Елена-Робинзон. Приключения девочки на необитаемом острове. - Гранстрем Эдуард Андреевич - Страница 11

- Скажи мне, мой друг, глубоко ли внизу лежит долина? Доходят ли вершины растущих там деревьев до вершины горной цепи?

- Нет, они значительно ниже; это видно по растущим на склонах деревьям, вершины которых колеблет ветер, между тем как пальмы в долине стоят неподвижно.

- А другие горы? Все ли они так высоки, как эта?

- Все они кажутся одинаковой высоты; но мы, по-видимому, стоим на самой высокой, потому что отсюда кругом видно море.

- Как же из озера может быть исток воды, если она, как ты говоришь, окружено со всех сторон горами?

- Не знаю, папа. Правда, отсюда кажется, будто горная цепь сплошь окаймляет весь остров, а между тем откуда-нибудь берёт же своё начало тот маленький ручеёк на морском берегу! А может быть, он и не имеет ничего общего с озером. вот теперь я вижу, что там, между деревьями, как будто мелькает светлая струйка! Может быть, я и ошибаюсь, и это не что иное, как узенький заливчик озера! Старый моряк задумался.

- Не поселиться ли нам в долине? - прервала его размышления елена. - Там кажется так уютно, тихо и хорошо, - нерешительно прибавила она, как бы опасаясь, что отец не согласится на её предложение.

Зеркальное озеро и роскошная зеленеющая долина с вековыми смоковницами манила к себе девушку.

- Будем осторожны, друг мой! - возразил старик. - Если озеро не имеет истока, то селиться около него небезопасно. Нас может застигнуть наводнение, и тогда нам несдобровать! Это легко может случиться. В этом поясе, как ты сама видела, нередко бывают страшные ливни, затопляющие в несколько минут все низменности. Впрочем, может быть, озеро это не что иное, как остаток того страшного ливня, который в прошлую ночь затопил долину. Если это так, то мы должны поселиться на склоне какой-нибудь горы, с которой вода быстро стекает.

елена молча выслушала доводы отца. Она сознавала, что он был прав, но вместе с тем предвидела, что ей будет очень трудно и хлопотно расположиться со слепым отцом на каком-нибудь откосе. В долине же зеленели лужайки, по которым, как ей казалось, она могла бы гулять с ним.

- Отдохни немного, Елена, ты, верно, очень устала, - с участием добавил старик. - А потом сходи в долину и осмотри её. Вместе нам идти незачем - я тебе буду только мешать. Обрати внимание на плоды и деревья, но не отведывай никакого плода, не описавши его мне.

В этом жарком поясе встречается немало ядовитых плодов. Но прежде всего убедись, имеет ли озеро сток в море.

- Озеро невелико, и я быстро смогу обежать вокруг него! - заметила Елена.

- Не бегай, друг мой, не утомляй себя. Скажи мне только, через сколько времени ты рассчитываешь вернуться?

- Через час, не более!

- Это слишком скоро! Ты забыла, что мы поднимались на гору более двух часов. Ну, ступай, моя дорогая, я буду ждать тебя часа через три и спокойно посижу тут.

Елена обняла отца и поспешно стала спускаться в долину.

Глава X

С напряженным любопытством спускалась Елена по склону горы. Разнообразие невиданной тропической растительности и царившая вокруг жизнь поражали её на каждом шагу. Хотя Елена до сих пор не заметила ни одного четвероногого животного, она при малейшем шуме в кустах вздрагивала и зорко осматривалась. Особенно многочисленны были тут представители пернатого царства и насекомых: огромные бабочки, жуки и тысячи других насекомых самого странного и разнообразного вида сверкали на солнце разноцветными и блестящими красками. В густой зелени каждого дерева, казалось, копошился, жил и суетился целый мир птиц, оглашавших долину щёлканьем, щебетаньем и криком.

В особенности поразили Елену какие-то чудесные бабочки, которые с жужжаньем, подобно пчёлам, необычайно быстро перелетали с одного цветка на другой, соперничая с ними в свежести и блеске красок. Но каково же было её удивление, когда, всмотревшись, она увидела, что это были не мотыльки, а какие-то крошки-птички. Вот одна из них быстро пронеслась мимо лица её, едва не задев крылышком, а в следующее мгновение уже качалась далеко от неё на каком-то цветке. Бархатные пёрышки сверкали всеми цветами радуги: топазом, рубином, изумрудом - и порою отливали ярким червонным золотом. Казалось, природа наделила этих крошечных пташек всеми своими богатствами, розданными другим птицам лишь частями.

