Точка отсчета - Крабов Вадим - Страница 44

- О, прекраснейшая к тому же большой начальник! - с улыбкой прокомментировал это заявление гладиатор.

- И ты совсем не удивился вызову в храм, - тоже с улыбкой констатировала жрица.

- Элементарно, из-за бивней, - пожал плечами Рус все с той же дурацкой улыбкой. А вот с лица Орифии улыбка пропала.

- Почему же ты их не сдал, если добыл.

- То есть, как это не сдал? Очень даже сдал, через купца Дигона Богатого, - произнес Рус с огромным удивлением, - я за наградой пришел! Разве не положено за честную сдачу бивней, добытых с огромным трудом? Я чуть не погиб в этом проклятом пятне! - в конце речи он даже вскочил от возмущения.

- Сядь, - чуть повысив голос, твердо сказала жрица.

- Извини, прекраснейшая, но я возмущен! Мне так легче, - доверительно пояснил он и продолжил круговое хождение по кабинету, - как я мог не сдать, я законопослушный Этруск! Я от тех ужасов в пятне слегка повредился памятью, но как только узнал, что вы закрыли Лес на три декады раньше обычного, то сразу сказал Дигону передать бивни. Да я бы вообще не пошел в тот проклятый Лес, если бы знал, а так думал - успею. Деньги, будь они неладны! - с этим досадным возгласом сел на свое место и сразу выпил вина, налив его сам себе из изящного кувшина.

"Каков нахал!", - удивленно, но со странной симпатией подумала Орифия. Тем не менее, свою работу она знала.

- Так почему не обратился в храм, потеря памяти наша специализация. Заодно и бивни сам бы принес.

- Хотел, да Дигон отсоветовал, - махнул он рукой, - сам все вспомнишь, говорил, погости пока у меня. А мне что? Денег нет. Я и согласился.

- Расскажи о себе. Откуда родом, где жил, как твое полное имя, - жрица сменила тему. Не так она представляла допрос, совсем не так. Гладиатор, мягко говоря, удивил своей наглостью.

- Прекраснейшая Орифия, - положив руку на сердце и доверительно склонившись к жрице, Рус начал речь, - я бы рад рассказать тебе все, как перед богами, но не могу. Связан клятвой. Старой фамильной клятвой, которую дает весь мой род в Этрусии и поверь, тому есть причины, - расслабился и откинулся на спинку, - а в Горгону я пришел ранней весной. Город богатый, хорошая алия, думал наняться, но на свою беду встретил в кабаке разведчика, чтоб его дарки разорвали! Прости, прекраснейшая, - она лишь махнула ресницами, - выпили, разговорились…

- Пешком пришел? - внезапно перебила его Орифия, - и откуда.

- Ты прости меня, прекраснейшая, - в этот раз жрица поморщилась на этот "титул", - но не люблю, когда меня перебивают. С крестьянскими подводами приехал из Люботополя. У меня, как понимаешь, единорога нет, - это произнес саркастически, - так вот. Где я остановился-то… ах, да! Он не поверил, что я Этруск, я доказал, поклялся Френомом. Эх, все сомневаются! Но что сделаешь, если ростом не удался! Дальше что было… Выпили мы изрядно, он узнал, что я из лука в глаз бью и предложил в пятно прогуляться. Я, дурак, согласился! Так он меня одел на следующий день как надо, бальзам дал, меч лесной, лук и мы пошли. Так-то я парник, это значит двумя мечами владею, и смею заметить самый лучший, прекраснейшая, - Рус сделал вид, что не заметил, как она морщилась.

- Опиши мне его и какие ценности собирались добыть, - сказала она медленней, чем обычно. Входила в транс.

- А я знаю какие? Он говорил все, что добудем. А выглядел он… чуть выше меня и потолще. Волосы с проседью, лет пятьдесят, из простых. Одет как разведчик - в штанах и весь в зеленом. И меня так одел. Да, назвался Григом и сам он не местный, это я заметил - по улочкам плутал. Название кабака не помню, но могу показать, хотя… за Гнилым перешейком их как муравьев в муравейнике, но память у меня хорошая, вспомню. Я в те ворота в город зашел. А что было в Лесу, прекраснейшая, тебе лучше не знать! В кошмарном сне не приснится! От того Ягодника стрелы отскакивали, а говорил, шельмец, что они со Знаками! С особыми, мол, невидимыми. Я не оплошал, увернулся, а вот Григу досталось в ногу, но и Ягодник ногой в яму попал и хрясь! Я не растерялся и располосовал его всего, - Рус разгорячился от рассказа, вскочил, глаза загорелись, будто заново переживал. Жрица не перебивала, слушала в легком трансе. "А ведь не врет!", - астральное тело показывало полную совместимость со смыслом слов.

