Хроника Великой войны - Крюков Дмитрий Владимирович - Страница 77

Солнце ещё не показалось из-за горных вершин, а лишь посеребрило неясным матовым светом край небосвода. Однако к Драконьей башне уже потянулись вереницы строителей. Ночью шел снег, и рабочим пришлось сначала разгребать сугробы. Добин наблюдал, как копошатся у выстуженной земли его люди, как, будто ожив, строительные леса вокруг башни, стряхивают с себя снег и как он пушистыми комьями осыпается вниз по склону и летит на равнину.

Покончив с очисткой территории, строители принялись за кладку камней. Однако работа замедлилась из-за вновь повалившего к полудню снега. Он бросался в лицо, слепил глаза, норовил попасть за шиворот. Чувствуя, как растекается по спине мерзкая мокрота, строители работали ещё ожесточенней. Иногда один из них бежал в крепость за горячей водой. Когда он возвращался, его встречали радостными криками, и уставшие, измученные люди, с упоением, обжигаясь, пили кипяток.

Добин понимал, как им тяжело, но ничего не мог поделать. За зиму надо было достроить Драконью башню. Для него судьба всего королевства сосредоточилась в этой башне. Успеет он её построить – все будет в порядке, нет – всему придет конец. Лорд Добин сжал рукоять меча, и жалобно заскрипела натянувшаяся кожа его перчатки. Он вдруг отчетливо представил черные фигуры гхалхалтаров и тварей на равнине, как это было два года назад. Тогда они ушли в Парзи, теперь уходить им будет некуда. Но и ему с его людьми отступать некуда.

Снег все падал и падал. Добин уже не видел стройки, лишь белое крошево перед глазами, как будто небо разбилось и посыпалось битым стеклом на землю.

Рупин и Китара долго шли на север, откуда кочевники совершали свои набеги, пока не дошли до крупной деревни. Она была обнесена частоколом, но некоторые дома уже не вмещались в ограниченное пространство и расположились за забором. Герои обогнули поселение и оказались у ворот. Они были закрыты и не поддались, когда Рупин попытался их открыть. Тогда герои перелезли через забор и направились к центру деревни. Рупин осторожно оглядывал дома – нигде не было следов разрушений, видно, кочевники здесь ещё не побывали, однако везде читались следы запустения. На улицах – ни души. Не было слышно ни звука.

Вдруг сзади раздался скрип. Рупин выхватил лук и, кинув стрелу на тетиву, круто развернулся – ветер терзал распахнувшуюся дверь, выжимая отчаянно жалобный плач из заржавевших петель.

– Пусть спокойствие сопутствует тебе, – Китара положила руку на плечо товарищу. – Утихомирь свои нервы.

Она улыбалась, но лицо её хранило серьезное, сосредоточенное, даже печальное выражение.

– Что подсказывает тебе твой опыт, куда исчезли все жители?

Воительница пожала плечами:

– Быть может, покинули свой разоренный край, опасаясь кочевников.

Лучник кивнул, и вдруг замер как вкопанный.

– Что нашел ты? – удивилась Китара, проследив за его остановившимся взглядом.

Около улицы росло большое фруктовое дерево и крупные, ярко алые плоды украшали его ветви. Вблизи валялась брошенная плетеная корзина, и несколько таких же красных плодов высыпалось из неё на дорогу. Лучник подошел, взял один из них и пощупал. Фрукт был свежий, как будто только что сорванный.

– Кто-то собирал урожай, но наше появление испугало его, и он убежал.

Воительница насторожилась.

– Эй, добрые люди, отзовитесь! – закричал Рупин. – Мы не несем вам зла. Стрелы наши направлены против ваших врагов-кочевников!

Он замолчал, ожидая ответа. Тогда откуда-то из боковой улочки показался высокий загорелый мужчина. В руках у него был взведенный лук.

– Какие пути привели вас сюда? – резко спросил он, и по его чересчур суровому голосу Рупин понял, что он боится их, но ещё более боится показать свой испуг.

– Мы пришли сюда, чтобы обратить наше оружие против кочевников. Опусти лук, добрый человек. Видишь, я не хочу тебе зла, – герой по обычаю высыпал стрелы из колчана.

Постояв несколько мгновений, мужчина медленно опустил оружие.

