Джунти взмахнул пращой и запустил камень в атамана нечисти. Прицелиться как следует он не успел, но камень все же попал в ногу лиса. Тот заверещал от боли и свалился в канаву вслед за своими воинами.

В воздухе повисла угрожающая тишина. Потом раздался голос Флинки:

— Ребята, зачем вам этот меч? Отдайте его нам, и мы уйдем, честное слово!

— Меч или не меч, а я клянусь, что перебью вас всех и заберу ваше аббатство! — свирепо зарычал Рыж. — Война до последней живой души, слышали меня?

Две половинки сломанной стрелы полетели обратно в канаву. Сестра Сетива перевязала рану Торана. Он презрительно рассмеялся в ответ на угрозу рыжего лиса:

— Война, говоришь? Нос не дорос у тебя до нашего аббатства.

В канаве Флинки пожал плечами:

— Куда денешься, прав речной пес. Не взять нам такую крепость.

Рыж, нянча свою ногу, свирепо уставился на Флинки:

— Ты за кого, за нас или за них?

Флинки взмахнул лапами.

— Вождь, какой разговор, я в доску свой! — с жаром заверил он. — Но ведь дело-то приняло такой оборот…

— Ну и что ты можешь предложить? — уставился Рыж на горностая, снова доверяясь его хитрости.

Флинки вздохнул.

— Пусть они думают, что нас тут больше нет. И через денек-другой мы их сможем застать врасплох.

В аббатстве тем временем повариха Гурвел, пыхтя, взбиралась на стену, волоча ведро с кухонными отбросами. Из ведра торчала оперенная боевая стрела, та самая, которая не попала в аббата.

— Ху-урр, гляньте-ка, какое безобразие! — возмущенно пожаловалась повариха. — Я несу помои в кучу компоста, а тут эта штука плюхается прямо в мое ведро!

Джунти вынул стрелу из ведра.

— Не волнуйтесь, мэм, ведро цело. И вас, к счастью, не задело.

В канаве Неистовый Рыж обдумывал предложение Флинки.

— И сколько дней ты предлагаешь выжидать?

Беседу прервал жалобный голос ежа Джунти:

— Добрый сэр, извините, здесь у нас кое-что для вас…

Лис вскочил, забыв про раненую ногу.

— Ну-ка, подсадите меня… Кажется, до них дошло, что дело пахнет жареным. И ждать не пришлось! Вот он, мой магический меч!

Его вытолкнули из канавы. Но он тут же свалился обратно — вонючий, обляпанный кухонными ошметками и остатками двухдневной давности. На стене раздался громовой хохот. Команда Рыжа, воротя носы, отскочила от атамана подальше. Сам Рыж соскребал с себя помои и скрежетал зубами:

— Сколько бы ни пришлось ждать — они покойники, все до единого. Я им покажу, как надо обращаться с Неистовым Рыжем.

Полкотлеты нежно улыбнулся лису:

— Хрумк!

Неистовый Рыж и его шайка отошли в лес. Пищей их в изобилии снабжала щедрая природа — фрукты, ягоды и дикие овощи росли повсюду, только лапу протяни. Кривохвостиха и Юппа готовили еду на всю шайку и сплетничали у костра.

Юппа ощипывала куропатку, подбитую стрелой Рогга, и ворчала:

— Да, надолго мы здесь застрянем. Рыж настроен серьезно, ничем его не собьешь.

Кривохвостиха яростно рубила кинжалом корни одуванчика и дикую петрушку.

— Точно так. А где наш бесстрашный вождь? Что-то я его давно не видела.

— Принимает ванну в ручье, — сообщил Голозад, подошедший с изрядным пучком водяного кресса. — Уж очень его Рэдволл запугал. Две ванны за сезон — это уж слишком. А он только весной купался.

Флинки вышел из кустов, волоча мешок груш.

— Да, купание ослабляет и изнеживает. Как там насчет еды?

Кривохвостиха отмахнулась от приятеля:

— Да будет, уже скоро. Сядь вот здесь да помешивай полегоньку. И спой нам что-нибудь.

Флинки знал больше песен, чем все члены шайки, вместе взятые. Он не заставил себя упрашивать и запел во весь голос залихватскую бандитскую песню.

Не успел он дойти до припева, подошел мокрый атаман. С него текла ручейками вода.

— Замолкни. Едим и выступаем. Шевелитесь.

Флинки широко улыбнулся вождю:

— Куда идем, позволительно узнать?

— Пора осмотреть стены аббатства. Может, найдем какую лазейку.

Флинки переглянулся с Кривохвостихой. Та тоже обратилась к шефу:

— Дак… Стемнеет уж скоро.

Неистовый Рыж протянул ей пустой котелок, чтобы получить свою атаманскую долю.

— Вот и хорошо. Самое время для работы.

Стоя на стене, аббат Кэррол озабоченно вглядывался в тропу и канаву.

— Неужели мы их больше не увидим? Как думаешь, Торан?

Торан стоял рядом с аббатом, держа в лапе шест с прикрепленным к верхушке острым кухонным ножом. Такое же оружие держал и еж Джунти.

— Хотелось бы верить, — ответил Торан после недолгого молчания. — Да только лучше не рисковать. Вот подежурим ночь, стену обойдем… А там видно будет.

Аббат похлопал обоих по плечам:

— Я на вас надеюсь. Закусить вам пришлем.

В этот теплый вечер Пещерный зал был заполнен развеселыми обитателями Рэдволла. Детвора и взрослые радовались счастливому избавлению от врагов. И уж ради такого случая мамаша Гурвел постаралась с ужином. Подали грибной суп, свежий хлеб, яблочносмородиновый торт нового урожая, для которого малыши в первый раз собирали ягоды в саду.

Кротоначальник Двурл улыбнулся сестре Портуле:

— Приятного аппетита, сестра.

Сестра Портула подняла кружку Октябрьского эля:

— Ваше здоровье, Двурл. А вот Марта выглядит озабоченной. Что с ней?

— Полагаю, она беспокоится о своем безрассудном брате.

Сестра Портула обратилась к Марте:

— Не беспокойтесь, Марта. Хорти скоро вернется и объест аббатство с крыши до подвалов.

— Я тоже так думаю, — улыбнулась Марта. — Но все равно беспокоюсь.

Аббат Кэррол поднялся:

— А вот я вас постараюсь развеселить. Однажды подцепил я песенку у старой морской выдры.

— Вы… будете петь, отец настоятель? — удивилась Марта.

— А что тут удивительного? Гурвел сказала как-то, что я пою, как птица.

— Как издыхающая утка, должно быть, — ухмыльнулся брат Гелф. — Просим, просим, Кэррол!

Аббат набрал в грудь воздуха:

— Ну, начнем. А вы подхватывайте последнюю строку каждого куплета: «Эй, молодцы! Отдать концы! Йа-хо!»

Все восторженно захлопали. Поющий настоятель! Это что-то новенькое в стенах Рэдволла. Кэррол, немного смущаясь, запел. И удивил присутствующих сильным, звучным баритоном, неожиданным для старой мыши.

Ходил корвет «Корыто»,

Гроза заморских стран.

Все было шито-крыто,

Лягушка — капитан.