Запретный плод - Джонсон Сьюзен - Страница 34

Последнюю фразу она сказала так горячо, что Этьен невольно улыбнулся.

— Возможно, хотя, я считаю, мы могли бы продолжить обсуждение этого вопроса чуть позже. Я просто хотел сообщить эту новость сам, прежде чем это сделает ктонибудь другой. — И добавил с улыбкой: — Я стал пропускать свои визиты к Гектору.

— Мы всегда ждем тебя, папа. И ты знаешь это. Что бы ни случилось. Ты можешь приезжать к Гектору, когда тебе удобно. Если меня не будет дома, я могу отдавать распоряжение няне, чтобы она приводила его к тебе. Ой, пора спасать твои часы! Теперь его можно отвлечь только клубникой.

Обратившись к Бурже, герцог де Век уже не выглядел таким добродушным, каким был с детьми. Фелис Бурже точно и кратко прокомментировал ограничения в законах Франции относительно разводов. К сожалению, в данном случае не было и речи о взаимном согласии. У Изабель был выбор: подавать прошение относительно развода или оспаривать ходатайство герцога. Тогда слушание могло тянуться в судах бесконечно изза взаимных претензий и апелляций. Кроме того, если герцогиня подаст прошение относительно того, что в случае развода она понесет серьезные материальные убытки, наиболее вероятно, что министру юстиции, Корте Монтеньи, это дело может показаться не только трудным, но и…

— Вы хотите сказать, что решение этого вопроса невозможно? — тон герцога не оставлял сомнений о его отношении к словам адвоката. Бурже был очень молод. Возможно, его репутация была не совсем заслуженной. Достаточно ли у него опыта?

— Почему невозможно? Просто я хотел обрисовать препятствия.

Фелис Бурже, сын крестьянина, пробившись благодаря усердной работе и своим способностям, хорошо умел видеть препятствия. В этом ему не было равных. Люди из привилегированных классов, такие, как герцог де Век, препятствия не любили. Могут ли те, кто привык повелевать, понять, насколько серьезны препятствия, стоящие у них на пути?

— Как долго может продлиться бракоразводный процесс? — спросил Этьен, поскольку Бурже не сказал, что развод невозможен. Если бы Бурже это сказал, герцог попросту нашел бы другого адвоката.

— Брат герцогини — министр юстиции. Это плохо для нас. — Молодой адвокат наклонился вперед, подчеркивая эти слова.

— Конечно, это большая помеха.

— Огромная, — уверенным тоном добавил адвокат, — но преодолимая.

— Как долго это продлится? — повторил Герцог.

— Это зависит от герцогини. Вы говорите, что она против?

— Она так сказала. Лично я полагаю, что дело в цене. Я сказал ей, что она просто должна назвать ее.

Женщина, на которой герцог собрался жениться, должна быть весьма необычной, подумал Бурже. Он знал репутацию герцога и его отношения с женщинами. О супружестве речь никогда не шла.

— Есть определенное беспокойство относительно времени, которое потребуется на развод? Герцог улыбнулся в ответ.

— Ничего другого, кроме моего собственного эгоистического желания снова жениться.

— Вы, конечно, понимаете, что имя женщины, на которой вы собираетесь жениться, не должно фигурировать в деле о разводе? Иначе, в соответствии с законом, развод будет запрещен.

— Конечно.

Как было бы прекрасно, подумал Бурже, если бы с законом было так же легко договориться.

— Я предлагаю, чтобы вы поговорили сначала с герцогиней… В качестве предварительной процедуры.

— Старый Лэтэв будет шокирован.

— Значит, она не обращалась к другому адвокату?

— Когда я говорил с ней вчера, она полагала, что этим разговором все и закончится. Вы можете поговорить для начала с Лэтэвом. Я не знаю, как это делается в такой ситуации. Возможно, если вы лично переговорите с ней, она смогла бы выразить свои пожелания конфиденциально, и я готов к любому из ее запросов.

Герцог был сдержан, как большинство людей его круга, отметил для себя Бурже. Он прекрасно понимал, что, если бы герцог мог избежать сегодняшней встречи, он избежал бы ее. Как бы между прочим Бурже предупредил:

— Это может оказаться очень дорогостоящим делом, учитывая интересы собственности и благопристойности. Вы это знаете.

