Запретный плод - Джонсон Сьюзен - Страница 24

— Я сказала «нет»!

— После того, как сказала «да».

— Ты так считаешь?

— Поцелуй, и я отвечу тебе.

— Я не хочу тебя целовать.

— А я схожу с ума от желания поцеловать тебя. Иди ко мне. Не хочешь? А ты докажи, что мои поцелуи тебя не трогают, и я отвезу тебя обратно к Аделаиде.

— Это что, пари?

— Совсем маленькое пари, мон шер. — Этьен протянул руки, поднял ее и посадил к себе на колени.

Он переместил ее без всякого усилия. Бороться с ним было бесполезно. Она попробовала охладить его пыл, оставаясь безучастной к его поцелуям, и подставила свои губы с надменной холодностью. Ее деланная сдержанность не остановила его. Ощущая своим телом ее тепло, герцог взял ее маленькие руки в свои и осторожно положил их к себе на плечи. Ей пришлось приложить усилие, чтобы не отдернуть свои руки, лежащие на его стальных мускулах. Когда он еще немного придвинулся, пытаясь плотнее прижаться к ней, она прерывисто вздохнула, ощушая движение твердых мускулов под своими руками. Она явственно представила себе его тело и над собой, и под собой. Никакой другой мужчина не приводил ее к кульминационному моменту с таким изяществом. И она ненавидела его за эту уверенность, опыт и насмешливый вид. Возможно, соблазнение женщин и было его призванием, но она обучилась некоторым навыкам в своем клане у знахарки и была уверена, что в состоянии противостоять ему. Она изучила приемы самоконтроля, которые была готова сейчас применить.

Она представила покрытые снегом горы, величественно проступающие на горизонте напротив летнего лагеря ее отца. Все это она вызвала в своем воображении в тот момент, когда губы герцога коснулись ее губ. Она видела стадо лошадей, скачущих вдоль пастбища, когда его поцелуй мягко прикрыл ее губы. Крепко закрыв глаза, противясь медленному проникновению его языка, она пыталась представить себе загородный ландшафт.

Он обнимал ее крепко, только шелк ее юбки и сорочка разделяли их разгоряченные тела, когда его язык проскользнул в ее рот, забираясь глубже. Она ощутила его напряженную плоть, почувствовала это медленное проникновение, как будто его язык насиловал ее рот. Против желания волна страсти заставила ее вздрогнуть. Почувствовав ее ответ, он стал целовать ее еще более страстно, слегка надавливая на ее плечи. Она задохнулась. Дейзи отчаянно пыталась заставить себя не думать о получаемом удовольствии, но горы, летние лагеря, ландшафт — все както уменьшилось в ее воображении, подавленное чувственными желаниями.

— Нет! — пробормотала она, пытаясь оттолкнуть его. — Нет!

Но его руки крепко сжимали ее, поцелуи стали еще более страстными. Этьен Мартель, герцог де Век, большой поклонник и знаток красивых женщин, призвал на помощь весь свой опыт. Немного спустя ее ладони заскользили по его плечам, как будто против собственного желания. Первая маленькая капитуляция. Это продолжалось мгновение, но оба ощутили страстную дрожь такой силы, что мир исчез. Но всетаки, будучи дочерью Хэзэрда Блэка, такой же решительной, как ее отец и такой же независимой, она не могла позволить себе роль «следующего любовного приключения» в жизни герцога и секундой позже отдернула от него руки, как будто обожглась.

— Прекрати, — пробормотала она, отстранясь от поцелуев. — Я не хочу!

— Я люблю тебя, Дейзи Блэк. — Его пальцы оставляли отметины на ее коже. — И к твоему сведению, — добавил он спокойно, — я никогда не говорил это ни одной из женщин.

Потом он лихорадочно начал раздевать ее, и через несколько секунд она прошептала:

— Быстрее.

Раздетую он уложил ее на пол, разметал ее юбки и, сорвав пуговицы со своих брюк, вошел в нее с такой страстью, как будто им оставалось жить на земле только минуты.

Она была так же неистова, как и он, горя желанием, возбужденная, жадная и ненасытная. С горячей, пламенной несдержанностью они любили друг друга, прикасались, чувствовали и обнимали друг друга, и эта неистовая страсть подтверждала их любовь. Они были дикими и несдержанными. Их шатало и подбрасывало из стороны в сторону в быстро мчащейся карете, но их собственная бешеная гонка была похожа на скачки диких лошадей. Они не могли ни дышать, ни ждать. Хотя их тесные апартаменты были мало приспособлены для занятий любовью.

