Мечты сбываются - Делински Барбара - Страница 30

Как она умерла?

Джон, отвернувшись, смотрел в окно.

Однажды, возвращаясь домой очень поздней ночью после трехдневного симпозиума, она заснула за рулем и врезалась в дерево. Смерть была мгновенной. Никаких машин поблизости не было, так что версию об аварии сразу исключили.

Нина инстинктивно сильнее прижала к себе Джи-Джи.

Какая трагедия, — прошептала она, почувствовав, как ее обдало холодом.

Она сама много раз возвращалась поздно вечером с семинаров. Не раз, чтобы не уснуть, она останавливалась выпить кофе или опускала окно машины, чтобы вдохнуть холодного, отрезвляющего воздуха.

Джон задумчиво смотрел на пол.

Наш брак исчерпал себя, его нельзя было назвать счастливым. Вероятно, мы бы скоро развелись. Жаль ее, конечно, она была хорошим работником, хотя я ненавидел ее работу за то, что из-за нее она была паршивой матерью!

И, тем не менее, в его голосе звучала симпатия к погибшей жене, что очень повысило Нинино уважение к нему. Хотя поведение Дженны по отношению к ребенку не могло не вызывать в нем презрения.

Вы, должно быть, очень любили ее?

Подумав некоторое время, он ответил:

Скорее я придумал себе сказку! Она была похожа на бабочку, красивую, но неуловимую!

Вы тоскуете по ней?

Джон тряхнул головой, словно отгоняя от себя облако мечты, лопнувшей как мыльный пузырь.

По-видимому, мы все равно вскоре развелись бы, если бы она не погибла. Жить с ней было нелегко. Она никогда не могла оторваться от своей интеллектуальной работы и всегда следила, кто в офисе чем занят. И как это отразится на ней. Ее мысли всегда были заняты, как бы переплюнуть всех! С ней там очень считались. Работа для нее всегда была важнее дома! Со временем все только усугублялось.

Ну, я все-таки получше! — с чувством произнесла Нина и вдруг поняла, что допустила бестактность. Защищаясь, она сказала: — Вы сейчас сравниваете нас, и я понимаю, зачем вы это делаете!

Ну и зачем же?

Стараясь быть справедливой, она пожала плечами:

Допустим, я улавливаю между нами какое-то сходство. Она много работала, я тоже. Она пыталась продвигаться по службе, я тоже. Но я никогда не поступила бы так, как она! Я никогда не повернулась бы спиной к ребенку и к мужу! Замужество налагает на женщину определенные обязанности. Если вы хотите делать карьеру, делайте, но при этом не бросайте своих детей!

По-вашему, или работа, или дети? — мгновенно выпалил Джон. — И никакой альтернативы?

Иногда нет, иногда да. Это зависит от того, чего вы уже достигли. Сейчас я еще в стадии работы. Это не значит, что я никогда не выйду замуж и не рожу детей, но сейчас я еще к этому не готова!

И пойти на компромисс вы не желаете? У вас не хватит времени и на то и на другое?

Вы же сами говорили мне, что я слишком много работаю! Где же мне взять время и для мужа и для детей?

Джон молчал.

Ну, скажите мне: где?

Если Джон поставил Нину в неприятное положение, то и она в долгу не останется.

Вы тратите свое время на то, чтобы делать все, что вам хочется! — заявил он оглушительно ясным голосом. — Вы хватаетесь и за то и за другое. По-моему, это не ведет вас к успеху, а только изматывает!

«И за то и за другое», — эхом повторила Нина. — Как я понимаю, речь идет о работе? Если женщина желает жертвовать своей карьерой, она может быть замужем и иметь детей?

Не нужно жертвовать карьерой, — убеждал Джон. — Нужно лишь отсрочить ее достижение. Это не означает, что женщина не продвигается по службе, просто все происходит медленнее, чем ей бы хотелось. Этот процесс может растянуться на годы, пока дети не вырастут и не станут жить самостоятельной жизнью.

К тому времени она уже станет старой леди!

Вы не правы! — мягко произнес он, довольно покручивая пальцами, словно уже выиграл спор. — Возьмите женщину, родившую детей от двадцати до тридцати. Сейчас они уже выросли и самостоятельны, а ей всего пятьдесят! Это еще не старость!

