Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Басни

Крылов Иван Андреевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Басни - Крылов Иван Андреевич - Страница 37

Изменить размер шрифта:

1821-1823

XV. Голик

Запачканный Голик попал в большую честь —

Уж он полов не будет в кухнях месть:

Ему поручены господские кафтаны

(Как видно, слуги были пьяны).

Вот развозился мой Голик:

По платью барскому без устали колотит

И на кафтанах он как будто рожь молотит,

И подлинно, что труд его велик.

Беда лишь в том, что сам он грязен, неопрятен.

Что ж пользы от его труда?

Чем больше чистит он, тем только больше пятен.

Бывает столько же вреда.

Когда

Невежда не в свои дела вплетётся

И поправлять труды учёного возмётся. [139]

1821-1823

XVI. Крестьянин и Овца

Крестьянин пo?звал в суд Овцу;

Он уголовное взвёл на бедняжку дело;

Судья-Лиса: оно в минуту закипело.

Запрос ответчику, запрос истцу,

Чтоб рассказать по пунктам и без крика:

Как было дело, в чём улика?

Крестьянин говорит: «Такого-то числа,

Поутру, у меня двух кур недосчитались:

От них лишь косточки да пёрышки остались;

А на дворе одна Овца была».

Овца же говорит: она всю ночь спала,

И всех соседей в том в свидетели звала,

Что никогда за ней не знали никакого

Ни воровства,

Ни плутовства;

А сверх того, она совсем не ест мясного.

И приговор Лисы вот, от слова до слова:

«Не принимать никак резонов от Овцы,

Понеже хоронить концы

Все плуты, ведомо, искусны;

По справке ж явствует, что в сказанную ночь —

Овца от кур не отлучалась прочь,

А куры очень вкусны,

И случай был удобен ей;

То я сужу, по совести моей:

Нельзя, чтоб утерпела

И кур она не съела;

И вследствие того казнить Овцу.

И мясо в суд отдать, а шкуру взять истцу».

1821

XVII. Скупой

Какой-то домовой стерёг богатый клад,

Зарытый под землёй; как вдруг ему наряд

От демонского воеводы —

Лететь за тридевять земель на многи годы.

А служба такова: хоть рад, или не рад,

Исполнить должен повеленье.

Мой домовой в большом недоуменье,

Как без себя сокровище сберечь?

Кому его стеречь?

Нанять смотрителя, построить кладовые:

Расходы надобно большие;

Оставить так его, – так может клад пропасть;

Нельзя ручаться ни за сутки;

И вырыть могут и украсть:

На деньги люди чутки.

Хлопочет, думает – и вздумал наконец.

Хозяин у него был скряга и скупец.

Дух, взяв сокровище, является к Скупому

И говорит: «Хозяин дорогой!

Мне в дальние страны показан путь из дому;

А я всегда доволен был тобой:

Так на прощанье, в знак приязни,

Мои сокровища принять не откажись!

Пей, ешь, и веселись,

И трать их без боязни!

Когда же при?дет смерть твоя,

То твой один наследник я:

Вот всё моё условье;

А впрочем, да продлит судьба твоё здоровье!»

Сказал – и в путь. Прошёл десяток лет, другой.

Исправя службу, домовой

Летит домой

В отечески пределы.

Что ж видит? О восторг! Скупой с ключом в руке

От голода издох на сундуке —

И все червонцы целы.

Тут Дух опять свой клад

Себе присвоил

И был сердечно рад,

Что сторож для него ни денежки не стоил.

Когда у золота скупой не ест, не пьёт, —

Не домовому ль он червонцы бережёт?

1821-1823

XVIII. Богач и Поэт

С великим Богачом Поэт затеял суд,

И Зевса умолял он за себя вступиться.

Обоим велено на суд явиться.

Пришли: один и тощ и худ,

Едва одет, едва обут;

Другой весь в золоте и спесью весь раздут.

«Умилосердися, Олимпа самодержец!

Тучегонитель, громовержец! —

Кричит Поэт. – Чем я виновен пред тобой,

Что с юности терплю Фортуны злой гоненье?

Ни ложки, ни угла: и всё моё именье

В одном воображенье;

Меж тем, когда соперник мой,

Без выслуг, без ума, равно с твоим кумиром,

В палатах окружён поклонников толпой,

От роскоши и неги заплыл жиром». —

«А это разве ничего,

Что в поздний век твоей достигнут лиры звуки? —

Юпитер отвечал. – А про него

Не только правнуки, не будут помнить внуки.

Не сам ли славу ты в удел себе избрал?

Ему ж в пожизненность я блага мира дал.

Но верь, коль вещи бы он боле понимал,

И если бы с его умом была возможность

Почувствовать свою перед тобой ничтожность, —

Он более б тебя на жребий свой роптал».

XIX. Волк и Мышонок

Из стада серый Волк

В лес овцу затащил, в укромный уголок,

Уж разумеется, не в гости:

Овечку бедную обжора ободрал,

И так её он убирал,

Что на зубах хрустели кости.

Но как ни жаден был, а съесть всего не мог;

Оставил к ужину запас и подле лёг

Понежиться, вздохнуть от жирного обеда.

Вот близкого его соседа,

Мышонка, запахом пирушки привлекло.

Меж мхов и кочек он тихохонько подкрался,

Схватил кусок мясца – и с ним скорей убрался

К себе домой, в дупло.

Увидя похищенье,

Волк мой

По лесу поднял вой;

Кричит он: «Караул! разбой!

Держите вора! Разоренье:

Расхитили моё именье!»

Такое ж в городе я видел приключенье:

У Климыча-судьи часишки вор стянул,

И он кричит на вора: караул!

вернуться

139

Басню рассматривали как отклик на выступление Н. С. Арцибашева в журнале «Вестник Европы» (1821, N5 18), направленное против «Истории Государства Российского» Н. М. Карамзина.