Могущество и честь - Коваль Ярослав - Страница 67

— Едва ли, — и по его тону я понял, что вот он, ещё один человек, с которым на тему верховной власти не стоит шутить. — Думаю, его величество очень хорошо видит, на кого из подданных он может по-настоящему опереться.

— Однако мятежники же раньше почему-то рассчитывали на поддержку этих графств.

— Каждый может заблуждаться. Главное, чтоб заблуждение не зашло слишком далеко.

— Значит, тот офицер, который всё-таки оказал мне затребованную помощь при знакомстве с замковым хозяйством, получит помилование?

— Да. Но в императорской армии ему никогда не служить.

— Подозреваю, любой прокол с его стороны повлечёт особенно жёсткое наказание.

— Ну, не любой, — тут Раджеф позволил себе усмехнуться. — Воровство или, к примеру, соблазнение чужой жены не относится к числу государственных преступлений.

Супруг Аштии оказался нормальным мужиком, с которым можно и выпить вместе, и обсудить дела, и дождаться поддержки. Неразговорчивый, да, сумрачный, замкнутый, если рта не откроет, так и не узнаешь, что он думает о тебе и твоих словах. Зато в нём чувствуется надёжность и серьёзность. Он не балаболка какая-нибудь малолетняя, за каждое слово может ответить, а лучше вместо болтовни представит сделанное дело. Или послушает, что скажут другие — и полезно, и безопасно.

Он из тех служак, к которым знания и опыт уже пришли, а инициатива ещё не заскорузла. Он тоже наверняка имел про запас с дюжину интересных идей для боевых операций в сложных ситуациях, и при необходимости мог ими поделиться. Ему тоже вряд ли нравилась сложившаяся картина, заполыхавшая с внезапной мощью настоящая гражданская война. Пожалуй, в отличие от меня, он был сим фактом по-настоящему шокирован, но по нему ни за что не скажешь. Подлив ему вина, я попробовал прояснить этот момент, однако получил в ответ пару вежливых, кратких и ничего не значащих фраз.

Тоже верно, не моё ж дело. Хоть я теперь и свой, однако в душу истинного имперца меня никто не приглашал.

— Что скажешь по поводу новых бойцов? — спросил Акшанта, когда слуги подали медовые лепёшки, ломтики фруктов и сладкие соусы — приятное завершение обеда. — Имею в виду гладиаторов, как мужчин, так и женщин. Как себя показали?

— Хорошо. Они неплохо и довольно быстро приучаются работать в группе, главное, чтоб не возникало споров по поводу старшего.

— А таковые возникают?

— Нет, если заранее всё оговорено. Я к тому, что гладиаторов как бойцов можно использовать, но нужно заранее и подробно объяснить многое из того, что солдатам даже упоминать не надо.

— Это-то ясно.

— Если б была возможность отправлять гладиаторов на месяц-другой в учебный лагерь…

— Такой возможности нет.

— Понимаю. Потому и сказал. Но объединять их в группы более чем десять человек, не разбавив бойцами из уже сложившихся подразделений, нет смысла.

— А что касательно женщин-гладиаторов?

— Да, этих с мужчинами-солдатами не сольёшь. Но их тоже лучше всего использовать небольшими группами.

— Ладно. Раз ты с ними справился, то они останутся под твоим началом. Распоряжайся, как считаешь нужным. Женскими отрядами тоже.

— Понял.

— Собственно, скоро в Малый прибудет небольшое подкрепление, которым ты сможешь пополнить свой отряд.

— Мой отряд в пополнении не нуждается. Всего двое раненых, это несущественно.

— Тогда не в пополнении, а в дополнении. Вместе с подкреплением прибудет женщина, которую госпожа Солор советует тебе поставить командующей над отрядом бывших гладиаторш. Она сказала, ты эту женщину, вернее сказать, вдовицу, знаешь.

— Кого именно?

— Её зовут Эния Одей Самиш.

— О, знаю, конечно. Я ведь учился у неё и её отца…

— Да, именно она, — Раджеф тактично не стал акцентировать внимание на моём обучении. — Она приведёт ещё одну сотню женщин-бойцов. Госпожа Солор считает, что сударыня Одей Самиш должна справиться с командованием. Однако в случае, если она не будет справляться, её, разумеется, разрешено заменить на кого-то, кто покажется тебе более подходящим.

— Допускаю, что Эния справится.