- Григ кричит, я к нему. Мажу бальзамом - легчает. Вдвоем вырубаем клыки, а дальше разделать не успели: как на нас навалились! Волки стаями, птички какие-то, хорошо по одной. Рубились, стреляли, бежали, и мне что-то по лбу прилетело, - Рус сделал паузу, успокаиваясь. Сел, - очнулся на самой границе. В руках бивни и ничего не помню… - налил вина и залпом выпил.

- Вот такая история.

- Что было дальше, - спросила Орифия голосом чуть более низким, чем раньше, что всегда выдавало состояние легкого транса.

- А что дальше. Подобрал меня купец. В то время самочувствие у меня было, сама понимаешь, прекраснейшая, подлечил каким-то эликсиром, а уже дома заявил, что контрабанда, лооски, ой, прости, прекраснейшая, на три декады раньше пятно закрыли, надо сдать бивни. Я и сдал. Он обещал отнести их вам. Потом сто гект от вас принес, как премию. Но я как настоящую цену бивням узнал, то сразу понял - обманул купец. Ну да боги ему судья, я не жадный. А как мальчишка от вас прибежал, так сразу обрадовался - не забывают меня боги! А сколько мне еще положено, а? Нет, я не жадничаю, но все же.

Орифия вышла из транса ошарашенной. Этруск лгал самую малость, как и положено честному хвастливому недалекому человеку.

Это что же получается, Дигон зажал один бивень и решил свалить на Этруска? Того бивня наверняка уже и нет, дела у купца шли не так блестяще, как он пытался всем показать, а после каравана пошли в гору. Если бивень пристроить Пылающим, то… может быть, может быть… А зачем купец вообще один бивень сдал, мог бы утаить. Но тогда мы не узнали бы о гладиаторе… подожди, а Этруск ли предо мной? Мало ли, что в гладиаторской метке написано.

Жрица легко встала, за ней поднялся Рус.

- Сядь, Рус Четвертый, я быстро, - с этими словами подошла к красивой резной деревянной шкатулке и вытащила из неё ветку Древа Лоос, покрытую письменами.

- Возьмись за другой конец, - сказала, протягивая незасыхающую ветку Этруску. Тот смело взялся. Жрица на секунду прикрыла глаза и как только открыла, произнесла, - можешь отпускать.

Встала, медленно подошла к шкатулке и аккуратно водрузила артефакт на место. Медленно прикрыла крышку. Все это время усиленно думала:

"Чистокровнейший архей. Такое бывает крайне редко, пожалуй, только в царских родах. Фамильная клятва. В Этрусии давно идут трения за престол, один род против другого… о чем я, не мое это дело! А он хоть и хам, да ничего… есть в нем что-то… Спокойно, Орифия, нельзя так сильно хотеть…"

Медленно вернулась на место.

- Может, предложишь даме вина?

- Конечно! - Рус неуклюже засуетился и налил оба бокала.

"Воспитывался он явно не при дворе", - отметила она с усмешкой, но желание только распалилось.

- Признайся честно, что у вас за трения с Дигоном.

Этруск насупился.

- Прекраснейшая, я не доносчик. Наши проблемы - это наши проблемы.

- А вот он доносчик. Представь себе, он написал, что ты украл у него бивень, который ты же контрабандой вынес из закрытого пятна и который он хотел сдать нам, - в это время она изящно потягивала вино из дорогого стеклянного бокала, - и ты прав, за добровольную сдачу положено вознаграждение. Небольшое. А за контрабанду смертная казнь или огромный штраф. За бивни Ягодника - штраф в пять тысяч гект каждый.

- А смерть за что?

- За шкуру и желчь Засадника и… некоторые цветы, - жрица отвечала все более томно, - так что у вас с купцом? Ответь не как таможеннику, а просто как любопытной женщине.

И Рус поплыл:

- Да какие трения! Он собрался стать моим компаньоном в гладиаторском контракте, а я нашел настоящего мастера - Леона. Не слышала? Он Месхитопольский.