Хроника Великой войны - Крюков Дмитрий Владимирович - Страница 8

Хамрак улыбался своей извечной улыбкой, не относящейся ни к чему в особенности, и отражающей его всегдашнее душевное состояние. Похоже, уничтожь Иоанн всю гхалхалтарскую армию, он бы продолжал радушно скалиться, сетуя о больших потерях. Конечно, бессмертному все равно. Он подождет ещё тысячу лет и вновь двинется на Северный континент, и вновь окопается в Форт-Брейдене. Но нет, король Иоанн не разобьет его: у людей слишком мало сил, которые начали таять уже теперь.

Известие о событиях в Альте оставило Хамрака равнодушным: конечно, Халхидорог побил много врагов, но потерял двух гхалхалтаров. Да и враги ли люди? Они ведь могут служить ему. Даже будут служить! Он заставит их почитать его как Бога!

– Ты слишком сентиментален, Халхидорог. Ты ещё молод, и отвага в тебе сильнее разума, а настоящая сила в разуме.

Сотник стоял, ссутулившись, слушая учителя. Бессмертный замолчал, давая Халхидорогу осознать сказанное:

– Я знаю тебя уже сорок лет. Ты всегда был моим любимым учеником. Я знаю, что в тебе сокрыта великая сила. Я никогда не скрывал этого, но будь же разумен. Не мечом следует действовать, и даже не магией, но словом. Слово – выражение мысли, мысль – выражение разума. Вот главная в мире сила. Убей своего врага – тебя замучает совесть, умей заговорить с ним и получишь друга. Я завоевал Форт-Брейден, не потеряв ни одного солдата, но до сих пор не могу простить себе гибели той сотни пентакреонцев. Если бы я вмешался, уверен, они бы не погибли, и такие, как сэр Данвельд, не запятнали бы себя кровью невинных.

Будь сказано хоть одно слово, этого бы не произошло. Ты понял?

– Да.

– Лжешь. Этого нельзя понять походя. Это приходит с годами. Просто впредь, прежде чем вытаскивать меч из ножен, подумай: "А стоит ли?" – Хамрак вновь выдержал паузу. – Как гхалхалтар, я тебя осуждаю, а, как полководец, хвалю. Ты герой, по крайней мере с точки зрения большинства. Теперь ты командир корпуса. Я дам к твоей сотне триста тварей. Ступай.

Халхидорог поклонился и бесшумно вышел, выскользнул в коридор так же, как три месяца назад, когда прокрался в Морскую башню…

Холодный декабрьский ветер рывками штурмовал стены Форт-Брейдена, терзая черные гхалхалтарские стяги на башнях. Корабли в порту кренились и недовольно скрипели, пряча тугие просмоленные борта. В последнее время работы у грузчиков поубавилось: слатийские и антимагюрские суда бойкотировали Форт-Брейден, пользуясь другими путями. В основном стояли лишь огромные гхалхалтарские суда, приплывающие с Южного континента. Они привозили с собой по несколько сотен тварей, которые благополучно вливались в город, растворяясь в его улочках.

На пристани гоблины развели костер. Ветер, сдерживаемый заслонами парусов и такелажа, но все ещё сильный, сбивал пламя влево. Дым высоко поднимался над скуластыми, горбоносыми головами гоблинов и уходил вглубь темного небосвода.

– А что, говорят, скоро драться будем? – Гоблин в серой засаленной телогрейке на голое тело протянул руки к огню, пошевелил короткими заскорузлыми пальцами.

– Говорят, и то хорошо.

– Людей не грабь, не трогай, а чуть шо, так нам от них достается. Вчерась одного из соседнего полка забили.

– Это как же так получается? – гоблин в телогрейке отшатнулся от огня, уставившись на щуплого, всего в цыпках рассказчика.

– Да так и забили. Спрашивать шо ли кто будет? Камнями, палками. Разе тут отобьешься?

– А как же Властитель?

– Шо Властитель? Ничего. Шо Властитель? – Щуплый зло плюнул в костер.

– Да, сам не заступишься, так никто и не поможет: ни свои, ни гхалхи, ни сам Хамрак-Властитель, – старый, морщинистый гоблин тоскливо обвел взглядом молодых.

– А, шо б их, гхалхов!

У костра засмеялись.

Гоблины называли гхалхалтаров гхалхами, но никто не осуждал их за то, ведь они неплохие солдаты.