Но начинать строить карьеру уже поздно!

А она не начинает. Она начала строить ее много лет назад. Возможно, она взяла отпуск, когда дети были младенцами, а потом работала неполный рабочий день. Потом, когда дети подросли, она стала работать полный рабочий день. Возможно, она не ездила в деловые поездки, а может быть, ей кто-то помогал. Теперь посмотрите, что она имеет? У нее твердая карьера, прочный брак и дети, которые приносят ей большее удовлетворение, чем любая работа! И ей всего лишь пятьдесят!

Переведя дыхание, Джон поднял руку и продолжил:

С другой стороны, возьмите женщину, которая, прежде всего, занялась своей карьерой. Она окончила школу, начала работать и бросила все остальные дела. Она начала подниматься по лестнице успеха все выше и выше. Чем выше она поднималась, тем сильнее ее тянуло наверх. Чем больше денег она зарабатывала, тем все больше нуждалась в них. Всегда было что-то большее, всегда!

И то, что она была женщиной, ей не помогало! — вставила Нина. — Женщине нужно работать вдвое больше, чтобы встать в один ряд с мужчиной!

К ее удивлению, Джон согласился с ней:

Вы правы. И это сделало ее более решительной. В результате она откладывала мысли о замужестве, так как не имела на это времени, откладывала мысли о рождении детей по той же причине. Когда она достигает тридцати пяти лет и теоретически стоит на пороге канцелярии президента, внезапно появляется несколько кандидатов, претендующих на то же место, и один из них — новый зять председателя правления! Таким образом, она остается вне игры. И что же ей остается? — Джон поднял палец. — Она не получает ключевой должности. — Он поднял второй палец. — У нее нет мужа. — Затем третий палец. — А детородный возраст проходит! — Джон положил руки на колени. — Вы считаете, что она счастлива?

Речь Джона на мгновение оставила Нину безмолвной.

Она осталась одинокой, Нина! — сказал он более спокойно. — Она одинока, постепенно стареет и мучается вопросом, что она будет делать, если ей придется уйти на пенсию. Счастлива? Я думаю, она до смерти боится жить дальше!

Оторвав от него глаза, Нина смотрела в пол. Она не раз думала об одиночестве, когда лежала в больнице. Заходили к ней разные люди, но постоянно с нею был только Джон. Без него она чувствовала себя очень одинокой.

Что же чувствует ее мать, которая лежит в частном санатории уже многие годы? Доктора утешали Нину, что мать ничего не понимает и ничего не помнит, но у Нины всегда возникало подозрение, что они ее обманывают, но она трусливо прятала это опасение в дальние уголки памяти. Она все же была паршивой дочерью!

Внезапно почувствовав себя непрошеной гостьей, она взглянула на Джона:

Почему я здесь?

Он нахмурился.

Вы это о чем?

Во-первых, я напомнила вам Дженну. Однажды вы уже имели такую женщину! Я — воплощение того, что вам не нравится, повторение вашей ошибки! Так зачем же мне вмешиваться в вашу жизнь?

Вы здесь потому, что так хочу я!

Но почему?

Потому что я люблю вас!

Но я приношу вам только горе!

Возможно, нет!

Что это значит?! — воскликнула Нина.

Некоторое время Джон не отвечал, но сидел спокойно, нахмуренный и удрученный. Нина ждала. Она снова почувствовала усталость, положила голову на подушку и закрыла глаза.

Рядом звучал нежный голос Джона.

Я люблю вас, Нина! Да, вы правы, вы действительно напомнили мне Дженну, но только в самом начале и только в плане работы! Во всем остальном вы совершенно не похожи. Она была высокой зеленоглазой блондинкой, вы — голубоглазая миниатюрная брюнетка. Она одевалась по настроению, вы одеваетесь, чтобы выделиться. Она улыбалась реплике или шутке, вы улыбаетесь всякий раз, когда хочется. Вы более индивидуальны, чем была она.

Нина открыла глаза и смотрела на него, чувствуя тоску. Пытаясь от нее освободиться, Нина воскликнула:

Джон, но я люблю свою работу!

Он кивнул:

Да, я это знаю.

А вы ее ненавидите!

Он кивнул снова.

Тогда скажите, почему вы так беспокоитесь обо мне?