Обитель мрака - Андерсон Пол Уильям - Страница 8

— Каждую ночь я смотрела на Денеб и терзалась сомнениями, — добавила она.

— Позволь напомнить тебе, — с деланной веселостью ответил Дэвид, — что в тех местах помимо Бабура и Обители Мрака есть еще и Гермес. Если уж я вернулся оттуда один раз, наверняка вернусь и опять.

— Но если разразится война…

— Ну и что? Я по-прежнему гражданин Гермеса, а не Содружества. И еду туда с четким и ясным заданием: навести справки и оказать неофициальное дипломатическое давление. Этим моя миссия исчерпывается. Возможно, бабуриты — не самая уживчивая раса во Вселенной, но они — разумные существа и не станут без нужды наживать себе врагов.

— Но если задание такое простое и безобидное, почему должен ехать именно ты? Фолкейн вздохнул.

— Ты сама знаешь почему. У меня есть опыт. Вот уже тридцать с лишним лет я веду дела с нечеловеческими обществами. Эдзел, Чи и я вместе действуем чертовски успешно. — Он снова улыбнулся. — Скромность — вторая из высших добродетелей, перечисленных в святцах. А первая — искренность, если желаешь знать. Но я говорю совершенно серьезно. Гунунг-Туан правильно сделал, попросив нас поехать. У нас больше шансов добиться хоть какого-нибудь толку, чем у кого-либо другого. Или, по крайней мере, привезти оттуда мало-мальски определенные сведения. И ты все это знаешь, дорогая. Если ты хотела выдвинуть какие-то возражения, зачем было тянуть с этим до нашего прощального вечера?

Койя закусила губу.

— Извини. Я думала, что сумею не выдать своих опасений… до твоего отъезда.

— Послушай, я не кривил душой, костеря судьбу за то, что она подкинула мне это задание именно сейчас, когда ты не можешь ехать со мной. Я не врал, громогласно выражая сожаление по этому поводу. Стал бы я так делать, кабы мне грозила хоть мало-мальски серьезная опасность? Самое важное неизвестное в этом уравнении сводится к вопросу, надолго ли мы уезжаем.

Койя медленно кивнула. Они с Дэвидом оба перестали бороздить космос, когда родилась Хуанита, поскольку полеты означали неопределенно долгую разлуку с Землей. Старшее поколение, более склонное к утехам и менее основательное, наплодило столько невротиков, что Койя не только сама прониклась, но и заразила мужа убеждением в том, что крепкий, надежный дом и необходим ребенку, и положен ему по справедливости. А ведь сейчас она снова была на сносях.

— Все равно не понимаю, почему непременно ты, — сказала Койя, уже почти смирившись. — Проведя три года в Солнечной системе…

— Можно малость заржаветь, да, — закончил за нее Дэвид. — Но ты только четыре года занимаешься вместе с нами торговым первопроходчеством, а я в этом деле двадцать с лишним лет. Все премудрости этой работы уже у меня в крови. Когда старик попросил, я просто не мог отказать.

«Не мог, ибо восемнадцать лет назад я обманул его доверие из-за Обители Мрака, — пронеслось в голове. — Меня простили, меня сделали кронпринцем империи ван Рийна, но сам я так и не простил себя до конца. И вот теперь у меня появилась возможность поправить дело».

Койя понимала, о чем он думает. Она подняла голову.

— Да, да, сэр, прошу прощения. Но если начнется война, многие женщины будут вести себя куда хуже, чем я.

— Совершенно верно. — рассудительно ответил Дэвид. — Но существует вероятность того, что моя шайка внесет кое-какой вклад в дело мира.

— Ну ладно. Однако у нас в запасе еще много часов. — Койя поднесла свой бокал к лучику лунного света. Снова грянула веселая музыка. — Первым делом мы обязаны отдать должное этому превосходному шампанскому, не правда ли?

— Вот слова, достойные моей подруги, — Фолкейн улыбнулся жене, и их бокалы соприкоснулись.

Когда два человека из команды «Через пень-колоду» удалились на покой, пути двух ее членов, принадлежавших к другим расам, разошлись. Чи Лан вступила в качестве ксенобиолога в новую команду торговых первопроходцев. Она чувствовала, что еще не созрела для оседлой жизни. Кроме того, ей хотелось до неприличия разбогатеть на своих командировках, чтобы получить возможность удовлетворить любую прихоть, когда она наконец вернется на планету, обозначенную в астрономических каталогах как гамма Эридана А-2 и именуемую по-английски Цинтией. Когда разразился кризис вокруг Обители Мрака, Чи была на Земле, и, возможно, это обстоятельство помогло Николасу ван Рийну утвердиться в мысли возродить эту троицу — хотя сначала он, должно быть, обратился к делопроизводителям своей фирмы, дабы узнать, есть ли надежда немедленно установить с нею связь.

