Я покорю Манхэттен - Крэнц Джудит - Страница 58

Продолжая искоса наблюдать за соседом, который пока еще не соблаговолил удостоить ее своим вниманием, Мэкси просадила еще семьдесят фишек. Наверное, ему тридцать с небольшим, заключила она, и скорей всего он ирландец — ведь только у ирландцев бывает такая белая кожа и такие черные волосы. Интересно, какого цвета у него глаза? Если голубые, то сомнений в этом не останется, но незнакомец так ни разу и не приподнял век. За это время он поставил десять фишек по пятьсот франков каждая — и проиграл. Теперь он лениво поставил на «зеро» очередную пригоршню фишек стоимостью тысяча долларов. Выражение его лица при этом оставалось прежним: казалось, ирландца не интересует сумасшедший танец шарика при вращении постепенно замедлявшего свой бег круга. Макси снова проиграла, но теперь ее больше занимал не проигрыш, а сделанное ею поразительное открытие: незнакомец, оказывается, был в старых теннисках и белых растянутых носках. Смокинг же его одет прямо на белую майку, и на голой шее болтался небрежно завязанный галстук, больше напоминавший кусок веревки. Может, это и есть веревка, и при этом уже мохристая.

Неожиданно Мэкси поняла, что у нее остается всего десять последних фишек. Подозвав служащего казино, прохаживавшегося между столами, она протянула ему деньги на приобретение еще пятидесяти фишек. При звуках ее голоса незнакомец обернулся.

— И мне десять, — бросил он с ленцой, не предложив служащему никаких денег. (Наверное, решила Мэкси, он рассчитывает на кредит казино.)

— Прошу прощения, сэр, — ответил служащий, отказываясь выполнить его просьбу.

— Что, нельзя больше?

— Боюсь, что так, сэр.

— Да, не мой сегодня вечер, — бесстрастно прокомментировал незнакомец.

— Похоже, что так, сэр, — согласился служащий, направляясь к кассе, чтобы принести Мэкси заказанные ею фишки.

Ирландец, отметила Мэкси про себя, успев заметить классическую голубизну глаз, полыхнувших из-под приподнятых век. Ирландская портовая крыса, скорей всего улизнувшая из трюма одного из стоявших в гавани судов. Напялил на себя смокинг, одолженный на один вечер, и явился сюда, в казино, где просадил свой последний франк, доллар, фунт или какие там еще у него могли быть деньги. Вот только ирландской напевности в его словах не было, акцент у него совсем непонятный — английский, но никоим образом не британский, хотя сама Мэкси и не смогла бы провести четкую разграничительную линию.

Нагнувшись, ирландец вытащил из каждого носка по пять черных фишек с таким невозмутимо отрешенным видом, что Мэкси сразу поняла: запас был явно предназначен для такого вот критического момента. Она поняла, что чувствует к этому беспомощному созданию самую настоящую жалость. В том, как он упорно пытается не показать всей глубины своего отчаяния, было что-то мужественно-трогательное. Видно, он действительно дошел до ручки. Кто знает, что ждет его теперь, после того как он потеряет последний свой шанс. Наверняка он играет на одолженные деньги. Или даже краденые. Безумец, он опять ставит на «зеро» свои фишки — все до одной. Не оставляя себе возможности рискнуть еще раз в случае проигрыша. Мэкси затаила дыхание, следя за рулеткой, постепенно замедлявшей ход. Маленький шарик наконец остановился. На «зеро»! Она в восторге что есть силы захлопала в ладоши. Тридцать пять тысяч долларов — этого выигрыша будет достаточно, чтобы он не застрелился. Мэкси улыбнулась, поздравляя незнакомца с удачей, и в этот момент с удивлением заметила, что тот даже не поднял век. Может, его надо слегка подтолкнуть? Он что, не видел?!

Люди вокруг начали с интересом перешептываться, когда крупье, в очередной раз принимая ставки, обратился к ее неподвижно сидевшему соседу со словами: «Опять на „зеро“, сэр?» И получил в ответ короткое: «Да».

Боже, он же бросает деньги на ветер! Не может быть, чтобы «зеро» дважды, подряд, принесло ему удачу. Он что, сумасшедший? Пьяный? Под наркотиками? Или просто ничего не смыслит в игре?

