Мадам придет сегодня позже - Кубелка Сюзан - Страница 56

Поднимаю голову. Я знаю чем ее задеть. Наверняка Фаусто говорил, что мы живем как брат с сестрой. Иначе она не была бы такой самоуверенной. Ничто не способно так уязвить любовницу, как цветущие пышным цветом любовные отношения между мужем и женой.

— О фиктивном браке не может быть и речи, — сухо роняю я. — Я не встречала более страстного мужчины, чем Фаусто Сент-Аполл. Он тянул меня в постель при любой возможности. Мы занимались любовью каждую ночь, да еще по нескольку раз.

Удар попал в цель!

Валькирия таращится на меня широко раскрытыми глазами. Рот ее медленно открывается, обнажая ставшие вдруг похожими на клыки большие зубы.

— Вы лжете, — выдавливает она своим хрипловатым голосом, — это неправда!

— Я не лгу!

— Фаусто никогда не спал с вами.

— Четыре долгих, один короткий. Вам это ничего не говорит?

Она бледнеет.

— Мне очень жаль. Мне неприятно говорить на такие интимные темы. А тем более с вами. У нас совершенно нормальный брак. О разводе не было и речи.

Несколько мгновений она молчит. Потом багровеет. Вытягивает вперед правую руку, сжимает ее в кулак, сует туда левый указательный палец и делает непристойный жест перед моим лицом.

— Думаете, это играет роль? — ревет она. — Туда-сюда-обратно? Думаете, это важно? Ошибаетесь, дорогуша? Есть кое-что поважнее между мужчиной и женщиной, а именно вот что, — она потирает средним пальцем о большой и с вызовом смотрит на меня, — вот что играет роль! Поняли? Деньги! Все дело в них! Если мужчина вкладывает в женщину деньги, значит, он ее любит. А в меня он вкладывает. Ясно?

— В этом я не сомневаюсь ни секунды, — холодно бросаю я.

— «Роллс»! Он для меня его купил! А не для вас! — Она вызывающе смотрит на меня. — Он его купил, чтобы мы могли иметь достойный выезд. Я и мои дети. И квартира на Авеню дю президент Вильсон, она будет продана осенью. А деньги пойдут мне! У меня дела идут отлично, я тоже архитектор по интерьеру, как и вы! И у меня будет собственная фирма. Собственно, она у меня уже есть. Мы с Фаусто покупаем сейчас весь Париж, — она хохочет, — все самое хорошее и красивое. Если захочу, куплю себе этот барак. У меня достаточно денег. Фаусто предоставляет мне полную свободу.

— Как идут дела? — спрашиваю я мимоходом.

— Это вас не касается, — рявкает она, — вы ведь видите, Фаусто вам больше ничего не рассказывает. Он по горло сыт вами. Вы нам надоели! Понятно? Вы медленно соображаете, мадам. Вам десять раз надо повторять. Последний раз говорю: разводитесь и проваливайте!

И глазом не моргнув, даю ей выговориться.

— Как давно вы знаете Фаусто Сент-Аполла? — спрашиваю я немного погодя.

Она недоуменно таращится на меня.

— Со школы, — отрезает валькирия.

— Вы учились в одном классе?

— С Мелиной, — уточняет она, — но я всегда любила Фаусто. Я ему еще в детстве сказала: «Если я когда-нибудь выйду замуж, то только за тебя». Мы были неразлучны. Пока эта проклятая скотина Кронос все не испортил! Он меня ославил перед родителями. Сказал им, что для меня главное — деньги. Допрашивал меня, как преступницу. Ненавижу всю эту свору в «Каскаде»! Они миллионы мне должны!!! Я одна родила сына, которого они ждут годами. И что происходит? Они его не признают! А я получила коленом под зад! Это я — мать наследника фирмы «Кофе Аполло»! — Она клокочет от ярости.

— Разве вы не получили компенсацию? — перебиваю я.

Это сразу приводит ее в чувство.

— А вы откуда знаете? — недоверчиво спрашивает она. — Кто это вам нашептал? Ведь это держится в тайне!

— Я знаю больше, чем вы думаете.

— Вижу-вижу. Что же вам еще известно?

— Вы истеричка, у вас неправильная тактика. Неужели вы действительно думаете, что мой свекор примет вас, если вы будете атаковать его письмами и звонками? Вы недооцениваете Сент-Аполлов. Они не позволят себя шантажировать!

— Кто это вам сказал? — яростно кричит она. — Ничего не понимаю. Вы же не можете…

В этот момент раздаются шаги. Быстрые, твердые, уверенные шаги, которые я узнаю даже во сне.