— Что? — выпалила Чи, когда он позвонил ей домой. — Я? Шпионить и выманивать сведения лестью? Ни слова! Я знаю, вы назовете это «сбором разведданных» и «наведением мостов для переговоров». Вы сыплете словами, будто пьяный лексикограф. Вы и впрямь задумали отправить нас на Бабур? — ощетинилась Чи. — Бросить нас в котел весьма вероятной войны? Должно быть, вы спятили оттого, что каждый день сжираете бочонок сливочного масла.

Ван Рийн на экране благочестиво возвел очи горе.

— Не надо волноваться, кошечка, — произнес он елейным голоском. — Ты только подумай: новое путешествие в обществе твоих ближайших друзей. Подумай: ты можешь оказать содействие и предотвратить беспорядки, которые губят людей, а возможно, и сокращают доходы. Подумай о славе, которую можешь сыскать себе своими дерзкими подвигами, о славе, которая бросит отблеск на твоих детей. Подумай о…

— Я лучше подумаю о наличных, — оборвала его Чи. — Назовите сумму.

Ван Рийн в страхе воздел руки.

— Ты столь корыстолюбива, а ведь речь идет о возможности ужасных событий! Да что же ты за создание такое?

— Мы оба знаем, что я за создание. А теперь давайте договоримся о стоимости моих услуг. — Чи поудобнее устроилась на мягком сиденье. Вместо того чтобы освежиться спиртным, которое не оказывало на нее ровным счетом никакого воздействия, Чи вставила в древний мундштук из слоновой кости сигарету с легким наркотиком и раскурила ее. Похоже, разговор будет долгим.

Он причитал, она презрительно насмехалась над ним, и оба немало позабавились, обсуждая гонорар за работу, которая, возможно, окажется опасной и уж наверняка не принесет денежной выгоды. Чи добилась, чтобы Эдзелу заплатили столько же. Оставшись не у дел, одинит совсем пал духом, и, позаботившись об интересах этого здоровенного книжника, Чи сочла, что доброе дело, намеченное на этот месяц, сделано. Ван Рийн подтвердил ее подозрения: он и впрямь подрядил Эдзела, бесстыдно воззвав к его чувству долга.

Тот по-прежнему был в Андах и собирался покинуть горы только накануне отлета. Когда этот день настал, Чи узнала из сводки справочной службы, что Эдзел снял комнату в дешевой гостинице Террапорта. Название гостиницы она сразу вспомнила: там не умели создавать домашние условия представителям негуманоидных рас. «Ну и что? — подумала она. — Эдзелу в общем-то и не нужна гравитация, в два с половиной раза превышающая обычную, не нужен плотный жаркий воздух, слепящий свет Солнца класса F5, не нужны и иные прелести, которыми изобилует планета, известная людям под именем Один. Он годами обходился без всего этого на борту „Через пень-колоду“, не говоря уж о буддийском монастыре, где провел последние три года в качестве брата-мирянина».

«Несомненно, он замыслил отдать все свои сбережения, бедным или пожертвовать на какую-нибудь другую глупость того же пошиба», — решила Чи, а потом поймала такси и отправилась в ближайший аэропорт, чтобы вылететь оттуда первым же трансокеанским рейсом.

На борту к ней были прикованы взгляды всех пассажиров. Инопланетянин в качестве попутчика все еще был редкостью на Земле. Даже обитатель Цинтии, самая развитая цивилизация которой уже давно освоила космические маршруты. Чи к этому привыкла и была не прочь продемонстрировать людям, как выглядят истинно грациозные создания. Они увидели перед собой маленькое существо, девяносто сантиметров в длину, с пушистым хвостом, добавлявшим еще полстолько. Ноги у нее были длинные относительно туловища, стопы заканчивались пятью цепкими пальцами; руки были такими же длинными и шестипалыми. Круглая голова, огромные глаза цвета изумруда, остренькие ушки, короткая мордашка с широким носом; изящный ротик с очень острыми зубками обрамляли густые жесткие бакенбарды. Шелковистый мех покрывал все ее тело, за исключением серых стоп и кистей рук; он был белоснежный, только вокруг глаз виднелись похожие на маску серо-голубые круги. Однажды Чи довелось услышать, как ее сравнивают с помесью ангорской кошки, обезьяны, белки и енота. Тогда она лениво подумала, что неплохо бы выяснить, которые из этих тварей составляли мужскую линию ее рода, а которые — женскую. Такие мысли были вполне естественны, ибо Чи происходила от состоящей из представителей двух полов живородящей расы, что роднило ее с Эдзелом; кроме того, оба они были теплокровными, хотя ни того ни другого, строго говоря, нельзя было назвать млекопитающим.