах и саронгах. «Хиндурадж»,

— подумал Эверард. Они на ходу стреляли в уцелевших стражников, окруживших своего начальника.

Тот громко отдал какой-то приказ и вместе со своими людьми кинулся вперед. Эверард чуть поднял голову и увидел, что афаллонцы атакуют команду планера. Ван Саравак вскочил на ноги, Эверард, ловко повернувшись, ухватил его за ногу и снова заставил лечь, прежде чем Ван Саравак успел ввязаться в бой.

— Пусти меня! — крикнул венерианин.

По всему пляжу, как в кровавом кошмаре, валялись убитые и раненые. Шум сражения, казалось, доносился до самого неба.

— Лежи, ты, кретин! Неужели ты не понимаешь, что им нужны именно мы… И так этот безумный ирландец, их командир, сделал ужасную глупость… хуже некуда.

Внимание Эверарда отвлек новый взрыв. Корабль подошел к самому берегу и выплевывал вооруженных солдат. Слишком поздно афаллонцы поняли, что они истратили все патроны и теперь их атакуют с тыла.

— Скорей!

Эверард вскочил и рывком поднял Дейдру и Ван Саравака на ноги.

— Нам надо уходить отсюда, может, к кому-нибудь поблизости…

Десант с корабля увидел его и развернулся. Он скорее почувствовал, чем услышал, подбегая к лужайке, как в песок позади него с чавканьем вошла пуля. Из дому доносились истерические крики рабов. Два волкодава бросились на непрошенных гостей и были тут же застрелены.

Сначала — ползком, потом зигзагами, через стену и на дорогу! У Эверарда это получилось бы, но Дейдра споткнулась и упала. Ван Саравак остановился, чтобы помочь ей. Эверард тоже остановился, и это стоило им свободы. Их окружили.

Предводитель темнокожих что-то крикнул Дейдре. Она села на землю и дерзко ответила ему. Он коротко засмеялся и указал большим пальцем на пароход у себя за спиной.

— Что им надо? — по-гречески спросил Эверард.

— Вас. — Она с ужасом посмотрела на него. — вас обоих.

Офицер опять что-то сказал.

— И меня как переводчицу… Нет!

Она вырвалась из рук схватившего ее солдата, высвободила одну руку и вцепилась ему в лицо. Кулак Эверарда описал дугу и разбил чью-то челюсть. Но долго это продолжаться не могло. На его голову опустился приклад ружья, и он смутно ощутил, как его волокут ногами по песку на пароход.

Команда бросила планер на берегу, перенесла своих убитых и раненых на корабль, и он, набирая скорость, стал удаляться в море.

Эверард сидел в кресле на палубе и смотрел на удаляющийся берег. В голове у него постепенно прояснялось. Дейдра плакала на плече Ван Саравака, и венерианин пытался ее успокоить. Холодный ветер с шумом швырял брызги пены им в лицо.

Когда из рубки вышли двое белых, Эверарда сразу же покинуло охватившее его оцепенение. Нет, они все-таки не азиаты! Европейцы. И сейчас, приглядевшись к команде, он заметил, что у всех лица европейского типа. Смуглая кожа — это просто-напросто грим.

Он встал и осторожно оглядел своих новых хозяев. Один из них — довольно представительного вида человек средних лет, не очень высокий, в красной шелковой рубахе, мешковатых белых штанах и в похожей на каракулевую шапке, был чисто выбрит, его темные волосы были заплетены в косу. Другой казался несколько моложе: косматый светловолосый гигант в мундире с нашитыми медными колечками, в штанах с гамашами, кожаном плаще и явно декоративном шлеме с рогами. У обоих к поясу были пристегнуты револьверы. Судя по отношению команды, они были здесь старшими.

— Какого черта!

Эверард еще раз огляделся. Земля уже исчезла из виду, и корабль поворачивал к северу. Мотор работал на полную мощность, корпус парохода дрожал, и когда нос зарывался в волны, брызги долетали до палубы.

Сначала старший из двоих заговорил на афаллонском. Эверард пожал плечами. Затем попытку объясниться сделал бородатый северянин сначала на совершенно незнакомом Эверарду диалекте, но потом:

— Taelan thu Cimbrik?

— Кимврийский? — Эверард, который знал несколько германских языков, решил попытаться вступить в разговор, а Ван Саравак навострил свои голландские уши. Дейдра прижалась к нему, глядя широко открытыми глазами, потрясенная случившимся.

— Ja, — сказал Эверард, — ein venig.

Когда золотоволосый взглянул на него неуверенно, он повторил по-английски:

— Немного.

— Ах, aen litt. Gode!

Гигант потер руки и назвал себя и своего спутника.

— Ik hait Боерик Вульфилассон ok main gefreond neer erran Болеслав Арконски.

Такого языка Эверард никогда в жизни не слыхал — это не мог быть даже чисто кимврийский, ведь прошло столько веков, — но собеседника своего он понимал сравнительно легко.

Труднее было говорить. Эверард не мог себе представить, как именно развился первоначальный язык.

— Что, черт побери, arran thu задумал? — угрожающе спросил он. — Ik bin человек auf Sirius, со звезды Сириус, mit planeten и всякое такое. Отпустите uns gebach или willen вы чертовски, der Teufel, дорого заплатите.

Боерик Вульфилассон выглядел огорченным. Он предложил продолжить разговор у него в каюте с Дейдрой как переводчицей. Их провели в рубку, где оказался небольшой, но комфортабельный салон, дверь осталась открытой, перед ней стоял часовой. Еще несколько вооруженных людей находились поблизости.

Болеслав Арконски сказал что-то Дейдре на афаллонском. Она кивнула, и он налил ей стакан вина. Она выпила и как-то немного успокоилась, но голос ее звучал слабо.

— Мы попали в плен, Мэнслах. Их шпионы узнали, где вы находитесь. Другая группа должна украсть вашу машину. Где она, они тоже знают.

— Так я и думал, — сказал Эверард. — Но кто они, во имя Баала?

Боерик грубо расхохотался в ответ и долго хвалился своей хитроумной выдумкой. Его план заключался в том, чтобы правители Афаллона подумали, будто нападение совершили хиндураджцы. В действительности же секретное сотрудничество между Литторном и Симберлендом помогло им создать прекрасную шпионскую сеть, и сейчас они направлялись в летнюю резиденцию посольства Литторна на Инис Лланголен (то есть в Нантакет), где волшебников настоятельно попросят растолковать смысл своего колдовства, а для великих держав приготовят хорошенький сюрприз.