— Я не беспокоюсь насчет собственности.

— Вы готовы согласиться с любым из ее требований? Это совершенно не обязательно. Закон на вашей стороне, он больше защищает имущественные права мужа, чем жены. Но если мы преодолеем все судебные зацепки, вмешается ее семейство. Ее семейство — самый большой козырь.

— Моя самая большая преграда — вы хотите сказать?

— К сожалению, в лице ее брата, министра юстиции, и ее кузена, архиепископа Парижа, у нее огромная стратегическая поддержка. Если бы Монтеньи был министром иностранных дел или торговли, судьи не были бы склонны следовать его указаниям.

— Но так как он министр юстиции…

— Да, ситуация неудачная.

— Я предлагаю, чтобы вы поговорили сначала с Изабель, — Этьен колебался. — Если она увидит вас… Как это объяснить… Она из старорежимной семьи, которая не принимает новых веяний жизни.

— Богатство спасает их от этой необходимости, — голос Бурже прозвучал с легким сарказмом. — В любом случае я попытаюсь договориться о встрече, монсеньор.

Бурже уже сталкивался с консерватизмом взглядов Изабель, поэтому его просьба о свидании была передана герцогине через ее секретаря.

Герцогиня встретила его у стола, когда он появился у нее через два дня.

— Я не совсем понимаю ваш визит, месье Бурже. Монастырь кармелиток нанял вас? — Ее интонация означала, что он должен был иметь убедительную причину для того, чтобы побеспокоить ее.

— Я здесь не по поводу кармелиток. — Пока она тянулась к звонку, он добавил: — Монсеньор де Век уполномочил меня предложить вам на выбор его имущество.

Жадность остановила ее руку.

— Я уже владею его имуществом.

— Не совсем так, герцогиня. Не на легальных условиях.

По закону герцог имел право распоряжаться как своей собственностью, так и частью, принадлежащей жене. Адвокат подошел к столу и сейчас стоял рядом с герцогиней. Они мерили друг друга взглядами. Адвокат одевался у Крека. Он был достаточно богат для этого, носил длинные волосы, как у актера. Тогда она посмотрела на его ногти.

— Никакой грязи, герцогиня, — сказал Фелис с выражением, развитым многими годами общения с богатыми людьми, которые, однако, не превосходили его в уме. — Это все в прошлом. И у меня очень аккуратный камердинер.

Они никогда не стояли так близко друг от друга, хотя довольно часто виделись на светских приемах. Вблизи она оказалась гораздо ниже ростом, очень неплохо сохранилась, но глаза у нее были хищные.

— От грязи вам никогда не избавиться, месье Бурже. Все его достижения и успехи в жизни были перечеркнуты одной фразой.

— Вы можете передать герцогу, что ваш визит ничего не меняет. Монтеньи не допускают разводов.

И она резко дернула шнур звонка.

Никто из известных Фелису аристократов не позволял вести себя более предосудительно, чем герцогиня де Век. Высокомерная, невежливая, непочтительная, она твердо верила в то, что ей и ее классу Богом даны особые права.

— Я предлагаю вам подумать, герцогиня.

0н окинул взглядом позолоченную комнату, украшенную, как частный салон, и достаточно большую для дюжины семей. — Чтобы, — добавил он с вкрадчивой полуулыбкой, — застраховать себя и сохранить за собой, по крайней мере, эту собственность.

Он умел изящно раскланиваться, оплатив в свое время уроки лучших преподавателей этикета, но не поклонился геоцогине. Фактически впервые он позволил себе показать свой гнев.

— Герцог не собирается менять своих решений, так что сообщите Лэтэву, что мы направим официальный запрос.

Изабель присела за стол, сосредоточившись на письме, как будто Бурже больше не существовал. Если она и слышала его, то не сочла нужным ответить, подчеркивая этим, что не обязана его слушать.

Как мог герцог так долго терпеть эту женщину, подумал Фелис, поворачиваясь на звук открытой слугой двери. В ней, кажется, полностью отсутствует какаялибо добродетель.