— Подчинённую женщину разумно называть по имени лишь в том случае, если ты готов на ней жениться, — подсказал Акшанта.

— Понял. Больше себе такого не позволю. Хотя, подозреваю, даже если позволю, она за меня замуж не пойдёт.

— Это дело другое. Вдруг бы согласилась. Почему бы и нет.

— За чужака-то?

— Брак с чужаком имеет свои преимущества, — гвардеец усмехнулся. — Особенно если девушка или вдовушка не вписывается в представления об обычном. Муж-чужак может оказаться снисходительнее. К тому же ты делаешь стремительную и очень яркую карьеру. За тебя сейчас могут отдать даже очень богатую невесту, хоть она и станет второй твоей женой.

— У меня на родине так не принято. У каждого из нас только по одной жене.

— А у женщин — по одному мужу? — с любопытством спросил мой собеседник.

— Ага.

— Что ж. Удобно и просто.

И на этом разговор на личные темы прервался. Мы обсудили ещё пару важных вопросов по делу, после чего Раджеф ушёл отдыхать. Я же сообщил Аканшу, что у нас остаётся всего два дня на то, чтоб подготовить отряд к следующему рейду, задачи которого мне пока неизвестны, но это не суть важно. Зам со мной согласился, охотно попробовал местного вина и с благодарностью принял предложение поужинать в обществе Акшанты, Ильсмина, Хидбара и моём.

Следовало пользоваться возможностью поесть и отдохнуть в приятной атмосфере и добром обществе. Замок, по сути, уже перешёл из-под моей власти во власть старшего гвардейского офицера, но прислуга пока работала на меня с полной отдачей, и повар только рад был показать всё своё искусство — в расчёте, что и при новом хозяине цитадели он останется на этом завидном месте.

Я не надеялся, что Эния вспомнит меня. Но она, действительно прибывшая в замок с двумя сотнями бойцов подкрепления (свеженькими, только-только из учебки), лицом дала понять, что узнала. Но не переступила рамок, обозначенных уставом, — девушка явно смотрела на меня, как на своё начальство. И едва ли создаст мне хоть малейшую проблему.

— У меня не так много опыта командования, как хотелось бы, — сказала она с улыбкой в ответ на мой вопрос. — Но я горю желанием получить его.

— Желание — уже полдела. Госпожа Солор считает, что ты справишься, а значит, как минимум шанс у тебя будет.

— Я рада, — Эния плеснула взглядом по сторонам и, убедившись, что нашу беседу никто не слушает, а на моей физиономии мелькает неуставная усмешка, добавила: — А ещё я рада, что услуги нашей школы командиру больше не нужны.

— Разве это может радовать, когда усердие клиента лишает вас дохода?

— Командир может не верить, только ведь намного приятнее обнаружить, что ещё один человек стал настоящим воином не только по умениям, но и в душе, чем разбогатеть на лишние полтысячи полулун.

— Трудно поверить.

— Денег у семьи Одей и без того хватает. И грустно сознавать, что ты смог дать человеку только физическую форму, но не научил его любить всей душой этот образ жизни и образ мыслей. Не сделал в полном смысле слова своим.

— И многие возвращаются?

— Практически все. За редчайшим исключением. За все годы я помню лишь троих, кто ни разу к нам не возвращался.

— Один из них я?

Девушка улыбнулась ещё шире и кивнула.

Как я понял, дополнительная сотня гладиаторш состояла из женщин уровнем чуть похуже, чем предыдущая. Но какое это может иметь значение в нашем случае? На войне от солдата не требуется головокружительное искусство владения мечом, куда важнее то, что я назвал бы комплексным искусством выживать. Правда, лучшие гладиаторы и им владели немного лучше, однако несколькодневная подготовка могла сгладить разницу — по крайней мере, в нынешних обстоятельствах.

Оценивая количество гладиаторов, поступивших в моё распоряжение, я начинал понимать, что правитель и люди Аштии его именем, кажется, выгребли из школ и с арен всё самое-самое. Так что представления на долгое-долгое время останутся без своей элиты и поскучнеют. «То-то разочарование для любителей», — подумал я злорадно. Ещё с тех времён, с почина моей карьеры имперца, я сохранил стойкую нелюбовь к этому развлечению, так ни разу и не сводил жену на бои и сам не ходил, хотя меня звали. Почему-то армейская практика лишь укрепила меня в подобного рода нелюбви.