Елена тотчас догадалась, что это были колибри. Странный полёт этих удивительных созданий поразил её. Они летали совсем не так, как птицы: движения их были неровны, порывисты и походили на полёт ночных бабочек-шелкопрядов. Вот одна из них стрелою полетела к лесу, но, внезапно остановившись перед каким-то цветком, быстро замахала крылышками. Мгновение спустя, она уже летела назад, затем быстро закружилась на одном месте и начала порхать то верх, то вниз, а потом вдруг, точно её подбросили, взвилась и исчезла.

Повсюду Елена видела такое множество прекрасных сочных плодов, сверкавших среди зелени деревьев, что беспокоившие её мысли о лишениях и нужде быстро рассеялись. Воображение стало даже рисовать её картину спокойной, тихой жизни в обществе любимого отца.

Спустившись в долину, она направилась вдоль подошвы горы и вдруг в изумлении остановилась перед отвесной скалой, сплошь покрытой густой шпалерой виноградных лоз, украшенных большими спелыми гроздьями синего и зелёного винограда.

Когда же она подошла ближе, то в испуге отшатнулась: несколько лоз были перевязаны шнурком, скрученным из ползучих растений. "Это мог сделать только человек!" - мелькнуло у неё в голове, и лицо её покрылось мертвенной бледностью. С минуту простояла она в каком-то оцепенении перед этой таинственной стеной, но скоро овладела собой. При первом же прикосновении сгнивший шнурок рассыпался прахом. Внимательно осмотревшись и не заметив ничего, что напоминало бы присутствие людей, Елена успокоилась, а затем ей даже показалось, что то была лишь игра природы, простая случайность.

Она подошла к огромной смоковнице, широко раскинувшей свою густую тень на берегу озера. Спускавшиеся к земле толстые сучья её были обвиты и переплетены ползучими растениями, образуя с трёх сторон как бы природные стены, тогда как густая, непроницаемая листва служила прочным потолком этому жилищу.

Долго смотрела Елена на эту цветущую беседку и наконец пришла к убеждению, что одна природа, без помощи человека, не в состоянии была бы устроить её в таком симметричном порядке.

Смешанное чувство страха и радости охватило её при этой мысли. В глубоком раздумье простояла она несколько минут перед этой загадочной беседкой и затем подошла к берегу. По зеркальному озеру медленно и величаво плыли несколько черношейных лебедей и других водоплавающих птиц. Особенное внимание её обратили на себя лебеди: она видела на родине этих птиц и знала, что в южных странах существуют чёрные лебеди, но никогда не слыхала о белых лебедях с чёрной шеей и головой.

С этой стороны берег был совершенно свободен от растений, и сквозь прозрачную воду можно было видеть чистое ровное песчаное дно, между тем как по ту сторону озера возвышался целый лес камышей, за которым гордо высились над другими плодоносными деревьями величавые пальмы. По-видимому, главная растительность всего острова была сосредоточена по ту сторону озера. Елена хотела было осмотреть этот роскошный лес, но опасалась, что это займёт много времени, и потому направилась вдоль левого берега с целью узнать, не соединяется ли озеро с ручейком.

Когда она достигла узкого заливчика, образуемого озером, то убедилась, что изливавшийся в море ручеёк брал из него своё начало. В этом месте в горе находилось глубокое ущелье с отвесными стенами, между которыми в глубине журчал и бурлил ручей. Окружённый кустарником и скалами, поросшими мхом, он катил свои прозрачные воды по чистому каменистому дну и, извиваясь, терялся в глубокой расселине горы.

Чуткая, отзывчивая к красотам природы, девушка невольно залюбовалась прелестью этого живописного места.

Следуя вдоль ручья, она скоро достигла конца ущелья, откуда открывался широкий вид на море. В этом месте бурный ручей превращался в маленький, невысокий водопад, который, низвергаясь, с шумом разбивался о береговые скалы и в виде белой пены скрывался под ними. Над водопадом росло несколько пальм, густая тень которых совсем скрывала дальнейшее течение ручья.