– Ты что-то сказал, или я ослышался?

Смех оборвался, все обернулись туда, откуда из темноты доносился голос:

– Ну, кто ответ держать будет?

Старый гоблин, посмелей и поспокойней, отозвался первым:

– Ты выдь сначала.

Халхидорог подошел к костру. Он не собирался наказывать гоблинов. Просто хотелось пошутить:

– Ну, вот я и вышел.

– Э… Это не тебя сегодня на руках несли?

Герой ещё хорошо помнил разговор с Хамраком:

– Нет, не меня.

– Да будет тебе! Я ж видел, садись. – Гоблин в телогрейке подвинулся освобождая место. Еще бы, сидеть рядом с таким воином!

Халхидорог рано остался без родителей и вынужден был, едва встав на ноги, работать пастухом, подмастерьем у кожевника, потом каменщиком, прежде чем встретил Хамрака. Он не гнушался простого общества, и без колебаний взял щедро протянутую ему флягу. Сопровождающие гхалхалтары разместились здесь же…

Они долго сидели у костра, вспоминая былые походы, случаи из нелегкой солдатской жизни, родных…

Они ещё не знали, что этой же ночью в двух кварталах от порта пентейцами будут убиты шесть гхалхалтаров из третьего корпуса…

Ранее такого не случалось. Все знали: люди не любят военных, хотя бы потому, что сорокатысячная армия, расквартированная в городе и окрестностях, доставляет много хлопот. Да, случалось, пропадали твари. Очень нашумел случай, когда средь бела дня толпа растерзала гоблина. Но чтобы поднялась рука на гхалхалтаров? Такого ещё не бывало…

Проводить расследование было бессмысленно: все произошло ночью, свидетелей не оказалось. Хамрак даже не пытался ничего сделать. Наказывать он не хотел: жизнь сама накажет виноватых. Просто бессмертный понял, что дальше ждать нельзя. Надо действовать. Иоанн был уже близко, и конные разъезды сталкивались с передовыми частями.

Флот под командованием лорда Толокампа вынырнул из завесы предрассветного тумана неожиданно, оказавшись совсем рядом с сонными гхалхалтарскими кораблями. Небо покрыли сотни горящих стрел, как если бы звезды, вместо того, чтоб мирно погаснуть в преддверии дня, посыпались на землю. Катапульты нещадно дробили борта беспомощных, зажатых в бухте судов. Паруса полыхали ярким пламенем, освещая пристани, испуганные, мечущиеся фигуры, и жухли, как осенние листья. С треском, вырывая из воды фонтаны брызг, озаренных смеющимся огнем, обрушивались горящие мачты…

Люди оказались проворнее. Они напали первыми. Гхалхалтарский флот, стоявший в Форт-Брейдене сгорел. Осада началась…

Лорд Карен спешил к королю доложить об успехе.

Легко он ворвался в шатер:

– Ваше величество! Ваше величество!

– Что? – Иоанн лениво повернулся, отрываясь от карт. Ему нравилось разглядывать их как картинки. В тоже время ни один лорд не скажет, что король занимается не делом.

– Ваше величество, – Карен остановился, – ваше величество, лорд Толокамп одержал победу на море. Вражеская эскадра уничтожена прямо в порту!

– Что? – Иоанн сначала не понял, но, когда значение слов стало доходить до него, он просиял, выпрыгнул из кресла, стал прохаживаться по шатру, нервически дергая пуговицы кафтана. – Хорошее начало. Сначала Альт, теперь это. Просто прекрасно. Я всеми доволен. Прикажите раздать морякам по два золотых.

Лорд Карен недовольно скривился – король не заметил:

– Не имею возможности, ваше величество. Они на кораблях и отрезаны от нас Форт-Брейденом.

"Ишь, блажь какая, за каждую победу золото метать! Не знает цену деньгам". А он, лорд Карен, знает и не даст.

– Хорошо. Тогда потом. – Иоанн замер. – Но ведь надежда есть, не так ли?

– Несомненно.

Карен помолчал.

– Ваше величество изволило заниматься стратегией? – лорд подошел к столу, где в беспорядке валялись карты.

– Да.

– Какая гениальная мысль на сей раз посетила светлую голову моего государя?

Иоанн побледнел:

– Я просто изучал окрестности Форт-Брейдена.