Точка отсчета - Крабов Вадим - Страница 4

- Приглашаю тебя, братан, в кабак. У меня все схвачено.

- Сдуйся, Пашка, лопнешь! - засмеялся Вовчик.

- Обижаешь! Нет, я серьезно, - сказал, демонстративно вытаскивая пачку Мальборо, - филки есть, мэтр знакомый.

- Пошли! - с радостью согласился друг.

Когда еще доведется, на стипендию не погуляешь. И плевать ему было, что будет выглядеть там, как чмо. Хотя…

- Я сейчас по комнатам пробегусь, шмотки подберу, - в общаге это легко.

- Давай, давай, - с покровительственной усмешкой прокомментировал Пашка.

У него действительно оказался знакомый метрдотель, который посадил их за отдельный столик, сняв с него табличку "не обслуживается".

- Ты че, Вовчик, совсем умом тронулся? Тебе же только-только восемнадцать исполнилось! Она че, беременная? Нет!? Хоть ты и мой друг, я тебя уважаю, но ты дурак. Я твой шаг не понимаю.

- Эх, Пашка, да как тебе объяснить-то! Люблю я её, понимаешь? И она меня! - друзья были в хорошем подпитии.

- А жить будете в шалаше на ваши стипендии?

- Нет, братан, у меня есть план. Она так и останется в меде, а я курс закончу и брошу. В технаре как раз категорию "Б" дадут, и я сразу в таксопарк пойду. Конечно, сначала придется послесарить за копейки, зато потом… Знаешь, сколько таксисты имеют?

- Да уж лучше тебя! А жить где?

- Если с общагой обломится, домик в Париже сниму, там за копейки можно.

- В этом бичевнике? А колбаску, фруктов с рынка бабе покушать, не в обиду тебе, братан, а на подруг в фирменных шмотках она как смотреть будет? Тебе это как, братан?

- Давай не будем о грустном! Годик потерпим, мы с ней все это обсуждали, - расстроился Вовчик. Болезненная тема - безденежье.

- А про армию - забыл? Тебя же сразу загребут.

- Откошу, - отмахнулся Вовчик, расстроившись еще сильнее.

- У тебя что, блат в военкомате?

- Прорвусь как-нибудь, не переживай! - больше для себя сказал, для уверенности, а настроение, не смотря на выпитое, сошло на нет. Практически протрезвел.

- Ладно, Ромео, вижу - у тебя все серьезно, - сказал после участливой паузы Пашка, - отговаривать бесполезно. Но для чего нужны кореша? Правильно, чтобы помогать друг другу! Вспомнил я одно дело, верняк! Для себя берег, но чего уж теперь, тебе нужнее.

- Воровать я с тобой не пойду, - решительно заявил "Ромео". Был у них опыт в детдоме - попались. Вовчику этого хватило.

- О чем ты молотишь, какое воровство!? - возмутился Пашка, - я деловой человек и знакомые у меня будь здоров! Кстати, в военкомате блат имеется, могу замолвить словечко.

Откуда у восемнадцатилетнего бывшего детдомовца такие знакомства? Тогда Вовчик об этом не задумался. И дело Пашке "вспомнилось" как нельзя кстати, что тоже странно. Хотел поверить другу и поверил, очень уж деньги нужны были.

Задача элементарная: перегнать машину с грузом из пункта А в пункт Б. Очередь из желающих совершить сей подвиг огромная, но Пашка замолвит словечко, доверят дело исключительно Вовчику. Путевка, накладные, талоны на соляру - все чин чинарем. Расчет по прибытии, обратно на поезде. Езды туда пол дня, обратно столько же - всего сутки работы. Вовчик, отогнав сомнения, согласился.

Задержали его на втором по счету посту ГАИ. Летеха оказался въедливым, заметил нечеткость печати в накладной. И пошло-поехало! Вовчика закрыли, он "включил дурака".

Мол, подошел незнакомый мужик на рынке, разговорились, он и предложил заработать. Да, как дурак согласился. Сам мужик должен был встретить в конце трассы. Нет, не задумался, что похищенное везет, откуда!? Я сам детдомовский, деньги позарез нужны. Если бы не отец Джульетты с его связями, то пошел бы честный детдомовец по этапу. Не вынесло отцовское сердце плач дочери.

