Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Басни

Крылов Иван Андреевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Басни - Крылов Иван Андреевич - Страница 31

Изменить размер шрифта:

1818-1819

XI. Осёл и Мужик

Мужик на лето в огород

Наняв Осла, приставил

Ворон и воробьёв гонять нахальный род.

Осёл был самых честных правил:

Ни с хищностью, ни с кражей незнаком,

Не поживился он хозяйским ни листком

И птицам, грех сказать, чтобы давал потачку;

Но Мужику барыш был с огорода плох.

Осёл, гоняя птиц, со всех ослиных ног,

По всем грядам и вдоль и поперёк

Такую поднял скачку,

Что в огороде всё примял и притоптал.

Увидя тут, что труд его пропал,

Крестьянин на спине ослиной

Убыток выместил дубиной.

«И ништо! – все кричат, – скотине поделом!

С его ль умом

За это дело браться?»

А я скажу, не с тем, чтоб за Осла вступаться;

Он, точно, виноват (с ним сделан и расчёт),

Но, кажется, не прав и тот,

Кто поручил Ослу стеречь свой огород.

1818-1819

XII. Волк и Журавль

Что волки жадны, всякий знает:

Волк, евши, никогда

Костей не разбирает.

Зато на одного из них пришла беда!

Он костью чуть не подавился.

Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть;

Пришло хоть ноги протянуть!

По счастью, близко тут Журавль случился.

Вот кой-как знаками стал Волк его манить

И просит горю пособить.

Журавль свой нос по шею

Засунул к Волку в пасть и с трудностью большею

Кость вытащил и стал за труд просить.

«Ты шутишь! – зверь вскричал коварный, —

Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный!

А это ничего, что свой ты долгий нос

И с глупой головой из горла цел унёс!

Поди ж, приятель, убирайся,

Да берегись: вперёд ты мне не попадайся». [122]

1816

XIII. Пчела и Мухи

Две Мухи собрались лететь в чужие кра?и

И стали подзывать с собой туда Пчелу:

Им насказали попугаи

О дальних сторонах большую похвалу.

Притом же им самим казалося обидно,

Что их, на родине своей,

Везде гоняют из гостей;

И даже до чего (ка?к людям то не стыдно,

И что они за чудаки!):

Чтоб поживиться им не дать сластями

За пышными столами,

Придумали от них стеклянны колпаки;

А в хижинах на них злодеи-пауки.

«Путь добрый вам, – Пчела на это отвечала, —

А мне

И на моей приятно стороне.

От всех за соты я любовь себе сыскала —

От поселян и до вельмож.

Но вы летите.

Куда хотите!

Везде вам будет счастье то ж:

Не будете, друзья, нигде, не быв полезны,

Вы ни почтенны, ни любезны.

А рады пауки лишь будут вам

И там».

Кто с пользою отечеству трудится,

Тот с ним легко не разлучится;

А кто полезным быть способности лишён,

Чужая сторона тому всегда приятна:

Не бывши гражданин, там мене презрен он,

И никому его там праздность не досадна.

1817

XIV. Муравей

Какой-то Муравей был силы непомерной,

Какой не слыхано ни в древни временна;

Он даже (говорит его историк верной)

Мог поднимать больших ячменных два зерна!

Притом и в храбрости за чудо почитался:

Где б ни завидел червяка,

Тотчас в него впивался

И даже хаживал один на паука.

А тем вошёл в такую славу

Он в муравейнике своём,

Что только и речей там было, что о нём.

Я лишние хвалы считаю за отраву;

Но этот Муравей был не такого нраву:

Он их любил,

Своим их чванством мерил

И всем им верил:

А ими наконец так голову набил,

Что вздумал в город показаться,

Чтоб силой там повеличаться.

На самый крупный с сеном воз

Он к мужику спесиво всполз

И въехал в город очень пышно;

Но, ах, какой для гордости удар!

Он думал, на него сбежится весь базар,

Как на пожар;

А про него совсем не слышно:

У всякого забота там своя.

Мой Муравей, то взяв листок, потянет,

То припадёт он, то привстанет:

Никто не видит Муравья.

Уставши, наконец, тянуться, выправляться,

С досадою Барбосу он сказал,

Который у воза хозяйского лежал:

«Не правда ль, надобно признаться,

Что в городе у вас

Народ без толку и без глаз?

Возможно ль, что меня никто не примечает

Как ни тянусь я целый час;

А, кажется, у нас

Меня весь муравейник знает».

И со стыдом отправился домой.

Так думает иной

Затейник,

Что он в подсолнечной гремит.

А он – дивит

Свой только муравейник. [123]

XV. Пастух и Море

Пастух в Нептуновом соседстве близко жил:

На взморье, хижины уютной обитатель,

Он стада малого был мирный обладатель

И век спокойно проводил.

Не знал он пышности, зато не знал и горя,

И долго участью своей

Довольней, может быть, он многих был царей.

Но, видя всякий раз, как с Моря

Сокровища несут горами корабли,

Как выгружаются богатые товары

И ломятся от них анбары,

И как хозяева их в пышности цвели,

Пастух на то прельстился;

Распродал стадо, дом, товаров накупил,

Сел на корабль – и за Море пустился.

Однако же поход его не долог был;

Обманчивость, Морям природну,

Он скоро испытал: лишь берег вон из глаз,

Как буря поднялась;

Корабль разбит, пошли товары ко дну,

И он насилу спасся сам.

Теперь опять благодаря Морям

Пошёл он в пастухи, лишь с разницею тою,

Что прежде пас овец своих,

Теперь пасёт овец чужих

Из платы. С нуждою, однако ж, хоть большою,

Чего не сделаешь терпеньем и трудом?

Не спив того, не съев другова,

Скопил деньжонок он, завёлся стадом снова

И стал опять своих овечек пастухом.

Вот некогда, на берегу морском,

При стаде он своём

В день ясный сидя

И видя,

Что на Море едва колышется вода

(Так Море присмирело)

И плавно с пристани бегут по ней суда:

«Мой друг! – сказал, – опять ты денег захотело,

Но ежели моих – пустое дело!

Ищи кого иного ты провесть,

От нас тебе была уж честь.

Посмотрим, как других заманишь,

А от меня вперёд копейки не достанешь».

Баснь эту лишним я почёл бы толковать;

Но как здесь к слову не сказать,

Что лучше верного держаться,

Чем за обманчивой надеждою гоняться?

Найдётся тысячу несчастных от неё

На одного, кто не был ей обманут,

А мне, что говорить ни станут,

Я буду всё твердить своё:

Что впереди – бог весть; а что моё – моё! [124]

вернуться

122

Обработка басни «Волк и Аист», восходящей к Эзопу («Волк и Цапля») и Федру.

вернуться

123

Об отзыве Пушкина на эту басню см. с. 16 наст. изд.

вернуться

124

Самостоятельная обработка сюжета одноимённой басни Лафонтена, восходящей к Эзопу.