Орион взойдет - Андерсон Пол Уильям - Страница 83

— Так. — Джовейн сдержал раздражение.

— Так что же ты тогда предпринимаешь?

— Мы разыскиваем Иерна Ферлея, а Фейлис помогает разрушить ту репутацию, которой он пользуется среди населения; я хочу доказать, каким ничтожеством является он на самом деле. («Она выставила условия: хочет, чтобы я гарантировал ему жизнь и свободу, Ладно, но я ведь не фокусник и не могу управлять одновременно всеми событиями».) Я ежедневно принимаю сеньоров и прочее начальство, склоняющееся на мою сторону по различным причинам… ради геанства, пацифизма или социального прогресса. — Джовейн изобразил улыбку. — Или, скажем, рассчитывая на реставрацию социалистических добродетелей.

— Все это вполне возможно совместить. — Маттас широко распростер руки.

— Гея проявляется в нас каждым аспектом. Действуй, осуди прежний застой, посули возродить старинную чистоту нравов. Если это обратит их к геанству — тем лучше.

— Ты знаешь о моей терранской гвардии, — продолжил Джовейн. — Конечно, она только ядро. Но она будет расти и позволит в конце концов разоружить и аэрогенов, и отдельные штаты. Более эффективная и управляемая, а посему и приемлемая для наших соседей. («И повинующаяся не местной заносчивой знати, а мне, Капитану».) Эспейньянцы уже готовы к сотрудничеству.

Вчера как раз в этом самом кресле сидел Яго Диас Гарсайя и обсуждал тот же вопрос.

— Да, Ваше Достоинство, мое правительство готово смириться и пойти на определенные унижения. Разве мы планировали поступить иначе? Вы оправдываете свои действия угрозой с нашей стороны, мы приносим извинения за разнузданных экстремистов. Наша гордость не пострадает ради более высокой цели, — он пренебрежительно махнул рукой. Заученный жест, понял Джовейн. — В конце концов каждому информированному человеку понятно, что наш режим еще не утвердился на всей территории страны, и в глазах населения Домена подобная мысль делает нас не столь зловещими. Оба правительства заявят о стремлении к постоянному сотрудничеству. Начнем с сокращения вооружений.

— А сможет ли Женерал в действительности пойти на него? — спросил Джовейн.

Он уже прозондировал эту почву, но следовало учитывать слишком многое; все было пока еще настолько неопределенным…

— О да, при соблюдении взаимности, — ответил посол Женерала. — Кто еще может реально угрожать нам, помимо друг друга?

— Ну скажем, брожение в Восточной Юропе, — вынужденно проговорил Джовейн.

— Заключив союз, мы сможем добиться вежливого отношения к себе минимальными силами. Маураи продемонстрировали нам, как это делается.

— Эспейньянец остановился, чтобы подобрать слова поточнее. — Но они далеко отсюда. Ваше Достоинство, Северо-западныйСоюз тоже — следует назвать имена наших самых главных соперников — и в ближайшем будущем нам незачем серьезно опасаться кого-либо из них.

— Я не настолько уверен в этом, — сказал Джовейн, вспоминая отрывистое сообщение, полученное сегодня утром. Два самолета сбежали на запад, один из них поднялся в воздух, нагло нарушив суверенитет Домена, другой сделал это лукаво… следовало запросить объяснений у Микли Карста с помощью кода, который иноземный агент дал ему. Однако внимания Джовейна требовали тысячи дел, штаб не был по сути дела организован.

— Возможно, — согласился посланец. — Но не следует ли из этого необходимость в первую очередь крепить единство обеих стран? — Он улыбнулся. — Какой парадокс: чтобы усилиться, надо урезать вооруженные силы? Но ситуация требует того.

«Действительно: ведь армии обеих стран до этого времени были региональными, верными Клану, области, или иному подобному архаизму».

В Джовейне шевельнулась надежда. Разве могло быть иначе в его мире, где теперь пребывала Фейлис?

— Хорошо, — торопливо проговорил он. — Опускаем барьеры между собой, увеличиваем торговлю, открываем путь для миссионеров.

— Помни, на это требуется время, — сказал он Маттасу. — Мы должны преодолеть унаследованное от предков недоверие, различие в интересах… ты все это знаешь.

— Я изучал комаров и все их концепции, — отрезал учены. — Ко мне они не имеют отношения. Я пришел сюда, чтобы спросить, скоро ли ты впустишь в страну Истину?

— Домен никогда не ограничивал свободу исповеданий и философии, — проговорил Джовейн, вновь возбуждаясь.

— Ты знаешь, что я имею в виду, сын мой.

Джовейн погладил бороду. Ее шелк утешил.

— Знаю, — ответил он. — Разве мы не обговорили все это за последние два-три года? Финансовая поддержка учителям и ясновидцам будет предоставлена из казны Капитана; наконец, Учение начнут преподавать всем детям в школах… — И торопливо добавил:

— О нет, я никого не предаю. Я по-прежнему разделяю эти цели. Но только теперь я начинаю осознавать — насколько долгим и сложным может стать этот процесс…

При необходимости Маттас умел быть весьма прямолинейным.

— А я говорю тебе: глину мнут, пока она мягкая, — возразил он. — Реакционеры обескуражены. Они не знают, чего ожидать, и возрадуются, получив долгий мир и призыв к моральному обновлению. Добавь в эту упаковку маленькую помощь для нас, сперва немного, не указывая конкретно, для чего она предназначена… Ты понимаешь меня…

Джовейн вернулся домой поздно. Как и всегда. Когда же они с Фейлис могут побыть вдвоем? А пока каждый момент, проведенный совместно, был украден — отобран у чего-то еще. Но все же он старался напоминать ей, что лишь недавно занял пост и сперва должен укрепить свое положение, прежде чем приступить к осуществлению их общей мечты.

Поэтому к его занятости она относилась спокойно. Джовейну казалось, что идея любви интересует ее больше, чем сама любовь. В отличие от Ирмали… однако в их отношениях уже столько лет одна любезность и вежливая прохладца.

Он застал Фейлис в их апартаментах. Как и все наверху, они были скромны: традиция равенства соблюдалась и в этом. Конечно, у нее была здесь прислуга, и все свое время она могла уделять чтению книг, которые нравились им обоим.

Она плакала. Джовейн встал на колени перед ее креслом, обнял легкую фигурку, попросил объяснить, что случилось, и понемногу утешил ее.