Крестоносец - Астахов Андрей Львович - Страница 31

      - Почему вдвоем? - не понял сэр Ренан.

      - Потому что при всем уважении, милорд, вы и ваши воины не умеете сражаться с нежитью. У вас нет необходимого оружия, зелий и...

      - Довольно, Лукас, - остановил дампира сэр Роберт. - Высокий Собор должен быть оповещен о случившимся, это несомненно. Но в Баз-Харум ехать нам все же придется. Теперь особенно. Наше дело приобрело очень нехорошее продолжение.

      - Роберт, ты человек умный и отважный, но за что я тебя по-настоящему уважаю, так это за умение принимать правду, - ответил Суббота. - Подумай сам, сколько там умертвий? Десять, сто, тысяча? Они разорвут нас в клочья.

      - А кто сказал, что мы очертя голову бросимся сражаться с ними? - возразил фламеньер. - В цитадели наверняка найдется много храбрых воинов и полезных предметов и зелий. Попробуем поделиться нашим опытом и хотя бы помочь оборонять цитадель. Жаль, конечно, что среди нас нет мага, но... Главное, мы сможем хотя бы убедить терванийцев в том, что это не наших рук дело. А там и помощь из Ростиана поспеет. Думаю, мы должны рискнуть.

      - У меня всего пятнадцать латников, сэр, - сказал де Лагерн, - но все они честные, храбрые и преданные люди. Будьте уверены, они не отступят. Да еще двадцать человек остались с милордом де Аврано.

      - Хорошо. Тогда поступим так: граф выберет людей, которые доставят депешу по назначению. - Тут сэр Роберт быстро глянул на де Лагерна. - Если, конечно, милорд сам не желает...

      - О, нет! - Граф Деррик замахал руками. - Я отправлюсь с вами. У меня есть надежные люди, которые доставят письмо.

      - Я мог бы поручить это моему оруженосцу, граф, - внезапно сказал сэр Роберт.

       Оба-на! Я вздрогнул и поднял глаза. Сэр Роберт был совершенно серьезен.

      - Эвальд, ты передашь письмо лорда-командора, а заодно сможешь встретиться с особой, которая учится в Рейвеноре, - добавил он. - Ты же давно об этом мечтал.

      - Хорошая мысль, Роберт, - тут же ввернул Лукас.

       Проверяет. Играет на самой живой, на самой тонкой моей струне. Ждет, что я скажу. Это испытание, он меня испытывает на прочность. Наверное, усомнился во мне сегодня, во время боя с кочевниками. Наверное, хочет убедиться, что его подозрения справедливы...

       Или же он искренне хочет уберечь меня от опасности, масштабов которой я даже не представляю?

      - Не мое дело обсуждать ваши приказы, милорд, - сказал я, понимая, что каждое мое слово сейчас должно быть к месту, - и если вы прикажете, я готов отправиться в Рейвенор хоть сейчас. Но я прошу вас не отсылать меня. Я ваш сквайр, и мое место в бою рядом с вами.

      - В Баз-Харуме будет страшно, сынок, - заметил Суббота.

      - Я знаю. Именно потому прошу не отсылать меня. Если бы мой господин ехал на прогулку или на пир, а не на схватку с упырями, я бы с легким сердцем поехал в Рейвенор.

       Сэр Роберт одобрительно кивнул.

      - Да будет так! - сказал он. - Придется послать кого-то из ваших латников, граф. И давайте поторопимся. У нас слишком мало времени.

2. В осаде

       Мертвый город.

       Выражение, хорошо знакомое по фильмам, книжкам и компьютерным играм. Но в жизни...

       Ощущение близости смерти появилось у меня еще задолго до того, как наш отряд въехал в распахнутые ворота внешней стены Баз-Харума. А уж на улицах города оно постоянно сопровождало меня.

       Улицы были ярко освещены солнцем, но меня знобило. Мы ехали вдоль однообразных глинобитных заборов, за которыми стояли одноэтажные дома - Лукас впереди, за ним сэр Роберт и граф, я сразу за ними, а за моей спиной в колонну по двое следовали латники Деррика. Сэр Роберт вытащил меч из ножен и держал его поперек седла, и я последовал его примеру. С оружием наготове я чувствовал себя немного увереннее.

       Когда мы въехали в город, я ожидал увидеть следы кровавых вампирских оргий, но ни трупов, ни растерзанных останков на улицах не было - казалось, все живое здесь просто бесследно исчезло. Деревья за дувалами казались серыми и пыльными, заросли сорняков у заборов только усиливали ощущение заброшенности и пустоты. Ни собак, ни кошек, ни прочих животных, даже птиц не видно, и мертвая тишина - только жужжание мух, которые тут же слетелись к нам, казалось, со всего города.

