Обитель мрака - Андерсон Пол Уильям - Страница 23

Эдзел стащил с Блиндвира одежду и надежно связал его. Уайлера они связывать не стали. Он сидел голышом, и Чи держала его на прицеле. Одинит пробормотал слова благословения. На более пространное прощание, по мнению Фолкейна, времени не было. Возможно, им троим больше не суждено путешествовать вместе, быть может, он уже не вернется к Койе и Хуаните, но сейчас нельзя тратить время на раздумья об этом.

Шаги его четко прозвучали в коридоре. Возле шлюзовой камеры он нажал кнопку с заранее примеченной цифрой и принялся ждать. Чувство было такое, будто он участвует в дуэли и его вот-вот застрелят. Когда четыре глаза бабурита уставились на Дэвида с экрана, он невольно облизал пересохшие губы. Сладкий привкус во рту напомнил Фолкейну, насколько несовершенен его грим.

Следуя примеру Уайлера, он заговорил без всяких предисловий:

— Похоже, пленники приуныли. Они попросили меня доставить с корабля кое-какие лекарства и предметы первой необходимости. Думаю, это поможет нам заручиться их сотрудничеством.

Фолкейн рассчитывал на то, что о человеческой психологии здесь знают не больше, чем о строении человеческого тела.

Его сердце успело сократиться дважды, прежде чем существо ответило:

— Хорошо, охране сообщат о твоем приходе.

Экран потух.

Фолкейн отыскал в шкафу скафандр Уайлера и внутренний комбинезон. Скафандр был покрыт особым узором. Вероятно, каждый инопланетный служащий для простоты опознания имел свой неповторимый рисунок на костюме. Стало быть, надо подогнать скафандр так, чтобы он налез на Фолкейна, который был немного выше Уайлера. Дэвид не отказался бы от помощи, но не осмеливался позвать кого-нибудь сюда, в зону обзора переговорного устройства. Вполне возможно, что бабурит снова выйдет на связь.

Протиснувшись в люк, Фолкейн попал в бульдожью хватку местной силы тяжести. Перед ним раскинулось голое поле, испещренное крышками шахт. Время от времени его пересекали гусеничные машины, выполнявшие какие-то непонятные задания. Сине-белые огни горели на фасадах домов, заставляя лед поблескивать, будто сам холод вдруг стал видимым. Завывал порывистый ветер. В нависавшей над головой мгле тускло светились две луны, но звезд видно не было. Дэвиду предстоял долгий пеший переход.

Невероятно, но факт: никто не окликнул Фолкейна, когда он открывал шахту, вставал на площадку подъемника и спускался вниз. Когда он добрался до входного люка корабля, в шлеме уже было столько пота, что Дэвид начал задыхаться, и он еле-еле сумел издать условный свист. Из темных глубин детских воспоминаний всплыло суеверие: это не может продолжаться долго, ты слишком искушаешь судьбу.

«Но мы уже проиграли, — как бы оправдываясь, подумал Фолкейн. — Мы прибыли слишком поздно; Флот уже в пути.

Нас не стерегли бы так беспечно, будь он еще здесь».

Крышка люка повернулась. Стоя в шлюзовой камере и дожидаясь, пока сменится воздух, Фолкейн вспомнил кое-какие буддийские приемчики Эдзела и сумел в какой-то степени вновь обрести спокойствие.

«Тут не будет ни луков, ни лучников, ни стрел, а будет только пальба».

Очутившись в корабле, Дэвид не стал снимать свой космический доспех, хотя его тотчас покрыл белый иней. Щелкнув выключателем отопителя, он очистил от изморози забрало шлема и поспешил на мостик. Неуклюже втискиваясь в противоперегрузочное кресло, Дэвид сказал в микрофон радиосвязи:

— Пень, нам надо освободить Эдзела и Чи. Ты не видел место, где они находятся, поэтому поведу я. Мы сядем перед входным люком. Тотчас взрывай его, ибо иначе они не успеют выбраться, и открой для них внешний клапан грузового люка номер два. Как только они будут на борту, взлетай в космос и выписывай самые хитрые кренделя, какие только могут придумать твои приборы. Едва мы удалимся на достаточное расстояние, включай основную тягу. Подчеркиваю: сразу же. Забудь обо всех ограничениях. Тебе ясно?

— Как обычно, — ответил компьютер.