— Вот идет мой Фаусто, — торжествующе говорит валькирия, — сейчас вы получите! Сейчас он пошлет тебя к черту, спесивая сволочь!

Шаги стихают. Дверь открывается.

Быстро входит Фаусто и тут же останавливается как вкопанный. На нем светлые брюки и белая вязаная рубашка с расстегнутым воротом. Шея, а потом и лицо заливаются краской. Он широко раскрывает глаза. Увидеть откровенно беседующими жену и любовницу он никак не ожидал.

Приветственная улыбка сходит с его лица, грудь вздымается и опускается, он хочет что-то сказать, но не успевает.

— Ах ты, свинья! — Валькирия набрасывается на него. — Ты спал с этой подстилкой! Обманщик! Предатель! А я тебе верила! Ну я тебе отплачу!

Она обрушивает свой кулак на его лицо, все происходит молниеносно! Фаусто хватает ртом воздух, из его носа уже течет кровь. Он вытаскивает платок и подносит его к лицу. Валькирия наносит удар за ударом, и каждый попадает в цель. Как я уже говорила, она почти такая же высокая и наверняка такая же тяжелая. Теперь она отбрасывает свою красную сумочку из крокодиловой кожи, чтобы ей ничего не мешало.

— Одиль, прошу тебя, — слабым голосом говорит Фаусто. Но она его не слушает.

— Я тебя отделаю, — шипит она своим хриплым голосом, — я тебя изуродую! Я тебе всегда верила, но теперь — баста! Я пойду к твоему отцу и все расскажу ему. Вот уж он подивится, какой ты лгун! Старик обрадуется, что у тебя уже двое детей. Он тебя выкинет из семьи, паршивого пса!

Она попадает кулаком ему в левый глаз. Это выглядит ужасно!

— Прекратите! — кричу я и хватаю ее за руку. — Мы же не дикари! Успокойтесь!

Но она не желает успокаиваться! Зато я схлопотала звонкую пощечину. Я отлетаю в угол, щека горит. Боже, во сне весь этот кошмар или наяву?

— Я подозревала, что тут что-то не так, — хрипит разбушевавшаяся фурия и пытается расцарапать Фаусто лицо. — Я чуяла, что дело нечисто! Ты ей ничего не сказал, трусливая скотина. Предупреждаю тебя: если эта кукла родит ребенка, я убью тебя!

Я ей верю на слово.

Фаусто, очевидно, тоже. Потому что он неожиданно поворачивается и убегает. Я ничего не могу понять. Мой герой спасается бегством? Мой огромный красавец удирает как маленький ребенок? Валькирия хватает свою сумку и мчится за ним. Ее белые лодочки грохочут по коридору, и потом все стихает. Воцаряется жуткая тишина.

Я, обливаясь потом, стою у стены и дрожу всем телом. У меня такое ощущение, будто по мне пронеслась дикая охота. Меня словно колесовали. Все болит!

Робко ощупываю лицо. Щека не вздулась, сережка тоже на месте. Выпрямляюсь и смотрюсь в зеркало над камином. Щека двухцветная. Пальцы моей противницы четко отпечатались на коже, как будто кто-то вдавил в мое лицо вымазанную чем-то красным пятерню.

Я вообще больше ничего не понимаю.

Почему Фаусто не защищался? Почему он просто стоял и позволял себя избивать? Неужели у него нет гордости? Его поведение для меня загадка.

Я вздрагиваю от тактичного покашливания.

Боже, маленький хозяин квартиры! Я совсем о нем забыла. Где он был все это время? Стоял за дверью? И все слышал?

— Извините, мадам, — говорит он с французской вежливостью, будто ничего не произошло, — не желала бы мадам Сент-Аполл посмотреть теперь верхние комнаты?

Я беру себя в руки и поворачиваюсь к нему здоровой щекой.

— Нет, спасибо, месье, — вздыхаю я, — не имеет смысла. Квартира для меня слишком шумная!

Я покидаю дом, пересекаю три двора и потерянно стою на Авеню Малакофф. Жара, духотища, не видно ни души. Фаусто с его любовницей и след простыл.

Мне надо срочно подкрепиться. Я целый день ничего не ела. Ноги дрожат, я с трудом удерживаю сумку. Куда пойти? Сначала на Авеню Виктор Гюго, там есть филиал ресторана «Ле Нотр», если он, конечно, открыт летом.

Не помню уж, как я до него добираюсь. Знаю только, что это длится вечно. Ноги налиты свинцом, каждый шаг причиняет боль. От жары я едва дышу. Наконец, я у цели, кафе открыто. Покачиваясь, вхожу в дверь.