Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107 - Таск Сергей Эмильевич - Страница 33

– Правильно. Многие приходят по пять-шесть раз. Сейчас уже никто не боится. Не то что вначале.

– Пугались привидений? – спросил доктор.

– До смерти. Пришлось даже обратиться в «БУ-БУ».

– А что такое бу-бу? – спросила Кэнди.

«Бюро удивительных и Бесподобных Услуг», вот что такое «БУ-БУ». Они прислали человека, который помогает людям перебороть различные страхи. Какой человек! – с восхищением сказал Кулек.

– Ах! Ох! Ух! – вторили ему привидения.

– Совершенно бесстрашный. Ему приходится по долгу службы ночевать на кладбищах, вступать в схватку с нечистой силой и даже изгонять из квартир мышей и тараканов. И такой человек – подумать только! – когда-то убежал из дому, испугавшись обыкновенного кота.

Флокси вздрогнула.

– А как зовут этого человека, вы не знаете?

– Как же не знать. Тимоти. Такой тихий, интеллигентный, в очках…

– Он!

– Я же говорил! – обрадовался доктор. – Твердый почерк, мужественный характер!

– Ах, он нарочно выбрал такую опасную профессию, – подал голос Ах.

– Ох, какой он мужественный! – поддакнул Ох.

– У-у-ух!

Фикс, всегда считавший, что эмоции только вредят делу, остановил этот поток восклицаний:

– Где его искать? В «ГУ-ГУ»?

– «БУ-БУ», – поправил его Кулек. – Вы можете дать нам адрес?

Геркулес посмотрел на часы.

– Сейчас он в зоопарке. В это время он всегда ходит в зоопарк. Отдохнуть от суеты, полюбоваться на рыжих и хвостатых.

– Точно! – вскрикнул Дэвид.

Все с удивлением посмотрели на него. Дэвид смутился и, уже тише, прочел по памяти:

Где после дождичка в четверг,

Устав от суеты,

Сидит простой английский клерк.

Любуясь на хвосты.

– Что это значит? – спросила Флокси.

– «Зеркальные советы» Квинтера Финтера. Это значит, что мы нашли папу!

Тут все заахали, заохали, заухали. И еще неизвестно, кто громче – люди или привидения.

В зоопарке было столпотворение. Взрослые и дети, все куда-то неслись сломя голову. Первым не выдержал Ух.

– Ух ты! – только и сказал он и дунул вслед за всеми.

– Наверно, сегодня матч по водному поло между моржами и котиками, – предположил Йонинг.

– Или птичий базар, – возразил Фикс. – И все летят за кормом. Слышите, как пищат?

Толпа вела себя, как стая голодных птенцов, требующих пищи:

– Пип! Пип! Пип! Пип!

Дэвид преградил путь воинственно раскрашенному индейцу лет пяти с игрушечным томагавком.

– Пип! – визжал краснокожий, словно устрашая невидимого врага.

– Какой Пип? – спросил Дэвид, придерживая индейца за плечо.

– Ты поднял руку на Великого Кондора, бледнолицый! – сверкнул глазами вождь.

– Какой Пип? – повторил свой вопрос Дэвид и легонько встряхнул вождя.

– Юморительный, – вождь размазывал по лицу мамину помаду.

– Спасибо тебе, Великий Кондор.

Дэвид отпустил вождя, и тот помчался дальше без оглядки.

– Юморительный Пип! Ах, я столько о нем слышал!

– Ох, взглянуть бы на него одним глазком!

Привидения просто пузырились от нетерпения. Еще секунда – и они уже летели над головами бегущих.

– Там Пип! Там папа! – Дэвид тянул за собой остальных.

– Какой еще Пип! – нахмурился сыщик.

– Почему ты решил, что папа там? – спросила мама.

– У него же кошачьи усы! И пушистые рыжие лапы!

Дэвиду не хватало слов объяснить то, что казалось ему таким понятным.

– У нашего папы кошачьи усы? О, боже мой!

– Не надо волноваться, – успокаивал ее на ходу Йонинг.

– И рыжие лапы? Какой ужас!

– Мадам…

– Это моя вина, доктор. «Тимоти, – говорила я ему, – когда тебя обижают, ты должен показывать коготки». Разве я знала, что он последует моему совету…

Она не договорила. На склоне холма, возле открытого вольера, вокруг которого толпились, кажется, все жители Льюисвилля, сидел… «простой английский клерк». Впрочем, простым его мог считать кто угодно, только не она. Ведь это был ее Тимоти, ее дорогой Тим, которого она почти отчаялась увидеть.

Он изменился. Нет, у него не выросли кошачьи усы, и «лапы», судя по первому впечатлению, были того же размера. А вот лицо сделалось волевым, спина разогнулась, в глазах появилось какое-то новое выражение. Какое? У нее будет достаточно времени, чтобы выяснить это.

– Папа! – Дэвид бросился к отцу.

…Я думаю, не стоит им мешать. В такие минуты хочется остаться вдвоем. Вот и Фикс с Йонингом, и Кэнди отвернулись. А потом и Дэвид отошел к вольеру.

– Вот он, загадочный мнезнакомец, – сказал детектив.

– А он и правда юморительный, – хмыкнул доктор.

Пип был великолепен: такой фуфырь с круглым брюшком, на котором едва сходилась крахмальная манишка, в голубых панталонах, набегавших на ярко-рыжие пушистые кошачьи лапы, с серебристым рыбьим хвостом, в элегантном фраке с фалдами-крылышками; но особенно впечатлял мощный клюв какаду и ослиные уши.

Пип разгуливал по лужайке, иногда перелетая с места на место, зависал как стрекоза над прудом с кувшинками, вдруг плюхался в воду и, лениво махнув мощным хвостом, всплывал на поверхность. Словом, показывал зрителям все, на что способен. И благодарные зритель встречали любой его маневр бурными проявлениями восторга.

Дэвид и Кэнди не могла от него глаз отвести. Если бы он только обратил на них внимание… ах! ох! ух!

– Смотри! – сказала Кэнди.

Неподалеку от них привидения затеяли игру. Они выдували из себя мыльные пузыри, и в каждом просвечивала какая-нибудь буква. Буквы летали, складывались в слова, слова – в строчки, строчки – в страницы, и когда пузыри лопались, невесомые листки со стихами еще долго парили в воздухе, прежде чем опуститься на землю. Из-за этих листков (Дэвид насчитал их четыре) чуть не подрались мальчишки. Счастливчики, которым они достались, радостно выкрикивали:

– Насекомое!

– Рыба!

– Птица!

– Зверь!

Почему они так кричат? Дэвид понял это, когда заглянул в еще один, пятый листок, упавший к его ногам. А мальчишки распевали родившиеся из мыльной пены стихи, и такие они были пузырящиеся, такие заразительные, что люди сразу подхватывали незнакомые строчки. Вот уже все – и раскрашенный индеец, и пожилая женщина со слуховым аппаратом, и официантка из трактира «Пальчики оближешь», и джентльмен с зонтиком-тросточкой, – все почувствовали, как их затягивает в водоворот буйного, какого-то сумасшедшего веселья!

Пип подлетел поближе и уселся в двух шагах от того места, где стояли Дэвид и Кэнди. По тому, как задвигались его длинные уши, как зашевелились его роскошные усы, было видно, что устроенный в его честь концерт доставляет ему удовольствие.

А Дэвид разглядывал его вблизи и бормотал:

– Кто же ты на самом деле? Пип или Фосс? Фосс или Пип?

Юморительный Пип

1