Машина с гудением пробудилась к жизни. Антигравитационные генераторы оттолкнулись от хитросплетения разнообразных физических взаимодействий и сил, которые мы в обиходе называем пространством, и корабль скользнул вверх.

— Вон туда! — непонятно зачем закричал Фолкейн. Его пальцы плясали на кнопках ручного управления. Перчатки стесняли движения. Но если противник выстрелит и в корпусе образуется большая пробоина, любому беззащитному дышащему кислородом существу на борту придет конец. Послышался рев забортного воздуха. Дэвид не стал выключать амортизатор ускорения, потому что хотел иметь лишний сенсор, необходимый для выполнения хитрого маневра, и теперь на него навалились перегрузки. Дэвида прижало к защитной сетке, потом опять швырнуло в кресло. Эх-ха!

Здание было прямо по курсу. Дэвид резко снизился и перешел на режим парения. Из орудийной башни вылетел конический заряд. Вспыхнуло пламя, и весь передний портал здания обрушился. Энергетическая пушка выпустила луч, который взрезал внутренний клапан шлюза, будто скальпель хирурга. Металл раскалился добела и потек.

Гусеничные машины на поле бросились врассыпную. «Неужели тут нет противовоздушной обороны? Хотя кто мог ожидать такого нападения? Стоп, вот они, наверху, в лунном свете. Пикируют. Самолеты».

Преграда рухнула. Закипело морозное облако — это воздух Бабура слился с земным. Фолкейн почувствовал мимолетную радость при мысли, что автоматические двери закупорят модуль, в котором лежал Блиндвир. На улицу выскочил Эдзел, еще более громадный в своем скафандре. Может быть, он тащил на себе Чи и Уайлера? Сверху открыли огонь. Эдзел скрылся из виду, забежав под обвод корпуса корабля. «Что же случилось? Господи, что же произошло?»

— Они на борту, — доложил Пень и резко направил корабль вверх.

Ускорение припечатало Фолкейна к креслу.

— Компенсаторы, — хрипло выдавил он, и тотчас тяготение уменьшилось до одного g. Ревела разрываемая кораблем атмосфера; уже показались первые звезды. Фолкейн открыл замок забрала и дрожащей рукой потянулся к кнопке внутренней связи.

— С вами все в порядке? — крикнул он.

Совсем рядом взорвался снаряд. Грохот, вспышка, палуба под ногами заходила ходуном. «Через пень-колоду» несся прочь от планеты.

Сквозь эту адскую какофонию до Дэвида донесся раскатистый голос Эдзела:

— Мы с Чи в общем-то целы и невредимы. К сожалению, в нашего пленника угодила пуля, выпущенная с самолета. Я прижимал его к правому боку. Пуля проникла в скафандр и убила человека на месте. Я бросил труп.

«Вот не повезло! — с яростью подумал Фолкейн. — Я мог бы одурманить его и, вероятно, выяснить… Проклятье! О проклятье!»

— Мой скафандр тоже был поврежден, но не очень серьезно, и заклеился, а меня только немного обожгло, — продолжал Эдзел. — Чи была слева от меня, и ей ничто не угрожало… Я хотел бы помолиться за Шелдона Уайлера.

Фолкейн снова успокоился.

— Потом, — сказал он. — Сначала надо уйти от преследования. Мы имеем преимущество в скорости и застали их врасплох, но сейчас уже, наверное, объявлена космическая тревога. Займите боевые посты.

Все знали, что им конец, если придется вступить в ближний бой с любым кораблем тяжелее корвета. Какое-то время они смогут отражать снаряды, но это вполне по силам и противнику. А его энергетические лучи, выпускаемые такими массивными генераторами, что «Через пень-колоду» их было бы не поднять, будут тем временем прогрызать обшивку, которая значительно тоньше корпусов бабуритских кораблей.

Но вероятность столкновения была не так уж велика. Возможно, сейчас ни один корабль бабуритов не занимал выгодной позиции и не имел достаточной скорости, чтобы уравнять векторы при помощи гравитационного двигателя и оказаться в той точке пространства, куда с диким ускорением несся земной корабль. Между тем почти все перестрелки в космосе возникали именно тоща, когда противники настойчиво стремились к встрече.

Другое дело — самонаводящиеся торпеды. Масса их была достаточно мала, и они могли менять скорость и направление полета в широчайшем диапазоне. Или лучи, несшиеся со скоростью света.