       Медленно и осторожно продвигаясь вперед, мы выбрались из лабиринта улочек к рынку, расположенному прямо перед воротами цитадели. Ее стены и круглые башни возвышались над площадью метров на пятнадцать, но на сэра Роберта крепость, как мне показалось, не произвела особого впечатления.

      - Я ожидал большего, - сказал он, глядя на стены.

       Повсюду на рыночной площади и ближайших к цитадели улицах были следы паники и разгрома. Брошенные повозки, перевернутые прилавки, упавшие навесы, разбросанные прямо на дороге одежда и обувь, кучи растоптанных и гниющих плодов, над которыми звенели мухи, какие-то узлы, доски, черепки разбитой глиняной посуды. В дорожной пыли кое-где блестели оброненные монеты. В закоулках между домами, под деревянными навесами лавок и в арках в глубине рынка залегали густые тени, и мне вдруг показалось, что из этих теней кто-то наблюдает за нами. Лошади начали фыркать и храпеть, беспокойно мотая головами. Видимо, они тоже что-то почуяли.

       Громкий и протяжный звук трубы заставил меня вздрогнуть. Потом я сообразил, что нас заметили из цитадели, и сейчас откроют нам ворота.

       И тут я увидел куклу.

       Она лежала прямо на дороге, ведущей к воротам цитадели. Самодельная тряпичная кукла в лоскутном платье, видимо, сшитая заботливыми руками какой-то матери для своего ребенка, со смешными культями вместо рук и ног и вышитым на приплюснутой голове лицом - круглые глаза, розовая костяная пуговица вместо носа, лунообразный рот. Не знаю почему, но у меня при взгляде на эту куклу сжалось сердце.

       Мне всегда казалось, что есть вещи, которые буквально кричат о горе, постигшем их владельцев. Несколько лет назад в нашем доме умер от лейкоза пятилетний мальчик. На следующий день после похорон его отец вынес из дома на помойку игрушки сына. Я как раз выносил мусорное ведро и видел это - целую гору дорогих, красивых новых игрушек в помойном контейнере. Помню, мне тогда стало ужасно тоскливо. Вот и сейчас, глядя на брошенную куклу, я снова ощутил эту щемящую тоску.

      - Ты что, Эвальд? - спросил меня сэр Роберт.

      - Ничего, сэр, - я колебался только несколько мгновений, потом все же решился, соскочил с лошади и подобрал куклу. Странно, но Суббота не стал меня подкалывать. Забравшись в седло, я сунул куклу в седельную сумку.

       Массивные ворота крепости начали с лязгом и скрипом раскрываться, и в них показались пешие воины в надетых на кольчужные доспехи длинных черных бурнусах, с круглыми металлическими щитами и длинными пиками. Сэр Роберт сделал знак, и мы остановились.

       Терванийский воин в хорошем чешуйчатом панцире и коническом шлеме направился к нам. Остановился, не дойдя шагов десять, склонился в низком поклоне и что-то сказал.

       - Он приветствует и говорит, что они ждут нас, - перевел сэр Ренан. - Этот воин готов проводить нас к начальнику гарнизона.

      - Хорошо, - ответил де Квинси.

       Едва мы въехали в ворота, створки немедленно начали закрывать. Дальше, по длинному тоннелю между двумя высокими внутренними стенами, на которых чернели фигуры лучников, мы проехали во внешний двор цитадели - огромную мощеную брусчаткой площадь перед молитвенным домом.

       Здесь было что-то вроде лагеря беженцев. Справа и слева от нас за низкой наспех сооруженной оградой из деревянных щитов рядами стояли палатки, а то и просто навесы, под которыми сидели на своих пожитках люди. Сотни людей. Терванийцев среди них не было, только осевшие в городе урулы - видимо, они составляли подавляющее большинство населения Баз-Харума. Между палатками бродили козы и овцы, стояли верблюды. Со стороны отхожих рвов в дальнем конце лагеря шла тяжелая вонь. Увидел я и несколько воинов в черном, вооруженных тяжелыми палками. Похоже, они следили за порядком в лагере. Едва мы въехали во двор, как к нам бросилось сразу несколько десятков оборванцев разного возраста. Они вопили и протягивали к нам руки. Терванийцы с палками немедленно отогнали от нас попрошаек, и бедняги вернулись обратно за ограду.