Доказухи действительно практически не было. Небольшая суета в милицейских верхах - хороший человек замолвил словечко, и Вовчик под подпиской. Следующий этап - военкомат с горячим заявлением о немедленном призыве на службу Родине и застучали колеса поезда, увозя команду на юг. Тогда Вовчик еще не знал, что в Афган, да ему было без разницы: сердце грела любимая Джуля и она дождется! Всего-то два года.

Третий поворот - злополучная колонна, где Вовчик стал зверем.

Общество "афганцев", "сухой закон" с расцветом "паленой" водки, открытие первых кооперативов, рэкет, крышевание - крутым поворотом не считаются. Просто покатился по проторенной ветеранской организацией дорожке. Мстить Пашке, искать встреч с Джульеттой после армии не стал. Забыл о них. По крайней мере, очень хотел забыть.

"От знака четвертый поворот", помнил Вовчик, "не пропустить бы", и стал считать.

"Первый… второй… третий…" и словно со стороны услышал визг тормозов, юз колес по мокрому асфальту и глухой удар. Будто кто-то другой нажал на тормоз, не сам. Не обращая внимание на ругань свалившегося Роба, Вовчик выскочил из машины.

За секунду до этого, буквально в двух метрах от капота материализовалась, иначе не скажешь, девушка, точнее молодая женщина в ослепительно-белом платье. Вернее светилась вся девушка вместе с одеждой. Непонятно от чего - свет фар такие переливы всех цветов радуги не дает. Женщина удивленно смотрела на приближающийся автомобиль и даже не попыталась отпрыгнуть в сторону. Вовчик на полнейшем автомате вдавил педаль тормоза. Она сложилась на капот и отлетела, исчезнув из света.

"Хорошо, что я медленно ехал!", пронеслось в голове у водителя, "но какая же она дура! Наверняка сумасшедшая". Про внезапное появление, про странное свечение задуматься не успел, сейчас главное оказать помощь.

Женщина лежала на спине с открытыми глазами, в которых застыло безмерное удивление. Зрачки были расширены так сильно, что радужка практически отсутствовала. Переливчатое свечение окружало её неосязаемым, но задерживающим дождь коконом. На лице, на длинных темных волосах собранных хитрой заколкой с синим драгоценным камнем, на идеально белом платье, напоминающем римскую тунику, не было ни пятнышка грязи. Она была красива кукольно-правильной бездушной красотой, и при этом на ней не было ни грамма косметики.

- Эй! Девушка, ты меня слышишь? Ты жива? - Вовчик опустился перед ней на колено, боясь прикоснуться. Откуда страх, откуда свет, откуда взялась на пустой дороге, наконец, где грязь, которая должна была заляпать хотя бы платье - эти мысли старательно гнал от себя, оставлял на потом.

Женщина не обращала на него внимания.

"Без сознания? Может, вовсе мертва? Как убедиться?"

С трудом преодолев иррациональный страх, Вовчик прикоснулся к идеально чистой шее. Сердце девушки бешено колотилось. Приложив дополнительно еще немало усилий, руки просто отказывались слушаться, ветеран боевых действий вяло хлопнул её по щеке. А задумывал дать увесистую пощечину.

Взгляд женщины приобрел осмысленность и сконцентрировался на сидящем рядом мужчине. Вдруг она резко села, скривив лицо в брезгливо - презрительной гримасе, бросила к нему правую руку с блеснувшим на пальце перстнем и со словами:

- Канданаверо, брегон! - по крайней мере, так послышалось Вовчику, прикоснулась ладонью к его голове.

Он и хотел бы дернуться, но не смог. Мир перестал существовать. Как лампочку в подвале разбили или глаза лопнули - кому как удобней.

- …твою мать! - закончил длинное ругательство обалдевший Роб.

Он только что открыл дверку, опустил одну ногу на землю и так и застыл в полу скрюченной позе с открытым ртом.

Сверкающая женщина в поразительно белоснежном легком платье коснулась головы Вовчика и тот тоже засверкал почище новогодней елки. Спустя несколько мгновений оба полыхнули еще ярче и исчезли. Совсем. Испарились, улетели, растаяли, да вообще хрен знает куда подевались, но факт остается фактом: фары освещали пустую трассу, захватывая метрах в пятидесяти долгожданный асфальтированный поворот направо.