От волнения Мэкси даже позабыла, что сама собиралась делать ставку, и, когда крупье рявкнул: «Ставки сделаны», поняла, что давать советы теперь уже поздно. Вздохнув, она принялась ждать неизбежного, следя за вращением круга и подскоками шарика. Но вот он замер. На «зеро»! У собравшихся одновременно вырвался вздох облегчения. Огородное чучело выиграло сто семьдесят пять тысяч франков, помноженных на тридцать пять! Даже почти забытая Мэкси таблица умножения подсказывала, что выигрыш превышал миллион американских долларов! И намного! Теперь-то уж он наверняка должен приподнять веки, теперь-то уж не должен выглядеть таким удрученным, мелькнуло у нее в голове. Повернувшись, она на секунду встретилась с ним взглядом. И что же — он улыбнулся? Поднял наконец веки? Или, может, хоть немного порозовели его щеки? Ничего подобного. Даже намека нет. По-прежнему сидит, опершись на локоть, не тянется за выигрышем, а вид у него столь же отрешенный и бесстрастный, как и тогда, когда служащий отказался покупать для него фишки в кредит. Сомнений нет — сумасшедший.

— Забирайте свои фишки, — тихо шепнула она своему соседу.

— Зачем?

— Да вы же их просадите, простофиля несчастный. И не спорьте. Больше не рискуйте. Такой шанс уже никогда не повторится, — прошипела она с яростью.

— Значит, играть без риска? — спросил он, слегка как бы забавляясь ее настойчивостью.

Между тем игра за столом прекратилась — крупье ожидал прихода управляющего, чтобы санкционировать дальнейшую игру. Тот наконец прибыл, взглянул на чучело с неопределенным выражением лица и с явной неохотой кивнул, давая свое разрешение. Вокруг их стола тотчас же сгрудилась целая толпа, люди возбужденно переговаривались, и Мэкси снова опоздала со своей ставкой. Конечно же, сумасшедший, лихорадочно рассуждала она. Преступно сумасшедший. Теорию вероятности ради него никто не отменял. Он что, думает, шарик снова остановится на «зеро»? В третий раз? И в казино это тоже знали, иначе управляющий не разрешил бы игру. Разве в Монте-Карло кому-нибудь позволят опустошить весь банк? Крупье между тем занимался другими игроками и лишь после того, как они сделали ставки, снова посмотрел на чучело.

— Остаетесь на «зеро», сэр?

— А почему бы и нет? — ответил тот, подавляя зевок.

Мэкси почти с ненавистью взглянула на крупье, запускавшего колесо. Толпа напряженно молчала. Губы крупье приоткрылись, чтобы произнести бесповоротное: «Ставки сделаны». В тот же миг Мэкси сорвало с места и метнуло к лежавшим на «зеро» фишкам. Она сгребла их с рулетки поближе к своему соседу, чтобы исключить то неминуемое, что могло бы случиться, опоздай она всего на полсекунды.

Из толпы послышались возмущенно-удивленные возгласы. Кто зто смеет нарушать правила игры в казино? Произошдшее было столь немыслимым, что взоры всех присутствующих сразу же обратились к Мэкси. Она с гневом встретила эти взгляды.

«Варвары! — вопил ее внутренний голос. — Вы только и ждете, чтобы львы растерзали очередную жертву. Ничего, подонки, сегодня обойдетесь! Пусть я выгляжу при этом глупо, пусть…»

Охваченная праведным гневом, она оглядывала гудящую толпу к только тут заметила, что пугало все еще следит за вращающимся кругом, даже не думая собирать спасенные ею фишки! На лбу у нее выступил холодный пот. Она с ужасом вспомнила: теория вероятности здесь ни при чем, а каждый запуск колеса — всего-навсего новый старт, никак не связанный с прежними. Нет, нет, молила она Бога, только не это, пожалуйста! В гробовой тишине слышалось одно лишь поскрипывание вращающегося круга. Мэкси закрыла глаза. Из груди стоящих рядом одновременно вырвался недоверчивый вздох, полный ужаса. «Зеро»! Скова! Сердце Макси, казалось, остановилось. Ей хотелось умереть. Да, она заслуживала этого. Убийство было бы для нее слишком хорошим исходом. Чья-то протянувшаяся рука крепко ухватила ее за предплечье. Сейчас ей сломают кость. Что ж, одну кость за другой, пусть переломает их все! Он имеет на это полное право. Она даже не станет защищаться.

— Недешево ты мне обходишься, — мягко заметило пугало, поднимаясь со стула и поднимая ее вместе с собой, предоставив служащему самому собирать разбросанные вокруг фишки.