— Прошлая ночь была слишком длинной, — выдохнул Этьен, пытаясь удержать равновесие. — В результате я чуть не схватил тебя в свои объятия прямо перед Шарлем. Ты моя, — прошептал он, его глубокий голос напоминал рычание, а зеленые глаза были полны страсти. — Моя, — повторил он твердо. Его широкие плечи двигались в ритм движению кареты, и он обнимал ее, узницу собственной страсти и желания, наполняя ее любовью, волнообразными движениями, ускоряющимся ритмом вызывая головокружительное и сладкое безумие.

— Твоя, — прошептала Дейзи, на мгновение переведя дыхание, без всякого сожаления оставляя в стороне собственную независимость, приветствуя человека, который занял все ее мысли, истерзал душу за те несколько часов, что она провела без него.

Он вошел в нее с нетерпением и жадностью, побуждаемый неистовой страстью, словно жестокий ритм его желания смел все преграды.

Сливаясь с ним, она чувствовала его дикую освобождающуюся энергию, такую же пьянящую, как и его неудержимая, жаркая страсть, которая опаляла все ее чувства. И когда первые короткие волны оргазма начали накатывать глубоко внутри нее, он, казалось, предугадывал их, и его ритм соответствовал им так совершенно, так пылко, что она громко закричала, купаясь в горячих волнах удовольствия. А когда их страсть достигла высшей точки, он закрыл глаза, забываясь в неистовом наслаждении, и ничего больше не имело значения. Мир рухнул, исчез, каждый нерв и каждая клеточка наполнились ослепительно горячим взрывоопасным чувством.

Пребывая в истоме, прежде чем открыть глаза, Дейзи поняла, что понятие удовольствия для нее навсегда изменилось. Это была высшая степень по сравнению с ее прошлым опытом. Насколько приятна была первая мысль, настолько ранила вторая, подумала затем она. Но герцог наклонил голову и нежно поцеловал ее в губы, и когда ее ресницы приподнялись от этого прикосновения, она увидела только красоту его глаз, а потом его обезоруживающую улыбку. Ее смутно тревожные мысли словно испарились благодаря этой сердечной улыбке. Чувство ни с чем не сравнимого ослепительного наслаждения снова вернулось. Она все еще принадлежала ему, а может быть — не все еще, а наконецто и окончательно.

— Я слишком стар для такой акробатики, — сказал он, слегка усмехнувшись. Ему было пятнадцать лет, когда он последний раз занимался любовью в карете.

— Ты просто слишком большой, — прошептала Дейзи с расслабленной полуулыбкой.

Может, и так, но он не намного вырос после пятнадцати. И надо сказать, что едва ли не с тех пор он чувствовал потребность в некоторых случаях игнорировать комфорт кровати. Он почемуто подумал об этом, когда чувство реальности вернулось к нему.

— Если ты будешь продолжать соблазнять меня, — произнес он веселым голосом, — я вынужден буду заказать экипаж более внушительных размеров. Сейчас я не уверен в том, что смогу пошевелиться.

— Ты, по крайней мере, в состоянии выбирать, двигаться тебе или нет, — многозначительно прошептала Дейзи. Она все еще была стиснута его могучим телом.

Ироническая улыбка зажгла его глаза солнечным светом.

— Простите меня, мадемуазель… за мою… прискорбную примитивность.

Он выглядел помальчишески очаровательным с растрепанными волосами, с горящими зелеными глазами. Дейзи внезапно, как удар молнии, пришла в голову мысль о близкой потере. Она почувствовала, как сжалось ее сердце. Когда они расстанутся, ее мир рухнет во мрак. И возможно потому, что сегодняшний день был наполнен страстью, или потому, что она впервые нашла свою настоящую любовь, она обнаружила, что глаза вдруг стали влажными и слезы ручьем потекли по ее прекрасному лицу. Этьен был слишком близко, чтобы не заметить этого.

— Любимая, — произнес он тихо и изумленно, — что случилось? Скажи мне, любимая, что мне сделать, и я сделаю все, что пожелаешь.