– Хорошо, я верю вам. Ступайте за мной.

Герои отправились вслед за своим проводником и вскоре дошли до другой окраины деревни. Они остановились перед обычным домом похожим на остальные, но очень длинным. Проводник указал на вход, и герои вошли внутрь. Заходя, Рупин краем глаза заметил, что за ними крадучись следуют ещё два человека.

Герои оказались в просторной комнате. Поселение лежало на границе со степью, и влияние культуры кочевников чувствовалось во всем: стены были завешены циновками, пол укрывали темные конские шкуры. Высокий парзиец прошел в угол, откинул одну из шкур и несколько раз с остановками постучал. Герои с изумлением заметили, как в полу появилось черное отверстие хода. Парзиец что-то тихо сказал кому-то невидимому, потом обернулся к ждущим его воинам и кивнул. Они подошли к лазу и, нащупывая ногами ступени, стали спускаться вниз. Рупин почувствовал могильный холод и осторожно взял руку Китары:

– Это подземелье не выхолодило кровь из твоих жил?

Воительница презрительно хмыкнула.

Они прошли несколько ступеней и попали в большую подземную комнату. Там было теплее, ибо посередине, наполняя спертый воздух копотью, горел костер. У стен сидели люди. В полумраке нельзя было опознать их возраст и пол. Лица у всех были уставшими и словно вылинявшими. Только дико светились белки глаз. Один из людей поднялся и открыл рот – хищно сверкнули в полумраке его белые зубы:

– Верен ли мой слух? Вы говорили, что пришли помочь нам?

– Да.

– Какие доводы есть у вас, чтобы я мог вам поверить?

Рупин задумался:

– Не знаю. Но мы – герои князя. Я – лучник Рупин, а она – воительница Китара.

– Китара? – переспросил кто-то. – Не та ли это женщина, что разбила вместе с другим славным героем большой отряд кочевников пять лет назад?

– Да.

– Валум, Китара нам поможет. Она очень хорошо дерется. Не знаю, как лучник, но он тоже может пригодиться.

Рупин хотел было высказаться, как он "может пригодиться", чтобы они знали, какой человек пришел к ним, но потом одумался. Следовало быть осторожнее.

Человек, который расспрашивал героев и которого назвали Валумом, задумался и наконец произнес:

– Я посвящу вас в наши дела. Вы кажетесь мне достойными доверия. – Он сделал паузу, как будто избавляясь от последних сомнений. – Часть жителей ушла на юг, ближе к морю, в безопасные земли. Там, я слышал, много гхалхалтаров, и кочевники не направляют туда бег своих коней. Те же, кого вы сейчас видите, – самые стойкие. Мы решили остаться, но не ждать смерти, как ведомые на убой телята. Мы разработали план обороны деревни от кочевников и расставили в окрестностях посты. Когда они нападут, мы надеемся отомстить им за тех, кого убили их безжалостные стрелы и сабли.

– Но что придает вам уверенности в том, что кочевники приедут сюда? – поинтересовалась Китара.

– О, они обязательно это сделают. Наша деревня – оазис в пустыне, и единственная осталась не разоренной из всех северных селений. Солнце не успеет десять раз пройти свой небесный путь, как кочевники будут здесь.

Лорд Карен принял графа Этельреда в зеленой гостиной роскошного жоговенского дворца. Граф был невысоким, полноватым человеком, что было нестранно в его шестьдесят. Войдя, он метнул быстрый взгляд на красивые, выложенный зеленым и голубым мрамором стены комнаты и на увитые плющом колонны. Затем взгляд Этельреда задержался на Карене, который сидел в дальнем конце гостиной рядом с высокой, в половину человеческого роста вазой. Граф остановился, приглаживая рукой растрепавшиеся усы.

– Здравствуйте, Этельред, – заговорил Карен.

Граф чуть поклонился и, поприветствовав лорда, в нерешительности стал оглядываться по сторонам.

– Садитесь, пожалуйста, – Карен указал на изящный диван, покрытый зеленой замшей.

Этельред кивнул и с удовольствием сел, откинувшись на удобную спинку.

– Не хотите ли фруктов? Или, быть может, кофе – напиток богов? – гостеприимно предложил Карен.